Рождественская сказка

(может быть это случилось, может быть – нет; кому хочется, пусть поверит, что было)

I.
- Маленькая моя, пора спать.
- А сказку? Придумала для меня сказку?
- Расскажу я тебе об одном сердце из льда...
- Из льда? А разве ледяные сердца не холодные и злые?
- Девочка моя, сердца бывают разными. Так же, как и люди. Одни холодные и злые, а другие могут согреть добротой и любовью! Теперь слушай...

II.

В парке, недалеко от старой ели, маленькая девочка ходила вокруг трех снежных шаров, положенных друг на друга, осматривала их, наклоняя голову то влево, то вправо.

- Какой  смешной и некрасивый снежный человек! - сказала она и повернулась к своей маме, которая сидела на скамейке рядом. - Мама, посмотри! Он вроде и снеговик, а вроде и нет!

Мать ничего не сказала, только пожала плечами и улыбнулась.

Эх, знала бы девочка, как задели ее слова Снежка. Он понимал, что ребенок прав, он на самом деле был и странный, и смешной, и некрасивый. И вообще не походил на снеговика. А ведь совсем недавно он был самым настоящим снежным человеком, с теплой меховой шапкой и шарфиком, с настоящей морковкой вместо носа,  с черными глазами  и черными пуговицами на белом пальтишке. И что из того, что были они из угля?! И что из того, что руки у него просто две сухие ветки?!

О, если бы, если бы он мог говорить! Тогда рассказал бы  девчонке, как, когда снег стал покрывать все вокруг большими сугробами, каждое утро серенький воробей прилетал с соседнего дерева, клевал несколько кусочков морковки и улетал куда-то. И каждый раз воробьишка говорил ему: “Чик-чирик”. Означало ли это “Доброе утро” или “Спасибо”, Снежок не знал – он не понимал воробьиного языка, но от этого чириканья ему становилось очень радостно. Он так и не заметил, как с каждого дня морковка-нос укорачивалась, пока не остался только кусочек, вдавленный в его белое лицо.

Мог рассказать беленький человечек и о босоногом мальчишке, которому он подарил шапку и шарфик. Попросил ветра отнести их к ели, где прятался парнишка. О себе даже и не подумал. Он Снежок, зима его стихия. А паренек, худенький, низенький, в одной рубашке и в сандалиях, дрожал от холода. Шарфик и шапка не согрели бы его, наверное. Но все-таки были лучше, чем ничего. Когда ветер оставил их под деревом, ребенок долго осматривался, прежде чем забрать их и побежать с ними через парк. Даже “Спасибо” не сказал. Но  Снежок не стал обижаться. Не ради благодарности сделал он это добро.

А еще мог рассказать снеговик про бездомного, который ночевал на той же самой скамейке, где сидела сегодня мама девочки. Иногда, ночью, он приходил к нему и брал кусочек угля с белого его пальто, отламывал несколько сухих веток с “рук” Снежка и зажигал огонь, укрывая его старым, залатанным пиджаком. Потом протягивал посиневшие от холода руки к его едва горевшим пламени. В свете этого пламени Снежок видел его лицо – обросшее бородой, усталое, озабоченное. Что с ним произошло? Почему у него не было дома, где тепло и светло? Почему нет близких, которые любили бы его? Снежок не знал. Но он замечал притаившуюся в глазах грусть. И ему становилось больно от этого.

Несколько ночей назад бездомный забрал и последние два куска угля, те, что служили глазами снежного человека. С тех пор Снежок ослеп. Приходил ли бродяга снова, или нет? Когда наступало утро, а когда ночь? Только по шагам людей вокруг человечек догадывался, что пришел день.

Снежок не жалел, что потерял все, что у него было. Сделал он это от всего сердца. Ничего, что его сердце было из льда. Но было оно теплое и любящее сердце. Грустил он только об одном – ему так хотелось увидеть Дедушку Мороза. Старая ель часто говорила, как в  ночь на Рождество этот добрый старичок  всегда заходил отдохнуть возле нее. И Снежок так надеялся взглянуть хоть разок на него.

Погрузившийся в свои мысли, снежный человечек не заметил, как ушли девочка и ее мама, как кончился день и стемнело. И как медленно и торжественно в парк спустилась  Рождественская ночь.

III.
А на следующий день... О, на следующий день, маленькая моя, вместо трех странных снежных шаров, в парке, рядом с елью, стоял настоящий снеговик. И если случайные прохожие могли понять шепот старой ели, они, наверное, услышали бы, как дерево рассказывало ветру, что один белобородый старик зашел сюда этой ночью и оставил Снежку теплую шапку и шарфик. А еще дал ему новые глаза и огромную оранжевую морковь вместо носа.

- Это был  Дед Мороз?
- Не знаю, милая. Ель об этом молчит. Но ты верь, что это был он. И что сбылась мечта Снежка. А почему бы нет? Ведь на Рождество бывают всякие добрые чудеса.



*Авторский перевод с болгарского.Оригинальный текст "Коледна приказка" опубликован впервые на платформе болгарского литературного сайта "Хулите" в 2014 году.