Имя на поэтической поверке. Степан Щипачёв

  Поэтическая фраза: «Любовь – не вздохи на скамейке и не прогулки при луне» - из стихотворения, «Любовью дорожить умейте»-1939 год, поэта Степана Петровича Щипачёва, стала в советское время, воистину, крылатой.

       «Любовью дорожить умейте…»

«Любовью дорожить умейте,
С годами дорожить вдвойне.
Любовь не вздохи на скамейке
и не прогулки при луне.
Всё будет: слякоть и пороша.
Ведь вместе надо жизнь прожить.
Любовь с хорошей песней схожа,
а песню, не легко сложить»

Одним, из самых популярных среди советских детей было и стихотворение, Степана Щипачёва, о красном галстуке:

       «Пионерский галстук»

Как повяжешь галстук,
Береги его:
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.
А под этим знаменем
В бой идут бойцы,
За Отчизну бьются
Братья и отцы.

Ка повяжешь галстук,
Ты – светлей лицом…
На скольких ребятах
Он пробит свинцом!..
Пионерский галстук –
Нет его родней!
Он от юной крови
Стал ещё красней.

Ка повяжешь галстук,
Береги его!
Он ведь с красным знаменем
Цвета одного.

  Мало кто, сегодня, помнит имя советского поэта Степана Петровича Щипачёва.

  Однако для поколения советских граждан 40 – 50 годов, он был так же известен, как Александр Твардовский или Константин Симонов. Его стихи читали, учили наизусть в школе, переписывали в тетрадки.

  Степан Щипачёв часто говорил, что полюбил стихи ещё в детские годы, когда посещал церковноприходскую  школу, отучившись в ней три года, в зимнее время.

Он рассказывал, что стихотворение Михаила Лермонтова «Бородино» взволновало его душу, и он несколько дней был под сильным впечатлением.

Вспоминал: «Помню учительница, перед тем как задать учить стихотворение: «Бородино», прочитало его вслух. Оно ошеломило меня.
Несколько дней я ходил как оглушённый, твердя его наизусть. Может быть, тогда и запала в мою душу первая искорка поэтического волнения».

  Известный советский поэт, Степан Петрович Щипачёв родился на Урале, 7 января 1889 года, в деревне Щипачи, Камышловского уезда, Пермской губернии, в семье крестьянина-бедняка.

  Отец умер, когда Степану было четыре года. Мать осталась с кучей детей. Жить стало трудно. Бабушке пришлось с маленьким Стёпой  ходить по дворам и просить милостыню, сёстры нанялись в прислуги.

  Подростком, Степан батрачил и работал на асбестовых приисках. В 1914-1917 будущий поэт работал приказчиком книжной лавки в городе  Камышлове, у купца Лагуткина.

  В мае 1917 года Степан Петрович был призван в армию. Служил рядовым в городе Глазове Вятской губернии, весной 1918 года вернулся из армии домой, после роспуска армии большевиками.

  А летом 1918 года был призван в Русскую армию адмирала Александра Колчака (1874-1920).

Вот как он сам, Степан Щипачёв, вспоминает об этом в своей автобиографии:

«Был мобилизован, но я твёрдо решил, что стрелять в своих ни за что не буду. Накурившись до сердцебиения махорки, я пошёл в полковой околоток и пожаловался фельдшеру на боль в груди.

Он рассеянно несколько раз приставил трубку к моей груди и, не раздумывая, написал: «В нестроевые». Меня зачислили в учебную команду каптенармусом. Это было в Екатеринбурге (Свердловске).

  Весной 1919 года, отправили на фронт в учебную команду».

А потом Степан Щипачёв стал перебежчиком. Вот как он писал, об этом важном событии, в своей жизни:

«На сторону Красной Армии мне удалось перебежать на станции Бугуруслан, в середине апреля 1919 года.

Перебежал я в легендарную Чапаевскую дивизию. Там мне довелось видеть Дмитрия Фурманова. Он куда ехал на деревенском ходке. Стоявший рядом со мной красноармеец с гордостью сказал: «Это наш комиссар. Студент!».

  Последнее слово было произнесено с особым подчёркиванием: дескать, образованный, а вот видишь, вместе с нами – рабочими и крестьянами – пошёл против буржуев.

