глава 41 Пусть едят пирожные

Дело было где-то в начале августа, Жан получил тревожное сообщение от одного из своих шпионов. Он сидел в полумраке, освещаемый лишь тонким пламенем одной свечи, вчитываясь в послание, пока Луиза пила коньяк с Ангелиной внизу. Блондин нахмурил брови, перечитывая доклад. Новости были, мягко говоря, не из приятных. Радует лишь то, что вести о плане Александре дошли до воплощения их плана. Оставалось еще около двух месяцев, на протяжении которых можно было относительно беззаботно наслаждаться привилегиями королевской жизни. Франция сейчас была пороховой бочкой, усидеть спокойно нельзя было никому. Несмотря на то, что Александре собрал достаточно средств, он потерял кое-что очень важное. У предводителей крестьянского восстания была уже точная дата - 5 октября, к которой, несомненно стоило подготовиться заранее. Откинув шелковистые пряди назад, мужчина встал и спустился вниз. Сразу же он обратился к мадемуазель, сидящим за столом:

“Не хотел бы вас прерывать, но дело важное. Весьма важное.”

Луиза подняла на него затуманенный взгляд, выпили они явно многовато. Даже на загорело-серых, морщинистых щеках Ангелины появился румянец.

“Что там, очередной бунт?” - Арлекина улыбнулась.
“Не просто бунт, крестьяне пойдут на Версаль.” - мужчина оперся о стол руками.
“Ох, это и вправду серьезно! Нужно забрать все свои сокровища из дворца, ах моя обожаемая парфюмерная коллекция! Они же не разберутся и все выпьют, или разобьют, просто чтобы насолить! А как же мои подушечки! Кругленькая из розового бархата и та мягкая, голубая с рюшами! Я не потерплю, чтобы это немытое отродье валялось на моей кровати!” - начала причитать девушка.
“Это не самое важное, да и к тому же…” - сказал блондин.
“Это самое важное! К тому можно прибавить и мою посуду.” - Луиза начала вспоминать, что бы еще ухватить с собой.
“Да послушай же меня, поход будет осенью. У нас еще достаточно времени, чтобы убраться оттуда.” - Жан.
“Если это не сейчас, то я не буду уезжать. Мы подготовимся к их бунту и я плюну каждому из них в лицо! Королева Луиза не будет бежать от грязных селян. Знаете, я даже наш грандиозный прием перенесу на этот день!” - Арлекина явно завелась.
“Подавить бунт из 6 или 7 тысяч человек, это звучит как глупая идея. Тебе не хватает несчастий в твоей жизни?” - он спросил.
“Я устрою свой прием, чего бы мне это не стоило. Ты ведь готовил ребят, не так ли? Или все-таки нет? Тогда где, где деньги из моей казны?” - девушка с укором посмотрела на Жана.
“Я дождусь дальнейшей информации, может они и смогут организовать нам охрану. Пока рано говорить, я буду пустословен, если сейчас пообещаю тебе, что этот прием состоится.” - мужчина накинул свой плащ и вышел из дома.
“Куда он денется, мы уже все заказали, программу вечера составили. Придется нас охранять. Это приказ знатных мадемуазель, нам нельзя перечить!” - только сейчас себе позволила вмешаться бордель-маман.
“Верно, Ангелина. У нас здесь абсолютная власть и не стоит ей пренебрегать!” - Луиза подняла бокал и они выпили снова.

Какое-то время назад Александре сводила с ума необходимость выбора. По обыкновению, он встретился с Антуаном в их омерзительной штаб-квартире. Исходя из того, что они встречаются лишь в этом месте и с завидной периодичностью, харчевню уже можно было называть так. Месье Трюффо знал, что однажды ему придется столкнуться с подобным разговором, но не ожидал, что ему будут поставлены условия. Да и кем же? Сопливым поклонником Сатаны, который питается помоями и бродяжничает. Но к сожалению для него, дела обстояли именно так. Они уже долго сидели за разговором, который все никак не продвигался дальше из-за упертости собеседников.

