А правда у него была, какая-то своя...

А правда у него, была
Какая-то своя. В своей
Насмотренности жития
Он уличил это виденье.
Чутьем, душевных сил,
О справедливости пути.

Встать! Суд идёт!
Над теми, кто не
Живёт как все...
...Расправы ждёт.
Над теми, кто не
Жил подвластно.

А сторона винения...
Чему склоняется она?
- Озвучьте приговор!
Товарищ Разуменцев.
Да по существу лишь
Говорите. Суд не лжёт.

Виновен, Ваша честь!
Он, в окнах честных,
Во светлицею, слыл
Жизни отщепенцем...
Но мыслями, кружил
В сомненьи, сенцах.

А вина есть несомненно.
И правдою его, зовётся.
Без имени и гласности,
Без крыльев в терниях.
В неясностях сокрытая,
Одним лишь озарением.
               
Защитник Безымянных...
- Встаньте! Суд грядёт.
Что Вы скажете об этом?
И с чем же не согласны.
Только не говорите снова
О тщете и полезном враз.

Что правда для кого-то,
Для другого - мир теней.
Во хрупкости её доверия,
Чужая и родная в целом.
Не с которой, ухмыляясь,
Былью подпирают двери.

Завета чтивом ли, во
Строгости кренилась,
За оградою суправил,
Многолетняя крапива.
В деяниях учтивости,
Неведомая ему, сила.
               
Свидетель Серафимов!
- Встаньте... Суд уже.
Душою в теле скреплен.
Чем предал Вас он, или
Хуже, - оскорбил кого?
Высокомерьем слепен?

- Да, оскорбил. Но я,
Пока не понял чем. И
Признаться, в этом не
Было нужды смятения.
Говорил, тая согласие,
Да ложью во спасение.
               
А правда, у него была
Единственною верой.
...Мерою прохладною.
Очей своих, десницею.
Неузнанной и смелой,
Беспечною сторицею.
               
А приговор, каков же..?
Суд остался безутешен.
Он под натиском вины,
Взаймы собою грешен.
Опасением подножья,
Колыхалось это знамя

Встаньте..! Пусть идёт.
Скрипя цепями жницы,
И водою хладом, окатя.
Судить по правде, нам
Привиделося интуицею.
Ну а верилось, - Нельзя.