Земля нам Господом отмерена

Соломой выстлана Укра'ина
лежала, не вставая с печки,
под боком пьяная окраина,
в ногах калачиком местечки.

Тюрьмой звалась черта оседлости,
Заветы, так и сяк, ветшали.
И в пыль чёрту стирали подлости
и землю поливали алым.

Живьём горели в хатах бабушки,
дедов топили, так ... от скуки.
К могилам приносили камушки,
пугая демонов, их внуки.

Кричала Бася: “Милый, Лёвушка!".
Хотите верьте иль не верьте, -
катилась по траве головушка
и рвал народ у Баси сердце.

Земля в черте - здесь наша Родина
огромная для деток малых,
слепа, глуха и черносотенна,
боса и с властью феодалов.

Где был Отец и кара Божия,
за кровь, за немоту кукушки,
где был сынок с их многорожием,
но наш по самую макушку?

Не знает вера компромиссы, но, -
и этим может ошарашу, -
не в нашей Библии прописано,
что и апостолы все наши.


Века назад, то бишь столетия,
рабы в песке слопатили цветник,
лет сорок стоны междометия
ковали меч, переходя на крик.

Земля нам Господом отмерена,
границы Божие, а не черта.
Здесь похоронены Империи, -
у них не вышло с нами ни черта.

Одет в матроску с белой лодочкой,
из труб оркестра марш. Наискосок
иду, бегу твоей походочкой,
но я, дедуля, старше на годок.

Стихи простите за смородину,
как ни рифмуй одна белиберда.
Такую чушь наколобродили,
что родина краснеет иногда.

Смерть за чертой - здесь наша Родина,
могилы скромные и без крестов.
Там у плетня в крови смородина,
но бить там некого, там нет жидов.