Ревность

А здесь, Адам вновь возбудился!
И просмотрел всё сверху вниз
Понятно, этим насладился
И снизу вверх, таков каприз.

Да! Было чем так любоваться!
У мартЫшей течёт слюна….
А Ева стала рисоваться!
Ведь королева здесь она.

Адам подумал, так, с опаской
«Нельзя надолго оставлять!
Погнаться может и за лаской….
Мне в люльке пасынка качать? 

Зачем такие мне моменты?
В шерсти, и дети не нужны.
Представить только комплименты….
А скажут все, хоть не должны!»

Один мартыш так любовался,
Что в ветки наземь полетел.
Адам, конечно, догадался
О чём мечтал тот, что хотел.

Мартышек сам окинул взглядом
И охватила его дрожь.
Представил; он, мартышка рядом
Да лучше сразу в сердце нож.

И мысль, «Еву прятать надо
Так, чтоб достоинства укрыть!
Не своего, конечно, взгляда
А чтоб других не возбудить.

Покрыться шерстью, не заставишь….
Но что-то сделать, так, извне.
Вдруг комом первый блин, поправишь!
Придумки есть, пока не те.

На паука он засмотрелся,
А тот, на месте не сидел.
Все бегал, с ниткою вертелся
И что -то дельное успел.

Ходить по дому так, подходит.
О! красота, всё на виду!
И у виска он пальцем водит….
Вдруг осеняет на ходу,

«А может грохнуть мне барана!
Конечно, кожу Еве дать.
Пусть обернёт себя у стана.
И хватит дурочку валять.!»

Адам сказал открытым текстом
Когда ей шкуру подавал.
Она: «Каким ты думал местом!
Зачем мне этот карнавал?»

«Колючкой Там, пошкрябать можно,
Вдруг на сучок ты налетишь!
Прикрыться шкурой так несложно
От ветра тоже защитишь.»

Ей не хотелось соглашаться.
Ведь взгляд самцов так волновал!
Не обязательно встречаться,
С тем, кто не ходит, кто скакал.

И начала она канючить.
«Погода, даже что жара!
Чего сейчас мне тело мучить?
Начнётся осень, то пора.»

Других забот теперь хватало.
Одна, хотелось ночью пить.
Но рёв зверей, и тьма смущала
Нельзя к ручью им выходить.

Напиться на ночь, попытались….
Но вот потом куда сливать?
А днём, от запаха, смущались
И снова голову ломать.

Они не знали, зря бухтели!
Пройдут ведь миллионы лет,
Решить вопрос, ведь не сумели
Скорей всего желанья нет.

Счастливцы рвались к унитазу!
Бывало, за ночь и не раз?
Один покойник лишь не разу.
Не будем ставить ему «класс»

А вот деревня, и станица
Аул, посёлок и село
Такие жалобные лица
То дождь, то снегом замело.

И делать что, «до ветру ходят»
Хотя ведро, горшок уж есть
Удобства в них теперь находят
И сохранив бельё и честь.

Адам ведь знал, что он из глины
Стал из неё кувшин лепить
Вот дно, бока, без середины
Но сохло долго, как тут быть?

К огню поближе подвигает.
Теперь вступает в дело жар.
Приходит время, понимает
Есть результат, и он гончар.

Себя и Ева проявила.
Заказы потекли рекой,
«Тебе ночной, и мне!» решила
«А пить чтоб воду, то другой»

продолжение следует