Перипетии судьбы БЫЛЬ

                Для тех,
                кому кажется,
                что их жизнь не удалась...

Знакомство с этой женщиной, её жизнью у меня проходило поэтапно.
Когда я пришла в большой учительский коллектив, по соседству с моим кабинетом географии был её кабинет математики. Учительница  возраста моей мамы.  Чувствовались не только её властность, но и какая-то стеснительность при общении. Женщина красивая, статная, и одновременно измученная перипетиями жизни.
Тогда мы работали в две смены. И ученики всех параллелей обучались как-то странно. В одном и том же кабинете в первую смену мои уроки географии с 5 по 10 классы, а во вторую — ученики 3 класса занимаются. В соседнем  кабинете в первую смену — начальная школа, а после обеда — математика, где и вела уроки «царицы всех наук» она —  Валентина Григорьевна.
А как она знала свой предмет! Полный восторг. Так увлекалась новым материалом на уроках, что и не замечала, как пачкалась мелом «с головы до ног». Но это не мешало ей достойно давать знания по предмету.
По субботам у меня были уроки с первого в первой смене до последнего —  во второй.
Тогда-то из субботы в субботу в свободные минуты перемен мы с ней общались всё теснее и теснее. Разговаривали обо всём. Я касалась только школьной темы, хотя мне было любопытно её положение в коллективе, в семье. Чувствовала её силу, но, одновременно, и беззащитность перед окружающими.
Что?..
Почему?..
Мой интерес к ней усиливался ещё и тем, что после уроков второй смены к ней приходила молодая женщина, которая брала ведро с водой и начинала мыть полы в учебных кабинетах. Здание было большое, стандартное, но в советское время влажная уборка кабинетов делалась учениками. И только после учеников начальной школы — это была прерогатива техничек. Нагрузки по площади не маленькие, как, впрочем, и сейчас. А Валентина Григорьевна проверив тетради, написав поурочные планы, начинала помогать техничке. Как потом выяснилось, это была её дочь Вера. Чем длиннее становился световой день, тем позже мать и дочь выходили с работы, отправляясь домой. Теперь я понимаю, что матери хотелось дойти до своей квартиры в темноте, чтобы меньше попадать на глаза знакомым, соседям. Эта её стеснительность перед обществом, да ещё позиция власть имущих привели к той трагедии, которая коснулась Валентины Григорьевны.
Как и многие молодые люди, влюбилась Валентина в статного, домовитого юношу. К тому времени, она — молодой специалист — была направлена для работы в одну из школ казахстанского Темиртау. А там —  в разгаре стройка Металлургического комбината. В 1963 году на базе Карметкомбината был открыт завод-ВТУЗ (ныне Карагандинский индустриальный университет) — высшее учебное заведение, готовящее специалистов для комбината. Приехала с бо-о-ольшущим неподъёмным чемоданом, в котором, ...нет, ни девичьи наряды, ни продукты питания, а книги. Книги учителя математики...
Всё шло хорошо.
Получили квартиру, достойную того времени.
В семье появились дети.
Сначала старший —  сын. Надежда и опора, если бы  не глубокий инвалид.
Как мне рассказывали, «он только лежал, ничего не понимая, не контролируя себя. Пищу принимал из рук матери».  Сегодня мы понимаем, что такое случается, и нередко. Ирония судьбы. А тогда, пятьдесят и более лет назад, клеймо на мать и семью на всю жизнь. Окружающие понимали, сочувствовали, но не более. Пенсии, помощи от государства — ни какой. У нас в СССР априори таких людей быть не должно, равно, как и инвалидов после Второй мировой. И тем более, у педагога.
Позже родилась дочка. Смышленая, вся в мать. Так утверждал муж, и в мечтах видел свою Веру учёной. Уже в детском саду она имела логическое мышление школьницы. Ну, а как же иначе. Есть в кого. И назвали-то её Вера не случайно. Вера в то, что в  будущем всё будет хорошо в семье, ведь они так стараются для детей, их полноценной жизни.
Но что-то случилось, надломилось в отношениях супругов. И Валентина Григорьевна  рассталась с мужем?..   
К моему с ней знакомству он уехал из города. И сына в то время она уже  похоронила. Об этом я узнала из оброненной ею фразы на кладбище. Во все времена у нас сохранилась традиция оказывать помощь, быть рядом с коллегами во время ухода из жизни их родственников. Пока оформляли могилу мужа коллеги, Валентина Григорьевна отошла к соседнему погосту. Волею случая я оказалась рядом.  А она, обречённо вздохнув, сказала:
Ну, вот теперь я не одна сюда ходить буду, а с подружкой по несчастью. Тогда-то я увидела табличку на памятнике, и поняла, что там лежал её сын.

