Блаженный Керим гл. 5

Шумел орех у парня во дворе,
Плодами осыпаясь в октябре.

С утра он их в котомку собирал,
И взрослым, и детишкам раздавал.

А те ему взамен, благодаря,
Давали хлеб и всякого добра.

Он был дороже злата для него:
Ведь он кормил и одевал его...

Тому, кто сохнет от любовных мук,
Не думаю, что поможет друг:

Его лекарство на скале крутой:
Она его, и счастье, и покой...

И вот, однажды, ночью не уснув,
Во двор он вышел, тяжело вздохнув,

Понурив голову, с трудом побрёл
И сел к ореху, обнимая ствол.

Он, как ребенок, жалобно стонал,
Потом трусливым голосом сказал:

"Прости меня! Мой милый друг, прости!
У нас с тобой расходятся пути.

Ты долго будешь радовать и петь,
А я, как фитилёк, уныло тлеть.

Таких, как я везде пинками пнут,
И над моей любовью, знаю, ржут.

Когда я стану пищей для червей,
Ты долго будешь радовать людей.

Захочешь, вспомни друга твоего
И добрым словом помяни его.

Влюбился я в девчонку без ума,
И жизнь мне стала хуже, чем тюрьма.

Она богата! Знаю, хоть и глуп.
Я просто жалкий и ходячий труп,

Тебя люблю, но ты поможешь мне-
Споём мы о любви и о весне.

Растопим мы промёрзшие сердца,
Авось судьба порадует певца".

Он с горькими слезами взяв топор,
Предательский исполнил приговор.

Срубил орех и смастерил чунгур,
Ведь в голове одна любовь и дурь.

И стал ходить везде он, и хвалить
Чунгур, и жизни всех кругом учить.

Батрачил целый день и песни пел,
Аул, уже насмешками гудел.