Все её урожаи

В тело впиваются колья тоски
словно снаряды в фундамент.

Дни беззаботные так далеки,
будто их не проживали.

Ярость безмолвная бродит внутри,
ищет в словах исхода.

Скорбь обратилась в багровый гранит —
памятник страшному году.

Году, который пропитан насквозь
кровью, безумием, пеплом.
Году, в каком сатане удалось
в ад мою родину ввергнуть —
в пустошь, где каждый вовек обречён,
скован страстей обручами;
где и над правым, и левым плечом
демоны в уши вещают.

Тёмный закон наступает на жизнь,
гнилью и гарью смердящий,
и в колыбели наивной души
требует Каина нянчить.

Люди от правды закрыли себя —
от пепелящего солнца.
И, за ненужностью, совесть подряд
оптом уже продаётся.

Ярость внутри — как защитный симптом —
болью свежует память,
чтобы ты помнил всю жизнь о таком —
знал этот дьявольский танец.

Ярость за то, что пещерная блажь
разум в нас уничтожает.

Ярость,
что чествуем смерти кураж

и все её урожаи.