Радист

был один радист.
погиб смертью пыльных,
списанных, раздерганных
на растопку.
мне его стылых записей
стопку
принесли на перевод.
всего-то?
скорбный список хилых однострочий.
но почерк
моею будто выведен рукой,
да и дата знакомая.
за день до комы.
лист за листом
из читающего
в писавшего превращаюсь.
слово в слово думаю
не отрываясь
и переводить, вестимо,
отчаиваюсь.
отказываюсь переводить
непонятое восемьдесят восемь
и Новоузенска координаты
в менее сфинксообразные
изъяснения.
эта бумага тоньше,
чем не достигнутый ею
радиоэфир.
и должный пиетет,
на который я, к вящей радости, способен,
не предполагает перевода.
спи, отчаявшийся
докричаться,
ведь, судя по стенограммам,
ты никогда не спал.
для того и вещало твое радио,
чтобы я расшифровал.


Рецензии