Где журавлино запев этот вклинился...

     *     *     *
Где журавлино запев этот вклинился,
Взмыв над волной, в расщеплённый закат,
Тянется стёртая терская линия,
В дальней дали не встречая преград.

Зарубцевалась пора безъязычия
Колоколов.
             Помнят лишь облака,
Как разметало наречье станичное
Ветром лихих перемен на века.

Святочно песнями нахороводена,
Напоена млечным светом лампад;
Что ж ты, лозовая смуглая родина,             
Стала чужой для своих русых чад?

Время рулеточно встало на «чёрное».
Сталь обезумела, ножны кляня.
И поползла к облакам – облачённая
В марево – по серпантину броня.

Злые глаза сквозь прицелы наволглые
Топли – точь-в-точь – в сталинградской пыли: 
Как не бывало земли нам за Волгою,
Так и за Сунжей не стало земли.

Райский песок и путей дольних месиво, –
Где только мы не печатали след.
Так под луною завис полумесячно
Памятный знак наших странных побед.

Палы прошли, лица вылизав пламенем.
А урожай на года налицо:
Дым колосится в распаханной памяти,
Щедро засеянной метким свинцом.

Кто виноват? – не поймёшь. Да и кинулись
Поздно цедить из анналов ответ:
С грозненских стен рикошетная клинопись
Шпательно стёрта за давностью лет.   

Так же, как встарь, над сторонкою милою
Не сосчитать звёзд накрыльных и бед.
Так же красив – трёхколорною силою –
Не переломленный Терский хребет.

Так же лезгинка винилово крутится
Меж оголённых людских корневищ.
Сколько ж ещё бесприютностью мучиться
У дорогих заселённых кладбищ?

Но над могильно затянутой раною
Как под шуршанье чинар не вздыхай,
Нету пути у нас обетованного
В тот покорённо-потерянный край.