Ода о том, о чем редко говорят

Слякоть осенняя, мгла несусветная,
утро промозглое, иду на работу я.
Ступая меж луж, взглядом путь свой исследуя,
вижу картину почти Айвазовского:
Средь луж кипящих от капель решительных,
Есть остров, в бухточке, за углом здания,
От глаз любопытных он укрыт он значительно,
И, привлекает взойти на него,
Дабы не вброд штурмовать водоемы луж.
На острове том, в меру объятном,
Высится холмик - как маленький ДОТ,
Напоминая Малую Землю,
Или хижину во фьордах норвежских.
Инстинкт подсказал мне: рядом опасность!
Пусть не смертельная, но архивонючая!
Только лишь шаг  - и проблема прилипнет,
Не навсегда, но смеяться не хочется.
Встал и задумался я изучающе,
Картину представив трагикомическую,
Как он иль она (ведь на нём не написано),
Вечером поздним мечется в коликах,
Шаря глазами шальными от ужаса,
В предвиденье мягко сказать неприятности.
И, во спасенье увидев ту бухточку,
Мчится к ней шагом мелкопоспешным,
Ремней или пуговиц пут разрывая,
Аки Геракл иль Илья свет Муромец.
И приняв позу зародыша в чреве,
Холм тот сваял, завитками украсив
Тот островок,что в бухте за зданием.
И просветлели карие очи,
А может не карие, а светло-зеленые, но просветлели.
То факт предсказуемый.
Нега прошла по чреслам и телу,
Вздох облегченья чуть слышно был издан.
И шаря в кармане был найден билетик,
Не спортлото, а в общественный транспорт,
Что на удачу забыт был в кармане брюк.
И как художник счищает кисти,
Избавился скульптор от следа творенья,
И водрузил поверх изваянья,
Чем возвеличил общественный транспорт
И бабу кондуктора, билетик всучившей.
Пусть неказисто творение это,
Знаю – создатель его Гомосапиенс!
Не спрятал в клозете, не смыл в унитазе,
А выставил на обозренье лишь избранным,
Которые ходят маршрутом ковыристым,
И видят все то, что не все и увидели б!
Какая, задам я вопрос, Третьяковка?
Какой Эрмитаж или Лувр недоступные?
Зайдите за угол здания скромного,
И мир в новых красках пастэльных откроется!