Фантасмагории - диптих

          ***

Фантазий всех несбывшихся, вчерашних
не удержать на старом рубеже.
Трамвай звенит почти у Патриарших,
разлито масло Аннушкой уже.

Гляжу в окно. 
Какое время года
совсем не понимаю, хоть убей.
Ночь сыплет, словно просо с небосвода,
снег отощавшей стае голубей,

бог весть, откуда взявшейся.
Уныло
мигает старый уличный фонарь.
В его чаду мелькает чьё-то рыло
и пропадает, погружаясь в хмарь.

А через миг один иная грёза
мерещится – нечёсан и небрит
Бездомный с головою Берлиоза
о Понтии Пилате говорит.

И то ли осень в мире, то ли лето,
а, может быть, зима или весна?!
Душе с воображением поэта
туманными ночами не до сна.

          ***

В час раздраженья наивысшего
бросает Мастер рукописи в печь,
о них он даже память хочет сжечь –
без пафоса перебродившего.

Глядит в немом оцепенении
на искры в прогорающей золе.
В, накрывшей душу, беспросветной мгле
надежды нет на исцеление.

Забыв, что рукописи не горят,
он, в дыме улетающем в трубу,
дорогу видит в новую судьбу –
в причудливом созвездии  Плеяд.