В разговоре с коллегами я узнала, что в семье всё было подчинено режиму жизни особенного сына. Мать запрещала дочери приводить подружек в дом, задерживаться и общаться с ними в школе. По этой же причине в доме никогда не было  гостей. Дочь подавала надежды в математике, но с каждым разом мыслями всё больше уходила в себя, замыкалась. Закончив весьма успешно школу, могла бы учиться в любом вузе страны, но, и здесь сказалась  неизлечимая болезнь брата. Поэтому поступила во ВТУЗ,  который находился в квартале от дома, Вера теперь уже сознательно подчинила себя кроме учёбы ещё  заботе о брате, помогая матери. И так изо дня в день, из года в год.
Как-то однажды дочь не вернулась домой из института. Не появилась она  ни на другой день, ни через неделю-месяц-год. Все службы были подняты по тревоге. Сколько Валентина Григорьевна исходила казённых кабинетов, обращалась к знахаркам, но всё напрасно. Ею был исследован многокилометровый берег Самаркандского водохранилища, колодцы, балки и овраги. Но всё тщетно. Сначала ей помогали сестра с зятем, на машине объезжали окрестности. Спустя год они отказались от этой затеи, признав её не целесообразной.
Надо заметить, что сын-инвалид ещё был жив и требовал постоянного ухода, а ещё уроки непростого предмета — математики, с контрольными работами, экзаменами, классное руководство, за которое платили десять рублей, и от которого никого из учителей не освобождали. И откуда только силы брались у этой женщины.
Настало время, когда её  сын, прожив абсолютно лежачим 23 года, покинул этот мир. 
Мать в горе от потери сына, не известно где дочь, осталась совсем одна.
Но случилось чудо. Однажды ей позвонили из Целинограда, непостоянной по смене названий, столицы Казахстана.*
Звонили незнакомые люди уже пенсионного возраста, муж с женой. Пригласили к себе Валентину Григорьевну, предварительно рассказав ей прямо-таки фантастическую историю.
Дело было несколько лет назад в марте месяце. Возвращались они как-то с вечерней прогулки, и приметили во дворе своего дома девушку, которая попадала им на глаза уже не раз. Подошли к ней, заговорили. Она поведала им, что возвращалась с учёбы домой. Но что-то случилось. Забыла кто она,  откуда. Носить с собой документы, как сейчас, тогда не было принято. Даже имя своё не помнила. В кармане несколько копеек. А куда ей идти или ехать — не знает. Пригласили сердобольные люди её к себе домой, накормили, обогрели. Наутро обратились к участковому. Но, то ли его сверхзанятость, то ли безалаберность (у нас только «На улицах разбитых фонарей» раскрывают 94% всех преступлений), только ответа добрые люди от блюстителей порядка так и  не дождались. И хотя расстояние между  Целиноградом и Темиртау всего 189 километров, но надо помнить, что эти два города находились в разных административных субъектах — областях. Понятно, что меж-областной связи между казёнными учреждениями — ну, ни какой. Так и осталась Вера у этих людей.
И спустя два-три года в какой-то радио-передаче приютившие Веру люди узнают, что их находку ищут в Темиртау.  Встреча была горячей, но только со стороны матери и тех, у кого Вера жила. А сама Вера была к этому событию безучастна. Память девушки — словно чистый лист бумаги.
Вернулась мать с дочерью домой, и стала дочь учиться жить заново, вспоминать все приобретённые до этого навыки социума. Об учёбе в институте и речи быть не могло.
Вот тогда-то Веру устроили в школе, где работала её мама, техничкой для зарабатывания трудового стажа (в то время с этим было строго), а заодно  и  общения с людьми. И дочь находится под присмотром матери, которой так спокойнее.

Последняя встреча с Валентиной Григорьевной и её дочерью у меня состоялась в июле 2005 года, когда я была в Темиртау в гостях. В солнечный жаркий день пришли мы с коллегами на берег Самаркандского водохранилища. Позже недалеко от нас расположилась интересная пара — две женщины,  разные по возрасту, легли на коврик для загара, и вели между собой негромкую беседу. А когда мы проходили мимо них — узнали, что это мать и дочь: Валентина Григорьевна и Вера. Встреча была радостной, но очень кратковременной.