“Слышь господин, я тебе повторяю, что я веду всех этих людей. Я их пастух, а они мое стадо. Нам не нравятся ваши лобзания с церковью, еще и с кардиналом этим, хрычем старым, с*ка, тебя видели. Ты ж сам не монах, давно понял. Уж их речь с прибабахом я могу распознать. И лучше тебе сделать так, как мы тебе говорим. А то начнем копать под тебя и найдем что-то нелестное, так сказать. В общем, людей моих ты не увидишь, пока я лично не увижу, что церкви ты наши задницы больше не продаешь.” - сказал Антуан с невиданной смелостью.
“Эхх, ай, будь по твоему. Тогда ты соберешь мне больше людей, так как без покровительства кардинала королевская гвардия не будет на нашей стороне. Все, каждый, вы нарядитесь в бабьи шмотки. Бабу военные трогать не будут и к бунтующим кобылам серьезно не отнесутся. Деньги, что были для кардинала, теперь пойдут на ваше оружие. Там на две пушки хватит, это уж точно. Начинай их готовить уже сейчас, только тихо и не болтай там особо.” - ответил Александре.
“Да че там болтать, весь Париж уже знает. А вообще, приятно иметь с вами дело, когда всекаете, что мы вам говорим. Деньги вперед.” - сатанист протянул руку.
“Да держи, держи. Свидимся еще.” - мужчина недовольно выудил кошель с монетами, в котором было уже на порядок больше, чем в прошлые разы.


По прошествии двух недель было абсолютно ясно, что планирует Александре. У Жана на руках была детальная информация об оговоренных местах сбора, количестве людей, именах ключевых деятелей. Удалось узнать даже о бюджете, затраченном на этот замысел. Месье Дюбуа сидел в кресле, устало потирая переносицу. Здесь, на дворе чудес, он с Луизой мог обсуждать все в полный голос, не боясь, что за ними подсматривает кто-то из тайного коридора. Девушка сидела в кресле напротив, подогнув под себя ноги.

“Давай убьем их предводителей, если имена у нас есть! Проведу себе спокойно свой прием и никто не будет меня тревожить.” - она мечтательно накручивала локон темных волос на палец.
“Если бы все было так просто, неужели ты не понимаешь, что убей мы их всех, они тотчас же поставят новых. Да и к тому же они узнают, что нам обо всем известно и успеют поменять планы.” - мужчина покачал головой.
“Ну а что тогда делать? Я хочу покутить! Пусть твои парни нас охраняют.” - Луиза поправила платье.
“Тише, я знаю. Нужно пригласить всю знать на этот вечер. Без права отказаться, конечно же. Александре должен будет сообщить своим людям о смене планов.” - предложил блондин.
“Звать этих ничтожеств на мой прием? Это вообще может быть последний раз, когда мы так отдыхаем! Да и что, если они не придут?” - Луиза.
“Это явно не последний раз, запомни мои слова, дорогая. За некоторое время до приема, когда вся знать будет в Версале, мы оцепим дворец. Скажем, под предлогом поиска убийцы, что хотел отравить короля.” - Жан сам удивился своей мысли, но продолжил:
“Гвардейцам поручим охрану снаружи, чтобы они принимали на себя весь гнев и плевки толпы, наши же ребята будут патрулировать сам дворец. Уверен, это будет занимательное зрелище.”
“Ах Жан, этот план восхитителен, как и ты сам. Знаешь, помимо мыслей о предстоящем вечере, ко мне закрадываются сомнения о будущем, что нас ждет. Я так тревожусь, я ведь совсем недолго пробыла королевой и столько плохого успело случиться. Я боюсь, что скоро настанет конец всему этому, конец нашей эры. Но мне надоело грустить и тосковать, я начинаю злиться. Это все абсолютно несправедливо. Государство - это я! Все должны понимать это.” - девушка покусывала губы.
“Тогда не давай им забывать это, моя королева. Учись на своих прошлых ошибках как можно быстрее. Не бойся ничего, конец - это всегда начало чего-то нового.” - он ей ответил.

Заметив, что девушка не успокоилась, Жан плавно поднялся с кресла и подошел к своей возлюбленной. Он нежно взял ее лицо в свои ладони и убрав непослушную прядь за ухо, поцеловал Арлекину.

“Все будет хорошо, mon amour. Я тебе обещаю.” - сказал тихо мужчина и позволил девушке прижаться к нему.

