Заяц и лиса

Вдали от медвежьей Рублевки однажды родился Заяц.
Он рос близ деревни Пустовки, порою от холода маясь.
Подрос он, мечтать стал о доме добротном и теплом, с печкой.
Такие дома строят гномы, он дружен был с ними сердечно.

Пройдя обучение у гномов и обзаведясь инструментом,
Бобра пригласил на подмогу, воспользовавшись моментом.
В том славный момент заключался: Бобер наш плотину достроил
И только лишь тем занимался, что дыры латал он корою.

На заячий зов он откликнулся, явился с своею пилою,
В работу охотно ринулся и вскоре был дом построен!
Зажил попрыгун в новом доме, приветлив, учтив, хлебосолен…
Друзей привечал, был скромен, морковку выращивал в поле.

Блаженные дни отзвенели, зима угрожала сурово.
С деревьев листва облетела, морковку убрал он  в подполье.
Лиса, одалиска Медведя, недолго жила в Рублевке:
Достала хозяина Федю – он даму сослал в Пустовку.

Лиса, пребывая в опале, беспутную жизнь продолжала:
Кутила, курила в угаре и домик сгорел от пожара.
Прознав про хоромы зайчишки, плутовка к нему прибежала.
Ворвавшись в избушку мальчишки, беднягу на холод прогнала.
Сидит он под кустиком, плачет, Волк к Зайцу участием проникся.
Он праведным гневом охвачен, Лисе  приказал удалиться.
Паршивка, грозя наказанием для Волка приятелем Федей
Что тот, боясь истязаний, позорно бежал от Медведя.

В Пустовке в покое и холе Петух проживал легендарный:
Отважный и доблестный воин узнал про проделки коварной.
Надраив опасные шпоры, косу водрузил он на плечи,
Кровью окрасил свой гребень, к Лисе прибежал под вечер.

«А, ну убирайся, плутовка,» - взревел он могучим рыком,
«Не то накормлю морковкой и хвост оторву на лыко!»
Лисица повсюду гонима, пыталась прибегнуть к лести:
«Петруша, ты мною чтимый, иди ко мне жить будем вместе!»

Петух, зная хитрости  лисьи, не принял ее предложение.
Он снова пошел на приступ, используя миг тот для мщения.
От страха теряя рассудок, гарем Петуха вспоминая,
Где кур воровала и уток, умчалась, вопя и стеная.

Зайчишка вернулся в свой дом, как прежде наказано Зло.
Тепло здесь и радостно в нем, так вновь торжествует Добро!