Графомания

Конопатое солнце закатится —
и в спокойную ночь убежит
тень вечерняя в сереньком платьице
с полной сумкой дешёвых обид.

И за окнами зимние шорохи
заскрипят по морозной тропе,
удаляясь в небесные сполохи,
повисеть на полярной стропе.

День закончится искрами снежными —
и мелодией талого льда,
что зачем-то звучала и прежде нам
в закоулках чудесного сна.

Там стихи, — моё сердце анапестом
весь декабрь заставляли стучать,
и на строки бросали цыганисто
ворох слов с заголовком — НЕ СПАТЬ.

И кружила метелью бессонница
над моей графоманской бедой,
и как наглая дурочка–школьница
всё кричала: "Ты, очень тупой!"

И слова, и стихи бестолковые
уходили в морозную тьму,
но бессонница сыпала новые
предложения в сонном бреду.

Надо ангела или филолога
на рассвете мне срочно спросить —
отчего все словесные мороки
по ночам начинают шалить,

и выдумывать что-то заумное
среди древних банальных цитат
про бессмертие духа и юмора,
нераспроданное нарасхват.

Конопатое солнце целуется
где-то в космосе с бледной луной.
Я иду по заснеженной улице,
свою тень подгоняя ногой.