  Дмитрий Андреевич  Фурманов (1891-1926) советский писатель-прозаик, революционер, военный и политический деятель, автор романа «Чапаев», по которому в 1934 году был поставлен художественный фильм, режиссёрами, братьями Васильевыми.

  Мной, как начинающим поэтом, и как одним из первых перебежчиков на этом фронте, заинтересовались в Самарском губкоме РКП (б).

Этот интерес, как я потом понял, был вызван прежде всего, агитационными соображениями. Мне предоставляли слово на собраниях, чтобы я рассказал о том, что видел у Колчака.

Но из-за своей непреодолимой застенчивости я совершенно немел на трибуне.

Мог только и то со страшной скованностью – прочитать свои стихи. В первые дни жил в самом здании губкома, спал на диване. Обмундирование на мне было грязное – не поймёшь, какого цвета.

  В Самаре несколько раз видел Валериана Владимировича Куйбышева (1888-1935), революционера, советского партийного и политического деятеля. Он запомнился мне высоким, с большим открытым лбом, в военной суконной гимнастёрке, был он всегда весел, прост в обращении.

  Один раз я слышал его на митинге, он выступал в театре перед красноармейцами, отправляющимися на фронт. Речь его была необыкновенной силы и убеждённости.

  Красноармейцы слушали его с горящими глазами, готовые хоть сейчас в бой. Наконец меня зачислили красноармейцем в часть, а через несколько недель нашу роту перевели в город Пугачёв.

  Там я пробыл до осени. Участвовал в бою против уральских белоказаков, прорвавшихся в город. В местной газете «Коммунист-большевик»  печатали мои стихи.

 Той же осенью 1919 года, во время «партийной недели», я вступил в коммунистическую партию».

  В 1937 году Степан Петрович напишет стихотворение, посвящённое тем событиям:

«Лил дождь осенний. Сад грустил о лете.
За мной вода заравнивала след.
Мне подсказала дата в партбилете:
Когда мне было девятнадцать лет.

На город шёл Колчак; у мыловарни
чернел окоп; в грязи была сирень,
а я сиял; я стал партийным парнем
в осенний тот благословенный день».

  В юности, Степан Щипачёв приноравливался к поэтике литературного объединения «Кузнеца».

 «Кузнеца» - первое московское литературное объединение профессиональных «пролетарских» писателей, созданное в 1920 году и действующее по 1932 год.

 Творчество поэтов «Кузница» было ярким выражением пролетарского поэтического стиля военного коммунизма, с его пафосом крушения старого мира, с его повышенным чувством интернационализма и коллективизма, с его культом труда и индустрии, с его революционной романтикой, символичностью и абстрактностью.

 Более поздняя лирика, Степана Петровича,  уходит от громогласной декларации и пустой большевистской патетики.

И хотя поэзия Степана Щипачёва, не выходила за рамки обычного воспевания коммунизма, отечества и счастливого будущего, вся эта программа связывается в ней с мотивами природы и любви и уважения между людьми, на протяжении всей человеческой жизни.

  В поздние сталинские времена, поэт Степан Щипачёв, выделялся на общем фоне, благодаря этим первоначальным лирическим элементам в своей поэзии.

И недаром, строки Степана Петровича, написанные им ещё в 1939 году: «Любовью дорожить умейте, с годами дорожить вдвойне…», стали воистину народными, многие не зная автора, помнят их, со школы.

 Конечно, большая часть его стихотворений ограниченны развитием одной какой-нибудь  простой мысли, его сентенции звучат несколько банально.

  Короткие стихи Степана Щипачёва, снискали большее признание, чем его поэмы, благодаря их лаконичности, меньше ощущается недостаточная музыкальность поэта и скупой запас слов.

 К примеру, для наглядности, привожу выше сказанного, стихотворение:

      «Пускай умру …»

Пускай умру, пускай летят года,
пускай я прахом стану навсегда.

Полями девушка, пойдёт босая.
Я встрепенусь, превозмогая тлен,
Горячей пылью ног её касаясь,
Ромашкою пропахших до колен.
1940 год.

