Едва исполнилось семнадцать

Едва исполнилось семнадцать,
Ему, наверно, тридцать два,
Его глаза, настроенные плакать
Увидела в просвете фонаря.

И сжалось сердце, потянулось
Совсем без моего участия,
А благодарное его, нагнулось
В слиянии божественного счастья…

Я утра нежного коснулась
И вышла тихо, прикрывая дверь,
Чтоб моё счастье не проснулось…
Напротив окон села в сквер.

Смотрела в окна и ждала,
Как он раздвинет часть гардины,
Но видела, как тень пересекла
И вышла, и вонзилась острым клином,

И встретились со мной глаза
Чужого, незнакомого мужчины,
Пожухшая смотрела бирюза,
И боль моя не слышала причины…

Я знала дом, подъезд и переулок,
И сколько раз душа искала встречу,
И звон отчаянья был гулок,
В висках стучит, и снова не замечу.

Вплела в цветы из гиацинтов
Всю нерастраченную нежность,
В цветы дождей, восточных мифов,
Чей аромат – загадочная свежесть.

Букет перванш, цвет перламутра
Был перехвачен жёлтой лентой,
С известной греческой легендой
Передала я ранним утром.

С тех пор уж много лет
В день Ангела он получал букет,
А я таинственно жила,
Его покой все годы берегла.

Особенно холодной была ночь,
Тревожно грудь мою сдавило,
На краюшек кровати села дочь
И свой последний час я с ней проговорила…

Я рассказала ей про страсть,
Про ночь любви и годы муки,
И что она мне не дала пропасть,
И…, отпустила её руки…


Эпилог

Сгребла все письма нервную рукой,
Вошла в подъезд и на звонок нажала,
Открыта дверь… Доносится за упокой…
И почерневшая от горя мать,
Свечу, зажжённую в руке, держала…