Без лица

Я боюсь смотреть на лица людей -
Для меня они все одинаковы.
Завтра снова будет бушевать метель,
Вперемешку с дорожными знаками

Без лица и без имени,
Без крова и в объятиях холода.
Я ворочался во сне,
В стенах заброшенного города.

Мне заявка на замену имени,
Одиночество мне - знаками в бессилии.
Коррекционной школой и пустыми обещаниями.
Века мне - дороги в сознании.

Один закрыт в хрустальном городе,
Как в клетке, будто в зоопарке.
На обозрение толпы,
На срок в два года, смертность от вины.

И семь замков, как семь колоколов,
А за семью замками - я.
И вой волков, и крик щенков,
И жизнь. Так будет - без меня.

Оклеветали, оболгали,
Пустили по ветру,
Срубили,
На видео и на общак,
Не понимаю, друг иль враг.

Убиты вами, вы раскололи и вновь сплотили.
Песок в стекло и так нагрели.
И выдули, и надудели, закрыли,
Томно одиноко, меня. Закрыли.

И воздыхатель мне, и обожатель,
И ловелас, и мой поклонник,
Они как все, и как один,
И не расколят купол злой,
И не устроят взрыв,
И мне плевать на них.

И трещины мне как мечты.
Как мачты, как цветы любимые.
И вечны те мечты о трещинах и о цветах.
И о расколе, и об упавших куполах.

Колоколах. Тот звон.
И с силой звука. Не будет силы.
И не будет больше музыки.
Все ограничено. Без звуков, песен без.

Но с ручкой и бумагой.
И с деятельностью оврага.
И с блужданием безумных мыслей,
И с речью в разных языках,
И со стеклом,
И с сожалением в заточении.

И так петлю повесить негде.
И негде спрыгнуть быстро вниз.
Вот вижу я сквозь линии рассказа.
Как человек вот так повис.

Обет молчания, невольный.
Невольный узник, путник и другой.
Чужой, совсем не дружащий с головой.
И не дрожащий перед смертью.

Да, выше всех, и всех умнее.
Талантливей и краше всех.
Решение есть - сковаться в плене.
От мора, грязи и иных прорех.

И пар пустили в город тот,
Чтоб лица вовсе растворились.
Чтоб капал на пол пот.
Чтоб лица все и все слова забылись.

Я вас не вижу.
Где вы? Тут?
Другая сторона?
Направо иль налево?

И снова слышу сточный стук.
Стекающий и отражающий.
И снова слышу звучный звук.
Переменчивый и отлагающий.

Ну вот и всё.
И нечем стало быть, дышать.
И некому в глаза смотреть.
И некому писать и лгать.

Но тут.

Хрусталь и стёкла превратились в зеркала.
И пар исчез.
И звук затих.

В моменте, когда дописал я свой последний стих.
Я голову поднял.
Я долго стоял, моргал.

Не верил я своим глазам.

И колокол исчез - он больше не звенел.
Исчез хрустальный лес - листвой больше не верещал.
Исчезли очертания стекла.
Были здесь вчера.

И в лицах - больше без лица.
В синицах хрусталя исчезли навсегда
Мои стихи.

Люди все - все, как один.
Я снова различаю лица.
Сейчас пойму, кто заковал.
Сейчас пойму я, кто сквозь лица,
Любовь свою ко мне скрывал.

Исчезли все личины грусти.
За масками исчезнувших людей -
Стоял я. Страха пусть и.
И сам себя я заковал.

И сам себе я есть поклонник.
И сам себе и друг, и враг.
И сам себе я дикий путник.
И сам себе я узник в кандалах.

Я смотрю на свое лицо.
Для меня - оно всё одинаково.
Завтра, там, исчезнет метель.
Вперемешку с хрусталем и оврагами.