Время к приему близилось, на двор чудес пришли телеги с товаром. Из ящиков подручные Жана доставали плотную кожаную броню, которая надевалась под одежду. Такую толстую пластину нужно еще постараться пробить мечом, или скажем, вилами. Парни были четко проинструктированы насчет того, кто где будет находиться. Все входы во дворец будут охраняться, отдельная охрана для покоев, в которых все будет происходить. Так же им понадобились ребята, которые будут патрулировать под окнами, чтобы никто не смог влезть. Безусловно, поблизости будет размещена большая группа личной охраны, готовая сорваться с места в любой момент и защитить королеву и ее ближайший круг.

Праздник должен был состояться уже сегодня. Луиза постаралась сделать это мероприятие запоминающимся, такое и вправду не забыть. Пышные, ароматные гирлянды из живых цветов, что растягиваются на десятки метров и сами по себе стоили больших денег. Но они так же были скреплены золотыми нитями, что поблескивали от света свечей, пробиваясь из под зелени. Из дальних стран королева заказала павлинов-альбиносов, они расхаживали по дворцу словно гордые хозяева, издавая премерзкие звуки вроде чего-то среднего между огромной лягушкой и котенком. Луиза уже успела пожалеть о том, что этих птиц привезли, так и хотелось схватить их за тонкие шейки и передушить всех до одного, чтобы не орали. Но это ведь такая роскошь! Поэтому музыкантам было сказано играть погромче свои восхитительные мелодии, а большую часть злосчастных птичек выпроводили в коридоры. Гостей сегодня должны были развлекать распутницы из борделя Ангелины в самых броских нарядах, вальяжно расхаживая между столиков и предлагая свои услуги. К не такому уж и большому банкету было привезено полторы тысячи бутылок шампанского, как будто гости все это смогут выпить! Однако, ничего кроме шампанского не предлагалось. Вечер устраивался исключительно под нравы королевы Луизы, ничье мнение больше не учитывалось. Поскольку все под предпочтения ее величества, из еды были лишь десерты. Зато какое множество, и как они красивы! На небольших столиках, расставленных по залу стояли золотые и фарфоровые тарелочки со сладостями, перед которыми было сложно устоять. Марципановые фигурки, изображавшие цветы, маленьких кроликов и оленят. По традиции лучших балов ее величества макаронс, усыпанные огромным количеством лесных ягод. Кислинка будь то малины или ежевики превосходно контрастировала со сладостью пирожных. Лишь одним способом подачи не ограничивались, на столах стояли огромные пирамиды из макаронс всевозможных видов. Предпочтительно на фарфоре располагалась сладкая выпечка, особенно королеве приходились по нраву слоеные булочки с абрикосовым джемом внутри и сливочным кремом сверху. В качестве небольшого украшения служили засахаренные дольки апельсина, половина из которых была покрыта нежным молочным шоколадом. Главным творением личного кондитера Арлекины стали пирожные Исфахан, которые он создал, вдохновившись ее красотой и любовью к сладостям. Позже, спустя два, а то и три века ими прославилась одна кондитерская, но увы, все забыли о том, как именно это чудо появилось на свет. Исфахан представляет собой увеличенный вариант пирожных макаронс, его коржи сделаны с добавлением масла розы, в самом сердце лежит нежнейший крем из розовых лепестков и заморского личи, а бока, словно стены крепости держат сочные и кисловатые ягоды малины. Этот вкус ни с чем нельзя перепутать, сквозь многие года десерт пронесет свою уникальность и люди по прежнему будут сходить от него с ума. Как же кстати пришлось кондитерское золото! Добрая часть угощений была покрыта тончайшими листами, которые сияли на каждом столике. Переходя к нарядам, стоит упомянуть о правилах, установленных Луизой. Все сегодня были облачены в розовое, либо голубое. Оттенок и фасон, естественно, уже оставались на вкус самого гостя. Утомившись деликатной прелестью пасторализма, королева остановилась на платье, цвета насыщенной розы, в центре лифа и юбки белели рюши, украшенные маленькими бантами, по тону напоминающими спелые ягоды малины. Прическа неизменно украшалась двумя белоснежными страусиными перьями и россыпью мелкого жемчуга. Губы и щеки розовели на фоне светлой, напудренной донельзя кожи. Над верхней губой располагалась кокетливая мушка в виде сердечка. Вот и пришел этот день, когда можно развлечься так, чтобы вся страна вспоминала долгие годы! Чтобы сраные бедняки уж точно не забыли об этом, сегодня в воздух будут запущены салюты. Да и ведь не простые, а в форме сердец и звезд. Мастера салютов смешали различные пиротехнические смеси химических элементов, чтобы добиться именно тех оттенков, которые желает ее величество.

