Я Пандора

Я Пандора.
Я ваша гостья. Угощение вам станет дорого.

У меня есть проклятый ящик.
Я хотела б видеть его горящим.
– Лучше до стылой золы сгоревшим!
В нем сокрыты все, что ни есть, надежды.
Коль плохие запоры их не удержат,
вырвутся,
будто гарпии и горгоны!
– Даже молнии Зевсовы не догонят
столь напрасные, столь колдовские вымыслы.

Эти гарпии так прелестны...
Эти горгоны так искусительны...
– В каждую душу влезут.
В каждое сердце
отыщут дверцу.
– Здравый смысл уже не спасителен!

А потом-то что?
– А потом
паскудный всему итог. 

Смертные люди живут надеждами.
Несбывшимися:
душам то, что уху не слышно, слышится.
– Непослушные дЕти, что
о бессмертии сказкой любимой тешатся…

Смертные люди живут лучезарной верой,
что впереди хорошее,
ибо однажды
некий странник, распятый страшно,
все же ожил.
– Сын человеческий,
что поквитался с убийцей-вечностью…

Смертные люди живут любовью,
полагая ее ипостасью Бога.

А меж тем у них на дворе шабашник,
мастерящий
немудрящий сосновый ящик.
– Не одной Пандоре
в пору иметь сундучок с запором
для запретного да ненужного:
для того, что чревато ужасом.

Не беда, коль новый сундук не прочен:
он для тел, что уже подпорчены.
Долго будут ржаветь там гвозди,
долго будут белеть там кости
тех, кто принял Пандору под мирный кров свой,
кто на волю выпустил грезы
розовые...

Ибо все, что ни есть, надежды
– дщери Каина многогрешного,
что мечтал о жертве, что братней слаще…
Сколотил бы надежный ящик
– он же гроб – для мечты заранее,
разве был бы Авель смертельно ранен?

Жить нам, смертным людишкам, должно
без любви, без веры и без надежды:
этих ангелов падших, ибо мятежных…
без злокозненных их художеств!
– Надлежит
только
бесстрастным, холодным, суровым долгом
жить,
чтоб вериги стали твоей одеждой.

Жить надеждой – как заглядеться бездной:
сторонись такого дурного места...

Вот любить, наверное, все же можно…
ежели осторожно.
Ежели знать, кого:
в этом деле не каждый – свой!
– Пусть рабы обожают Господа
и всю рать небесную, Иже с Ним:
и безропотно,
и приниженно.

Вера…  – Ежели в Бога, тут спорить нечего.
– Верить нельзя лишь в то, что
очеловечено.
Следственно, ненадежно.
Внидешь в рай, коли упасешься.
– А иначе
в юдоли плача –
в доме родимом земном – сопьешься.

…Я Пандора. Всякий знает мою историю.
Я храню, что хранить не стоит.
Но вот делать с этим запретным что же?
Может,
с шумом и с шутками все раздать:
каждой твари по честной паре –
вот и праведный результат!
Или по-тихому уничтожить:
сжечь и даже
вывести запах гари:
из стоячей памяти выдворить:
сладкий сон не следует будоражить.
Из летучего воздуха вытравить:
веселее будет ему бродяжить.

…Я Пандора.
Я повсюду ношу с собой черный ящик.
– Я надеюсь, что там лишь вздоры.
– Верю,
что стучу к людям добрым
в дверь я.
– И люблю я,
что на свете на Божьем люди
мне откроют, не потому, что
двери гостю открыть обязаны
А потому, что гОсть в дом
–причина праздника!
…Я Пандора.
Вам несу упований и бредней гроздья.
Те, что пока не спелые,
сами вином благодатным сделайте.
Сладким, игристым, терпким –
ваши собственные хотелки!
А свою роковую двойственность
вздерну возле
двери на ржавый гвоздик.
Бросьте
мне в лицо по одной улыбке –
и поймете, как становятся лица ликами.
– Не потому, что их носят мученики.
– Лики положены БЛАГОПОЛУЧНЫМ:
получившим благо
в дар от кого-то,  совсем чужого…
без слезливых жалоб на передряги,
без истошного зова,
без холопского слова.

Потому, что
в душе вместе с верой – радость.
(А когда ее нет,
остается ждать ее Божий свет.
– Он дождется: святая правда!)

Потому, что
в сердце – любовь-услада…
(А порой она зверь из ада.
Что ж, тогда потружусь сама
в сердце поставить надежный клапан
из рутины, мести или пощады…
или просто вспомню, что время – май!)

Потому, что
в том ларце, где надежда –
еще и мужество…
(Впрочем,
иной рАз оно тупо мешкает
безнадегу мерзкую раскурочить.)