Холодно

И мне так холодно холодно,
Так обо что нынче греться?
Когда
дыра
в сердце
Размером с небольшую Луну
Её то одну, я холю лелею, и берегу,
Решив еще на берегу,
Что залечивать до конца не буду.
Нет, мама, прости, я не стал Буддой,
Твой сын не вырос ни в Ноя, ни в Моисея, и ни в Христа
(Или же все таки в нехристя?)
Твой сын так и не смог простить всех тех,
Чьи имена постил в каждом любовном посте,
Но не Великом Посте, а так. В посте поскромнее.
Я иду один, среди снега, обмотав шарфом шею,
Обмотав себя заверениями родных и друзей, что в порядке.
Но я не в порядке.
Я мерзну, пытаясь согреться, ламповыми, маковыми инди группами.
Я мерзну, играя в игру - найди десять отличий между собой и трупами.
Я мерзну на холоде. Я железо. Я сталь. Я машина.
Но кто-то в груди ехидным фальцетом шепчет: "Иди на!
Ты в будущем - спившийся.
В настоящем - пропащий.
И давным давно вымерший"
Прости меня, Отче, непутевого, блудного, ибо я согрешил.
Не ходил к психологу, не носил зимой шапку, не уступал место стареньким.
Слушал Летова, смотрел порнуху, читал Паланика.
И с самим собой не всегда был в ладах. Скорее был порознь.
Все. Закончилась исповедь. А в аду также морозно.
Но я железо. Я сталь. Я иду лишь вперед, сжав до боли челюсть.
И мне так холодно. Холодно. До хруста в костях и до шепота:
Я уже не согреюсь