Королевские гвардейцы и люди Тухлого Жана были на своих позициях. Время подошло, солнце начинало садиться, а в зал стали подтягиваться все приглашенные. Арлекина в окружении своих подданных сидела за карточным столом, весело хохоча.

“Ахаха, вы жульничаете, месье! Я требую переиграть и это не обсуждается!” - Луиза отпила шампанское из бокала, обращаясь к Жану.
“Ох ладно, кто последний ходил? Я уже напилась так, что ни черта не помню!” - Ангелина стала собирать карты.
“Напились? Это еще ничего, я и месье Шульц принесли кое-что куда интереснее.” - ответил блондин, выудив из кармана небольшую, круглую серебряную коробочку, которая была украшена завитками.
“Что это, господин, неужели…?” - спросила Фифи, еле вмещающаяся на стул.
“Да, это нюхательный порошок. Он взбодрит вас после того количества шампанского, что вы в себя влили. Этот препарат в целом для увеселения, поднимает либидо. Однако, иногда бывают исключения.” - Жан протягивал коробочку все ближе.
“Хорош дразниться, красавчик. Давай сюда, посмотрим, что это за порошок у вас такой.” - Ангелина чуть было не выхватила несчастную коробочку.

Вся компания взяла по небольшой порции, буквально с ноготь. Кроме королевы, она отчего-то была смущена подобным предложением. Заметив ее смятение, Жан окунул кончик пальца в бокал с игристым и опустил его к заветному порошку. Он прилип на мокрую кожу, даже не осыпавшись. Мужчина поднес палец к губам Арлекины, смотря ей в глаза.

“Открой.” - сказал он, после чего девушка немедленно последовала его просьбе.

По ее языку растекся горьковатый вкус, который она сразу же смыла глотком шампанского. Через несколько мгновений все и вправду стало намного веселее. Никаких вонючих и замызганных крестьян с их проблемами, когда в Версале царит такой восторг! В зале становилось людно, покружиться под несравненные композиции Жана Батиста Люлли вышла одна парочка, которую было сложно не узнать. Даниель Кончье собственной персоной, со своей женушкой. Они явно отставали от моды на танец последних лет тридцати, что позабавило Арлекину. Мужчина неловко держал свою партнершу за руки, словно ему было противна даже мысль о том, чтобы к ней прикоснуться. При этом, он смотрел на нее с абсолютно дурацким, по-мальчишески влюбленным выражением лица. Женщина же была абсолютно безэмоциональна, с видом покойницы она смиренно выполняла все па и была сосредоточена только на этом. Луиза громко рассмеялась:

“Ну вы только взгляните, что за чудные воркующие голубки слетелись на наш бал! Как они милы!”
“Bien sur, bien sur!” - засмеялись остальные.
“Я сейчас от счастья за них прямо обмочусь! Je m'excuse.” - Ангелина положила руку на грудь.
“Pardon mademoiselle, но я тоже! Разве вы не согласны, просто взгляните на эту пару, созданную на небесах. Их любовь сочится из всех щелей этим вечером!” - сказала королева, образуя пальцами сердце и позволяя взглянуть сквозь него друзьям на чету Кончье.
“И это не единственный дуэт любящих сердец на сегодня! Александре с дамой пожаловал на бал, какая честь нам оказана!” - Жан игриво улыбнулся.
“Какая честь!” - все воскликнули.
“Это же Бордью, только тощая как селедка!” - заметила Ангелина.
“Ах да, вот что значит мощь диеты Бастилии!” - засмеялась королева.
“Мне бы туда на месяцок, а хотя нет! Мужчины любят меня пышечкой, не хочу выглядеть как каждая вторая мымра.” - Фифи надкусила булочку и пожала плечами.
“Ох, все обратите внимание! Пока старый извращенец был занят крестьянами, его обошла стороной реформа моды! Как еще объяснить то, что на такое мероприятие он явился в поганом жюстокоре грязно-розового цвета, а его подруженька в безобразном платье времен прадеда короля!” - Луиза прищурила глаза.
“Фуу, моветон! За деньги не купишь элегантность и класс, хотя и денег-то у них не особо много.” - поддержал ее Жан.
“А за ними кто плетется так скромно! Это же Серж, всем известный куколд.” - громко сказала Фифи.
“И гнусный убийца сестры королевы!” - сказал голос откуда-то сзади.

