розы гелиогабала

докурив, я ненароком обжигаю губы.
пыщенной гурьбой облокотились облака
на насыщенное солнце, (где трубели трубы
маревом зимнего воздушного костра).
в морозной дымке, — площадь восстанья,
— мраморная стать и блеск гранита.

голос часа, толчея, метро, и причитанья,
гулкий тенор, что не снять мне с депозита
счастье по нужде. февраль, жестокий,
пряный месяц! мне не пустить в никуда,
чернил ежевику, полнив нишу, где всеокий
махаон, врозь сепий, песен: лебеда!

и жизнь — обычный скучный декаданс,
где толпы — безучастно поглядят на казнь,
и раз эпоха: фарс, прости ж меня, сеанс!
я задыхаюсь лепестками, (крик-неприязнь
среди шипов заражённого весною сада,
своё мне всё равно, его пунктиры).

пока в ореоле лампы вьётся — кромка ада,
сгусток пустоты: маски печали и сатиры,
ведь чем более оригинальный почерк,
тем боле автор одинок. ввыси белёсый мех
сгоревший свод, и только россыпь точек:
музыка непримечательных помех.

2021