Казнь

Печальный север,
Покрытый белым снегом.
Теперь ты — кладбище, могила сотен лиц.
И снег — да, снег, однако,
Не столь он бел как, взглядом беглым
Его окинув, в первые мгновенья я подумал.
А поезд позади пыхтит. Там люди,
И ждут они, когда поедут дальше,
Чтоб остановку неприятную забыть быстрее.
И нервно прячут по карманам документы,
Как будто в них найдет солдат ошибку,
Если придёт опять смотреть. Да, снег...
Что за румяна на тебе? Однако ж...
Не потому ль, что, нынче из вагона
Сойдя и по тебе ступая,
От поезда, в сопровожденьи свиты,
Шагает скромная моя персона?
Знаю,
Бывало, девушки краснели так же,
Едва меня завидев в коридорах.
Но что-то холодно...и твой румянец
Меня не греет.
Иду неспешно, потому как... не спешу.
Куда спешить? И мне отрадно
Твой свежий воздух, север, поглотить
В последний раз.
Кругом простор, и ветер ледяной
Со всех сторон мои кусает щеки,
Но улыбаюсь я ему, его объятиям.
Не нравится угрюмому солдату
Моя улыбка. Тёплая перчатка
Его мне на лицо ложится. Морщусь.
Щека горит, но ветер благодушно
Огонь и боль, прохладу снега подхватив,
Смягчает.
И чей-то голос
Хрипит над самым ухом,
И я стою лицом к вагонам, как актёр,
А пассажиры — зрители, а поле — сцена.
А кавалерия — массовка грубых лиц.
И офицер стоит. Да, «Для примера,
Им должно меня тут же расстрелять».
Расстрелять...«Я разучился улыбаться,
Хотя способен целый мир
Заставить над собой смеяться». Ах, стихи!
Всегда спасали вы, мне сердце согревая.
Печальный север...
Когда взведён курок,
Смотрю я на вагоны и на снег,
И мне досадно, что у этого солдата,
Такая страшно некрасивая шинель.

16.01.24