Все обернулись, обнаружив за собой короля, который шел к их столу тяжелой походкой. Словно румяный поросенок в своем розовом костюмчике он присел рядом. Приняв более уверенный вид, король крикнул:

“Да-да, это я тебе говорю, Серж Тискью. Ты безбожно предал королевскую семью, подлый ты гаденыш!”

Бывший возлюбленный покойной Мари встал, как вкопанный, начиная озираться по сторонам, в поисках помощи от его друзей. Но все молчали и тихо расползались по углам зала. Какая-то неведомая сила потянула Сержа к месту, где сидела Арлекина с друзьями. Сгорбившись, он приблизился к ним и виновато опустил голову. Он решился прервать неловкое молчание и сказал:

“Я знаю, что вам стало известно об этом. Ваше величество, я боялся подойти и извиниться, признаться честно. Но меня шантажировали, эти преступники… Александре и его компания, они выпили из меня все соки!”
“Вот как, интересно получается. Очень интересно, Серж.” - задумаичво промолвила Луиза.
“Ну что же, как старые друзья мы не таим никаких обид! Что было - то прошло. Нужно жить будущим.” - Жан улыбнулся, метнув взгляд на Шульца.
“Да, все уже в прошлом. Мы и не вспоминали, пока ты не сказал. Давайте же возьмем по бокалу шампанского и пройдем на балкон, сейчас будет салют! Побеседуем как в старые добрые времена.” - брюнет перехватил инициативу.
“Дорогой Серж, мы все совершаем ошибки. Не кори себя, мы по прежнему тебя любим. Ты для нас как родной, я очень рада, что ты подошел.” - королева лучезарно улыбнулась и притянула его к себе.
“Пойдем, чего мотню чесать!” - бросила Ангелина и все вышли на балкон.

До чего же восхитительно красиво было на улице! Сады освещались маленькими светильниками, что сливались в огромное море сверкающих огоньков. Пламя колыхалось под легким дуновением вечернего ветерка. В бокалах отражалось мерцание ярких звезд, в некоторые моменты можно было представить, что ты пьешь ночную гладь, которая окутывает тебя своей таинственной, сумрачно-прохладной вуалью. Компания встала, обращаясь лицами к садам и фонтанам. Они легко обнимали друг друга, сжимая ножки бокалов покрепче. Жан захотел произнести небольшой тост:

“Сегодня, под покровом этой всепоглощающей темноты матери-ночи мы начинаем все сначала, перерождаемся. Мы пьем за любовь и только!”
“Trinquez!” - поддержали его остальные.

Осушив бокалы, Жан и Шульц схватили Сержа и перекинули через балкон, да так быстро, что тот не успел толком осознать, что произошло. Все склонились вниз, даже в сумраке можно было увидеть, как тонкая шея мужчины покосилась, а головешка свесилась набок с застывшим ужасом на бледном лице.

“Надеюсь, ты вспомнишь о всех своих грехах, когда будешь лежать на помойке, пожираемый опарышами, жалкий урод!” - крикнула Арлекина.
“Ну моя прекрасная мадемуазель, это еще один тост! Несите шампанское!” - блондин обратился к слугам.
“Бах-бах-бах!” - в небе засверкали салюты.

Розовые сердца, окруженные нежно голубыми звездами виднелись над Версалем.

“Ах, как это прекрасно! Я бы могла смотреть на это вечность.” - Луиза мечтательно прижалась к Жану.