  В конце октября 1919 года Степана Щипачёва посылают в Оренбургскую кавалерийскую школу, по окончанию кавалерийской школы его направляют в Москву, имея всего 3-и класса образования, в «Высшую военно-педагогическую школу», окончив её в феврале 1922 года, Степан Щипачёв получил направление в Крым.

  В качестве преподавателя обществоведения он служил в Крыму до осени 1925 года – сначала в Севастопольской артиллерийской школе, потом в Симферопольской кавалерийской школе. В Симферополе, Степан Петрович посещает лекции в Педагогическом институте.

  В Симферополе состоялась и становление Степана Щипачёва, как поэта, чему способствовало общение с поэтом Серебряного века Максимилианом Волошиным, (1877-1932),который работал непродолжительное время в кавалерийской школе, где он читал лекции, вёл культурно-просветительскую работу.

  Первая книга лирических стихотворений, Степана Петровича, вышла в 1923 году, в Крыму, под названием «По курганам веков», которая стала первой ласточкой в его творческой жизни, на протяжении своей творческой жизни, поэт успел выпустить свыше 120 сборников.

  В январе 1926 года Степана Щипачёва перевели в Москву преподавателем в артиллерийскую школу.

  В 1929-1931 года Степан Петрович был редактором журнала «Красноармеец», в 1930 он – один из основателей Литературного объединения Красной Армии и Флота (ЛОКАФ).

  В 1931-1934 годах, Степан Петрович Щипачёв, был слушателем Института Красной профессуры, где окончил литературное отделение.

С этого момента он полностью посвятил себя литературной и редакционной работе.

  В Великую Отечественную войну, Степан Щипачёв сотрудник во фронтовой газете «За Родину», затем в журнале «Красноармеец», выезжал в действующую армию.

 Послевоенное время, Степан Щипачёв, плодотворно занимался общественной работой в литературной среде. Был членом правления СП СССР, председателем секции поэзии.

  Степан Петрович, неоднократно бывал за границей, представителем советской писательской делегации.

  В 1956 году, у Степана Щипачёва, вышла автобиографическая повесть «Берёзовый сок»,
 она была опубликована в журнале «Новый мир».
 В ней впервые поэт, выступил как прозаик. Он описывал свою жизнь, начиная с самого детства, деревушку Щипачи, в Зауралье, время революции, Первой мировой и гражданской войны в России, начало литературной работы, участие  на фронтах, Второй мировой войне

  В 1960 году активно выступал против запрета на выезд за границу, в командировки, Евгения Евтушенко.

  Степан Щипачёв подписал письмо группы советских писателей в редакцию газеты «Правда»  31 августа 1973 года, с осуждением поведения и высказываний, Александра Солженицына и Андрея Сахарова.

  Степан Щипачёв, также известен, как автор погромной статьи в «Литературной газете», 20. 02. 1974 года, против Александра Солженицына, озаглавленной:

«Конец литературного власовца», в которой он писал:

«…Сколько чёрных слов находит он, чтобы принизить, оболгать нашу страну, являющуюся светом, надеждой человечества, чтобы забросить грязью её славу, её идеалы».

  Поэтическое творчество Степана Петровича Щипачёва было высоко оценено советским руководством наградами, поэт получил:

 -Сталинскую премию 2-ой степени-1949 год, за сборники стихотворений 1948 года.

 - Сталинскую премию 1-ой степени-1951 год, за поэму «Павлик Морозов»

 - Орден Ленина – 28. 10 1967.

 - 2 ордена Трудового Красного Знамени – 26. 01.1959. и 05. 06. 1979.

 - 2 ордена Красной Звезды – 24. 07. 1942. и 23. 09. 1945.

 - Орден Дружбы народов – 23. 01. 1974. ряд медалей.

Семья Степана Щипачёва:

  Первая жена, Степана Щипачёва - Зинаида Яковлевна Курдюмова, сын Ливий (1926-2001), после окончания художественной школы для особо одарённых детей, окончил Институт им. Сурикова.

  Член Союза художников. Работы Ливия находятся в картинных галереях многих городов России, в том числе в Третьяковской галерее, а также зарубежных собраниях.

  В детстве, Ливий сыграл роль Тимура, в двух знаменитых советских фильмах: «Тимур и его команда»-1940 год, снят режиссёром  Александром Разумным и «Клятва Тимура»-1942 год, снят режиссёрами Львом Кулешовым и Александрой Хохловой.