Вскоре я услышала от коллеги оглушительную историю второй части жизни матери и дочери.
               
                * * *
Нас всех время, именуемое перестройкой, так перелопатило, что об этом ещё долгие столетия будут писать и снимать фильмы. Истину никогда не узнаем,
ну, а правду — крайне не скоро.
Как бы там ни было, эти события коснулись и  моей героини. Во-первых, все сбережения, которые откладывала Валентина Григорьевна  на счёт Веры, для её жизни после ухода мамы, а было их к тому времени, наверное, немало, сгорели в одночасье, во время так называемой павловской реформы. Денег нет, всё надо начинать с нуля. Государство под названием СССР прекратило своё существование. У Валентины Григорьевны пенсионный возраст. Наконец-то получилось Веру признать недееспособной, и оформить ей пенсию, хоть и небольшую.
И вновь случилось чудо: на связь с матерью и дочерью вышел их муж и отец, который в то время проживал в Алтайском крае. На тот момент, как впрочем, всё время после их расставания, он жил один. Не мог забыть свою Валюшу и детей. Имел хорошую усадьбу, дом, пенсию. Пригласил к себе в гости любимых женщин. Это было летом. Поездка была радостной, запоминающейся. Всё там понравилось, но тянуло назад. Да и глава семейства скучал по городу своей юности. За вечерним чаем мечтали, как будут гулять по улицам  и проспектам Темиртау, встречать знакомых, общаться. И ни слова упрёка друг другу за прошлые годы одиночества.
Отпуск у Валентины Григорьевны заканчивался. Решили, что жена с дочкой сейчас едут домой, а хозяин осенью, после сбора урожая и продажи дома. Общались по старинке — бумажными письмами. Даже телефонные разговоры в то время были роскошью.
В последнем письме, которое пришло в начале сентября, муж писал, что дом и собранный урожай продал удачно. Документы и деньги уже на руках. Билет домой (так и написал «домой») в кармане. Возможно, приедет раньше, чем придёт это письмо.
Получили послание, поджидают хозяина, волнуются любимые женщины. А его всё нет и нет. Уже и снег покрыл землю. И тогда, пристроив дочку у сестры, Валентина Григорьевна поехала за мужем.
Много горя испытала эта женщина, но такое........................
Соседи рассказали, что всё было так, как он написал в последнем письме. И деньги, и  документы уже в кармане. Новые хозяева любезно предоставили ему возможность переночевать в доме, хотя он был не против, чтобы они вместе с ним провели эту ночь. Но у них было жильё, хоть и небольшое. И к тому же они хотели прежде, чем въехать в приобретённый дом, отремонтировать его. 
Когда утром по договорённости новые хозяева пришли к нему  за ключами, их глазам предстала страшная картина. В доме всё перевёрнуто, а бывший хозяин жестоко убит. Видно, что он боролся до последнего дыхания, но грабитель, очевидно, был не один. Деньги и документы исчезли. Бывший хозяин уже выписался с этого места жительства, равно, как из России. Когда обратились новые жильцы в милицию, им посоветовали въезжать в дом и спокойно жить. А такого человека, труп которого они нашли у себя в доме, в стране не значится.  Поэтому похоронили его как бомжа под номером.
Вот и всё...
Хотя нет, не всё.
Ещё добавлю.
Недавно в телефонном разговоре с коллегами  узнала, что после кончины Валентины Григорьевны её дочь на проживание взяла к себе сестра матери, а позже, когда силы стали покидать и сестру,  Веру определили для проживания в дом престарелых. Там она вышла замуж.
Но сейчас и Вера уже ушла из жизни к своим родным: отцу, матери и брату.

P.S.
*с 1830 года — Акмола (с каз. «белая могила»);
с 1832 — Акмолинск;
с 20.03.1961 до 1992 года — Целиноград;
с 10.12.1997 — объявлен столицей Казахстана вместо Алма-Аты;
с 06.05.1998 —   переименован в Астану;
с 10.12.1997 по 05.05.1998 —  Акмола;
с 06.05.1998 до 22.03.2019 — Астана (с каз. «столица»);
с 23.03.2019 до 17.09.2022 — Нур-Султан;
с 17.09.2022 — Астана
 

14 января 2024 год