Увертюра

              Светлее солнца тронный зал,
              На стройном мальчике корона…
              Вдруг - нищий! Боже! Он сказал:
             «Позвольте, я наследник трона!»
                М. Цветаева

В цигейковой черной короне,
На царской, моей голове,
Сижу на наследственном троне
У мамы на рукаве.
И мир принимаю охапкой,
И меры не знаю иной,
И счастье цигейковой шапкой,
Как Моцарт звучит надо мной.
Любви моей азы и буки,
И слов безголосая брешь,
И мамины губы и руки,
С торжественной Пасхой надежд.
Душа- моя чудо-столица,
Брависсимо Невской губы,
А мама- земная царица,
С улыбкой по бровке судьбы.
Как гений тревог и сомнений
В киотах грядущего дня.
И гены былых поколений
Сегодня играют меня..!
Они моя млечная Ева-
Россия смирений и драк-
Вельможных манер королева,
Тюремных наколок барак.

Я бас колокольного звона,
Я бранного поля кулик,
Житейского Иерихона,
Утробный и вещий язык.
Я сонного Бреста пароли
И Киева шифр номерной,
Я полузабытые роли
Пристреленной сцены земной.
В ее плессированном шуме
Я бренного края Гаврош,
У смерти- сердечный игумен,
У бедности найденный грош.
Я не причащенная бляха
Винтажных татушек руки,
Я чадо Христа и Аллаха
В прорытых окопах щеки.
Где шрамами стали царапки
Ребячий ночных шалашей,
Одевших не детские шапки
Цигейковых блиндажей.
Я их Новгородское Вече,
И битвы моей Пересвет,
И каждый здесь будет развенчан,
Беспечностью прожитых лет.
Осколком бекара свободы,
Минором мечты «се ля ви»…
И неотвратимые годы
Трубят револьверы любви!
И каморы просят патроны -
Их враг и убог, и проклят
И бьют в барабаны иконы,
И колокол воет набат.
И взгляд дирижера блаженный,
И палочка - Бога цевье,
Он явится в мир оглашенный
В мгновение движенья ее.

Достану земную монету
И нищему Богу подам,
Кириллицей вычерчу мету:
Я- пыль! Я- безвестный Адам!
Я труд неустанный и лобный,
И к небу прокопанный ров.
Я бруствер кровавый, окопный
Из братьев и божьих коров…
И тех, кто пока не прикаян,
К отечества судный меже.
Я вечные Авель и Каин,
Виновен или блажен!
Я семечко зреющей грозди,
Я русский народный гамбит.
Под смех и библейские гвозди
Я в снах  полумертвых убит.
И в них, как в отложенной были,
Я жертвенник скудный и жрец,
Я Адам из атомной пыли,
И смутных сомнений отец.
С улыбкой Джоконды у бровок,
В окопах скрипичным ключём,
Где нотные станы винтовок,
Расчерчены правым плечом.
Где потом кусок недосолон,
И кровь на зубах не густа,
Никто в своей вере не полон.
Ни чья благодать не пуста!
И это - святая Россия!
И в этой убогой стране
Мы все, от рождения б л а г и е,
С убитым Христом на равне…