Оба фильма, сняты по оригинальному сценарию, писателя-фронтовика, Аркадия Петровича Гайдара, (22.01.1904-26.10.1941), на студии «Союздетфильм».

  В октябре 1942 года фильм: «Клятва Тимура» вышел на экраны страны, но Аркадий Гайдар его уже не увидел, он погиб, 37-ми лет, в бою, 26 октября 1941 года, будучи пулемётчиком, в команде партизанских разведчиков, в стычке с немецким патрулём, близ украинского города Канева.

 Надо отметить, среди советских писателей, чьё творчество насквозь пропитано коммунистической идеологией, Аркадий Гайдар наиболее искренен и талантлив.

  Вторая жена, Степана Щипачёва- Елена Викторовна Златова  (1906-1968), литературный критик. Сын Виктор, 1932 года, кандидат технических наук. Живёт в США.

  Умер, Степан Петрович Щипачёв, известный советский поэт,1-го января 1980 года, прожив 80 лет. Похоронен, на Кунцевском кладбище в Москве.

На памятнике, выпуклыми буквами, набрана эпитафия, из стихотворения поэта, за 1938 год:

«Мне кажется порой, что я
Вот так и буду жить и жить на свете!
Как тронет смерть, когда кругом – друзья,
Когда трава, и облака и ветер –
Всё до пылинки – это жизнь моя?»
                Степан Щипачёв.

  Земляки с Урала, бережно хранят память о своём именитом поэте. В селе Волковском, Богдановичском районе, центральная улица села, названа именем Степана Щипачёва.

  Продолжая сохранять, светлую  память об известном советском поэте, 19 августа 1994 года, в городе Богданович, Свердловской области, открыли Литературный музей Степана Щипачёва, посвящённый жизни и творчеству.

  Литературный музей расположен в многоэтажном доме. Это единственный, из литературных музеев Свердловской области, посвящённый поэту и поэзии.

  Литературный музей Степана Петровича Щипачёва стал интеллектуальным центром районного города Богданович.

В основе музейного фонда личные вещи, документы и
фотографии, литературные издания известного поэта-лирика, советской эпохи, издавшего за годы, своей творческой деятельности, свыше 120 сборников поэтических произведений.

Воссоздали кабинет с подлинной мебелью, привезённой с дачи Степана Щипачёва, в Переделкино, под Москвой.

В гостиной музея проходят временные выставки с работами местных художников и творческие вечера поэтов.

Из поэтического наследия Степана Щипачёва.

        «Седина»

Рукою волосы поправлю,
Иду, как прежде, молодой,
Но девушки, которым нравлюсь,
Меня давно зовут «седой».
Да и друзья, что помоложе,
Признаться, надоели мне:
Иной руки пожать не может,
Чтоб не сказать о седине.
Ну что ж, мы были в жарком деле.
Пройдут года – заговорят,
Как мы под тридцать лет седели
И не старели в шестьдесят.

       «Соседка»

Я да соседка за стеной,
Во всей квартире – только двое,
А ветер в поздний час ночной
То вдруг засвищет, то завоет.
Вот в комнате моей, вздохнув,
Он ищет в темноте опору,
Он ходит, двери распахнув,
По кухне и по коридору,
Он звонкую посуду бьёт
И створкой, хлопает, задорен.
Соседка, слышу я, встаёт,
В испуге голос подаёт, -
И вот – мы оба в коридоре.
И я не знаю (всё жильё
Насквозь пробрало сквозняками),
Как руки тёплые её
С моими встретились руками.
В продутой ветром темноте
Она легка, полуодета.
Где дверь на кухню? Створка где?
Стоим, не зажигая света.
А ветер, северный, седой,
Шумит, свистит в подзвёздном мире,
И мы с соседкой молодой
В такую ночь одни в квартире.

       «Молодые»

- Горько! Горько! – им кричат кругом,
И некуда от возгласов деваться:
Таков обычай – надо целоваться
При всех за шумным свадебным столом
Ещё смущаются молодожёны,
Но мы хмелея, на своём стоим:
Торжественно роднёю  окружённым,
Совета да любви желаем им.