Тот ее приобнял и нежно поцеловал в висок. Влюбленные пары простояли так некоторое время, тихо обмениваясь любезностями, пока Фифи удалилась, чтобы перекусить. Время для танцев вскоре пришло. Гости собрались для представления, которое королева подготовила со своей подругой. Тихо заиграла задорная мелодия, мадемуазель разошлись по двум концам зала и достали… пистоли! Они встали друг напротив друга, прицеливась, словно они на дуели.

“Un deux trois!” - сосчитала Фифи, которая, конечно же, была в курсе предстоящего номера.

Раздались хлопки, из пистолей вылетели конфетти в форме сердечек разных оттенков розового, сопровождаемые облаками малинового дыма с блестками. Гости удивленно взвизгнули и захлопали в ладоши. Королева и Ангелина подбежали к девушкам с разных концов зала и стали вытягивать их в центр за руки, те же, в свою очередь тянули за собой других, пока в середине не оказалась половина гостей.

“Повторяем за мной, дорогуши!” - весело окликнула толпу Луиза и начала танец.

Музыканты заиграли громче и движения стали еще энергичнее. Па были довольно-таки простыми, чтобы каждый без подготовки смог их повторить. Оживленно слоняясь по залу, все кружились в парах, останавливаясь, чтобы как-бы обвести округлости своих тел. Ближе к задорному припеву песни, подготовленной подругами, девушки задирали юбки, делая удар ногой и обнажая свои белоснежные чулочки. Вскоре весь зал, за исключением парочки занудных особей скандировал:

“Je, je suis libertine
Je suis une catin
Je, je suis si fragile
Qu'on me tienne la main”

Под действием увеселительного порошка время бежало неумолимо быстро. Все так плясали, что в огромном зале было уже нечем дышать. Парики слетали на пол, мушки отпадали от влажной кожи, а струйки пота портили весь макияж. Но всем было так радостно, что на такие мелочи никто и не обратил внимания. Шампанское лилось рекой, в прямом смысле. Кто-то задел пирамидку бокалов, но это только раззадорило присутствующих.

“Бах!” - послышалось на улице.
“Мы же сейчас пропустим все салюты, побежали! Слуги, несите шампанского и пирожных!” - крикнула Арлекина.

Выйдя на балкон, они, к своему удивлению, обнаружили, что звуки были вовсе не от салютов. Под дворцом стояла толпа, огромных размеров толпа. Громким звуком, потревожившим покой пирующих был выстрел из пушки. Это был акт привлечения внимания, так как дворец не был тронут. Королева громко расхохоталась:

“Ах, вы посмотрите, мои убогие подданные решили меня порадовать, устроив салют в мою честь! Музыканты, играйте же веселее!”

Компания продолжила плясать на балконе, вызывая тем самым возмущение кодлы крестьян. Лишь Жан удалился, чтобы проверить все входы во дворец и предупредить своих ребят. Даже через громкую музыку было слышно рев народа, что стоял внизу. Луиза подняла руку и оркестр остановился.

“Долой голод! Долой короля!” - все, что было слышно.

Ангелина, не прекращая танец, в очередной раз задрала юбку и повернулась к ним спиной. Нагнувшись, она крикнула хриплым голосом:

“А как насчет вам поцеловать мою дряблую задницу!”
“Ведьма! Версаль гнием изнутри!” - ответили внизу.
“Что вы сказали? Я вас не слышу с моих-то высот. В любом случае, остудите свой пыл, нищеброды!” - закричала Луиза и схватила бутылку шампанского.

Она хорошенько ее встряхнула и вынув пробку, забрызгала людей внизу. Крестьяне подсобрались и вернулись к своей изначальной кричалке:

“Долой голод!”
“Ааах, есть вы хотите. Ну что же…” - королева взяла два пирожных, демонстративно надкусив каждое из них.
“Ловите, грязные псы. Можете доесть за мной, никчемные убожества! Как вы всегда это делали, делаете и будете делать! Вы никогда не достигните моего величия, все что остается таким как вы - крохи с моего стола! Проведите же свой день как всегда, как вам и подобает - смотря на мою жизнь, когда я в самом расцвете. Мечтая о том, чтобы иметь хотя бы малейшую долю того, чем обладаю я.” - девушка бросила десерты в толпу.
“Франция - свободное государство!” - кричат ей снизу.
“Государство - это я!” - Арлекина громко рассмеялась, срывая драгоценное ожерелье и бросая его в скопление народа.

