Смерть Вселенной

Вокруг жёлтых фонарей создавались небольшие галактики, считанные минуты рождения, жизни и краха которых звучали, словно строки сонетов, полные восторга и меланхолической задумчивости.
Я стоял на краю дороги, окаймлённой вереницей фонарей, наблюдая медленный распад вселенной, что, сияя и кипя, прямо на моих глазах рассыпалась в пыль. Людей больше не существовало; само время, казалось, замерло в мучительном ожидании, страшась детищ собственной скоротечности. Был только мир, я и вечер, глядевшие друг на друга в восторженном недоумении и с лёгкой, преисполненной вкуса грустью, ожидая торжественного конца…
То был последний, самый яркий взрыв гармонии, приобрётший оттенок разрушения и запах гари, то был последний, завершающий акт пьесы и бурные овации трех наблюдателей, то был порыв чувств на смертном одре—и он был поистине великолепен.
Никогда больше я не видел зрелища более красивого и пугающе-завораживающего, чем смерть вселенной.
Она схлопывалась, с каждой секундой набирая скорость—и мы, впиваясь глазами в момент, затаив дыхание, обратившись в слух, в экстазе ожидали финального аккорда.