Любовь, любовь… Вот если побывать бы,
Хотя бы старым и совсем седым,
На их серебряной, далёкой свадьбе,
Чтоб так же «горько! горько!» крикнуть  им.
И если за стаканами вина,
Когда заставим их поцеловаться,
Они вот так же, хоть на миг, смутятся,
Поверю в их любовь – крепка она.

       «Бабье лето»

Тебе исполнилось сегодня тридцать восемь.
И может быть, хоть с виду весела,
ты с грустью думаешь: подходит осень,
а там – зима белым-бела.

А может, и не думаешь, про это –
немало всяких у тебя забот.
Дай бог тебе большое бабье лето
и осень ясную, когда она придёт.

    «Жаль не то, что день опять вот прожит… »

Жаль не то, что день опять вот прожит,
Что опять закат разбрызгал краски,
Жаль, что столько милых и хороших
Вянет женщин без любви и ласки.

Многим трудно вспомнить день единый,
День, что в сердце носят тайной датой.
Скоро брызнут первые седины,
Запропали женихи куда-то.
Затерялись в жизни, запропали,
Многие геройской смертью пали.

Кто тех женщин тронет словом едким
Или же осудит молчаливо,
Что при них замужние соседки
На мужей своих глядят ревниво?

       «Жил мальчик в деревне»

Жил мальчик в деревне, в лесном краю,
и знал только лес да деревню свою,
да зауральского неба синь,
да гору немного повыше осин.

Белела гора над чащей лесной
своей известковою белизной.
Любил паренёк взбираться на гору,
подолгу оттуда дивиться простору.

Простой паренёк тёмно русый,
Должно быть, тогда и влюбился ты
В мир, где есть высота Эльбруса,
Упорство труда и полёт мечты.

1948 год.

       «Могила матери»

Ни креста, ни камня даже
на могиле этой нет,
и никто мне не укажет
никаких её примет.
Бугорок, с другими смежный,
был на ней, но в долгий срок
много вод умчались вешних –
и сровнялся бугорок.
Только гнёт травинки ветер,
только… сжало грудь тоской:
словно не было на свете
русской женщины такой;
словно в муках не рожала
шестерых детей она,
не косила и не жала,
сыновей не провожала,
не тужила у окна.
Мне совсем бы стало горько,
если б край, что нет родней,
каждой тропкой, каждой горкой
память не будил о ней.
на озёрках, на *елани,
за **логами у леска,
кто не видел с самой рани
тёмного её платка!
С ребятишками по-вдовьи
в поле маялась она –
Щипачёва Парасковья, -
на полоске дотемна
ставила, не зная лени,
за суслонами*** суслон…
Взять упасть бы на колени,
той земле отдать поклон.
Пусть к заброшенной могиле
затерялся в мире след, -
знаю, мать похоронили
в той земле, что легче нет,
в той земле, в родной державе,
где звучит мой скромный стих,
где теперь высок и славен
труд ушедших и живых.
И когда свистят метели,
снова думаю одно:
и над ней они летели,
и в моё стучат окно.

*елань-возвышенная открытая голая равнина.

**лог-широкий, значительной длины овраг, с отлогими склонами.

***суслон-несколько снопов, поставленных в поле для просушки, колосьями вверх, и покрытый сверху ещё одним снопом.

Газета «Правда» №84 от 25 марта 1942 года.
Стихотворение Степана Щипачёва:

     «Партизанка»

Убили партизанку на рассвете.
Две ночи длились пытки и допрос.
Прощаясь, трогал подмосковный ветер
На лбу девическую прядь волос.

Исколотую прусскими штыками,
В разрушенном селенье, на краю,
Мы подняли солдатскими руками,
Россия, дочь любимую твою.

В снежинках всю её мы положили
В избе просторной посреди села.
Ещё о ней мы песен не сложили,
Но жизнь её – вся песнею была.
1942 год.

   «Мы строим коммунизм. Что в мире краше…»

Мы строим коммунизм. Что в мире краше,
чем этот труд! Где доблести предел?
Предела нет! А кто сказал, что наша
Любовь должна быть мельче наших дел?

Я, может, сам такой любви не стою,
Но, принимая бури и ветра,
Живёт, сияет чистой красотою
Любовь – высоким помыслам сестра.

1947 год.