Все так же громко смеясь, она наблюдает за тем, как на площади перед дворцом начинается самая настоящая давка. Желающих урвать хотя бы один камешек с украшения невероятно много. Шум стоит ужасный, поэтому королева удаляется в зал, коротко бросив:

“Ха, несчастные люди.”

Луиза приземлилась за столик и приняла еще нюхательного порошка. Откинувшись на стуле, она заметила Жана, стремительно шагающего к ней. Девушка улыбнулась:

“В чем дело дорогой? Мы в безопасности, я надеюсь?”
“Они выслали пару человек и хотят переговоры.” - он ответил.
“С кем? С чернью что-ли?” - Арлекина прыснула.
“Да, иначе они не уйдут отсюда еще долго. Мы не можем тут забаррикадироваться, увы.” - блондин смотрел на нее серьезно.
“Ладно, пойдем. Скажу им что-нибудь.” - королева уже плохо ориентировалась в пространстве и с трудом поднялась.
“Сначала на балкон, дай им знак, что мы готовы.” - мужчина придержал ее за руку.

Когда ее величество вышла на балкон, люди вновь зашумели. Ее ответ не заставил долго ждать:

“Что, что вам опять не нравится? Мы привлекательные и клевые, мы молоды и нам скучно!”

Жан тут же мягко пихнул ее в бок и тихо сказал:

“Подними руку и скажи, что мы готовы к переговорам.”

Луиза закатила глаза и театрально вздохнула:

“Крестьяне, мы готовы к переговорам с вашими представителями!”
“Отлично, теперь вниз.” - произнес Жан.

По пути на первый этаж, они прихватили с собой короля, как представителя государства. Там их уже ожидали две до безобразия уродливых женщины, в окружении охраны, дабы те не выкинули никаких фокусов. Королевская чета уселась на мягкий диван, а простолюдинки стояли перед ними.

“Ваши требования?” - спросила Луиза.
“Ну во-первых снижайте цены на хлеб, это уже ни в какие ворота.” - сказала женщина с рыжей бородкой и дикими глазами.
“Если хлеб такой дорогой, пусть едят пирожные!” - ответила лукаво девушка.
“Да ладно, я забавляюсь.” - быстро поправила себя Арлекина, увидев выражение лица страшной селянки.
“Второе - мы хотим, чтобы королевская семья переехала в Париж, чтобы быть ближе к народу. Может вы хотя бы тогда поймете, как же дерьмово жить в городе, за пределами вашего райского уголочка.” - продолжила уродина с огромным носом, пока вторая сидела молча.
“Увы, полностью это не осуществимо, ведь политические решения принимаются в Версале. Король может отправиться в Париж, я полагаю, чтобы вам было спокойнее. Все-таки он у нас помазаник божий. А королева должна остаться во дворце, чтобы политическая жизнь Франции продолжалась.” - встрял Жан, изображая покорность изо всех сил.
“Ахэм, ну что же. Нам надо поговорить с… эээ Элоди.” - замешкалась тетка.

Они подозрительно переглянулись и начали шептаться, заплевывая лица друг друга. Вскоре одна из них посмотрела угрожающим взглядом исподлобья и ее подруга испуганно кивнула. Женщины были готовы ответить:

“Мы принимаем ваши условия. Королева все-таки тупая баба… ой ээ как и мы все бабы, тупые в общем. Такая у нас бабская доля и девичья память, женская логика. В общем, пусть король едет в Париж, а эта остается тут детей рожать, или что они еще делают, то есть мы.”
“Что ты…” - начала возмущаться Арлекина, но ее перебил Жан:
“По рукам, дамы. Было приятно иметь с вами дело. А теперь уводите свою шваль от Версаля, пока их не перестреляли.”

Нищие тетки откланялись, как смогли и поплелись к выходу в сопровождении до зубов вооруженных парней. Бал прошел вполне сносно, даже лучше, чем ожидалось, ведь все люди Жана были целы и здоровы. Его величество собирался к переезду во дворец Тюильри, что находился неподалеку от Лувра. Отныне ему предстояло жить в самом сердце Парижа, к добру ли это…