Непотопляемый

          Барсуков удивлялся: как мог Витька, хлопец из села Верхнее, сын конюха  Пархоменки, пробиться на должность командующего Черноморским флотом?  А он пробился. Правда, не сразу, а в достатке похлебав морской водички. Что характерно: при всех этих хлебаниях он  демонстрировал удивительную плавучесть.
     12 ноября 1941 год. Севастополь. Виктор Пархоменко – старпом на крейсере «Червона Украина». 12 ноября корабль стоял у Графской пристани.  Очень видное место. Командир два раза запрашивал разрешения  перевести крейсер хотя бы в конец Южной бухты, но разрешения не получил.   В полдень «Украина» была атакована немецкими бомбардировщикам.   В корабль попало несколько бомб, и он затонул.  Пархоменко был контужен, но выплыл.  Кстати, «Червона Украина» -- единственный крейсер, потерянный  советским ВМФ в Период Великой отечественной войны.

        6 октября 1943 год.  Восточная часть Чёрного моря.  Отряд, в состав которого входили эсминцы «Беспощадный» и «Способный», а также — лидер «Харьков», возвращался после набеговой операции у берегов Крыма на свою базу, в Туапсе. Командовал отрядом капитан 2 ранга Г. П. Негода. Он держал свой брейд-вымпел на «Беспощадном». Командиром «Беспощадного» был Виктор Пархоменко.

Отряду не удалось в тёмное время суток далеко уйти от крымского побережья. В этой ситуации отряду нужно было, используя свой приличный ход, без оглядки чесать к берегам Кавказа, чтобы как можно быстрее выйти из зоны действия немецкой авиации. Но он не чесал, а, наоборот, лег в дрейф.

Наши летчики в 8.10 сбили немецкий самолет-разведчик. Пилоты самолёта приводнились на парашютах. Негода приказал «Способному» поднять немцев. 20 минут отряд стоял и глазел на эту спасательную операцию. А обездвиженный корабль — это чудная мишень и для подводной лодки, и для самолета. Этой чудной возможностью немцы не преминули воспользоваться.

Только отряд стал выстраиваться в походный ордер, как на него от солнца свалилось 10 бомбардировщиков. Очевидно немецкий самолёт-разведчик успел передать на берег координаты отряда. Три бомбы попали в «Харьков». Лидер потерял ход, получил крен в 9 градусов и дифферент на нос около двух метров.

В этой ситуации нужно было снять экипаж с «Харькова» и полным ходом шуровать на восток. Негода же приказал «Способному» взять «Харьков» на буксир. И почухала тройка кораблей со скоростью 6 узлов в точку рокового рандеву.

В 11.50 на медленно ползущий отряд накинулось 14 пикирующих бомбардировщиков. В «Беспощадного» попало несколько бомб и он потерял ход. Негода принял совершенно негодное решение, обрекшее корабли на гибель. Он приказал «Способному»» попеременно буксировать «Харьков» и «Беспощадный». Скорость снизалась до 3-х узлов. И это при отсутствии авиационного прикрытия.

В 14.10 около 25 пикирующих бомбардировщиков накинулись на израненные корабли. В «Харьков» попало две бомбы и он скрылся под водой.  И «Беспощадный», получив четыре попадания затонул почти мгновенно. А  его командир, контуженный Пархоменко, выплыл.

На море суворовский принцип «сам погибай, а товарища выручай» не звучит. На море приходится принимать жёсткие решения, на море приходится жертвовать товарищами, чтобы спасти общее дело.

«Способный» не стал жертвовать. Он в течение двух часов спасал экипажи погибших кораблей. И доспасался до того, что в 16.10 был атакован 20-ю «юнкерсами». После попадания трех бомб «Способный» затонул. Погибли и спасённые и свой экипаж.  А Пархоменко снова выплыл.

29 октября 1955 года. Севастополь. В 01.31 под носовой оконечностью линкора «Новороссийск», который стоял в Северной бухте н бочке  №3 в 130 метрах от Госпитальной стенки,  прогремел очень мощный взрыв, проломивший все палубы. Корабль был стар. Водонепроницаемые переборки не держали воду, которая пошла по палубам, затапливая один отсек за другим.  Было принято решения отбуксировать линкор на мелководье, а личный состав, свободный от борьбы за живучесть, который в количестве около 1000 человек был собран на юте, эвакуировать.  Однако, прибывший на аварийный корабль командующий Черноморским флотом вице-адмирал В.А. Пархоменко эти решения отменил.

В 04.14.  с креном около 20 градусов на левый борт и дифферентом на нос до 17 метров корабль резко  лег на левый борт и моментально перевернулся.  Все находившиеся на верхней палубе люди  соскользнули в холодную, чёрную воду. Многие из них сразу же ушли на дно, многих придавил корпус линкора. Самая страшная судьба выпала тем, кто  был задраен в чреве корабля. Всего погибли 617 человек.  Пархоменко тоже оказался в воде, но, как всегда,  не утонул. Его, обессилившего, подняла из воды шлюпка с эсминца.

А корабль был изначально обречён. Он был  без командира. Вернее, как отметила Государственная комиссия, на корабле действовали четыре командира, отдававшие приказания, поскольку после взрыва на его борт прибыли семь адмиралов и 16 старших офицеров штаба.  Все они рвались распоряжаться, но ни один из них не решился взять командование кораблём на себя.  А командир корабля, капитан первого ранга Кухта, был в отпуске, его замещал, как и положено, старпом, капитан второго ранга, Хуршидов, который в ту страшную ночь сошёл на берег. На корабле в этом случае  должен был остаться второй заместитель командира,  а именно,  командир БЧ-2 (артиллерист), но он был в отпуске.  На корабле за старшего остался помощник  командира корабля -- капитан второго ранга    Сербулов, на которого уже были оформлены документы для увольнения его в запас, по возрасту.  А кто такой – помощник  командира корабля? Это всего лишь – старший боцман, который от непотопляемости, остойчивости корабля очень далёк.  Кстати, к этому делу очень близко примыкал  командир БЧ-5 (механик), но и он был в отпуске.  И начался на линкоре военно-морской кабак.
 Сразу же после катастрофы в Севастополе заработала Государственная комиссия , возглавляемая В.А. Малышевым,  заместителем Председателя Совета министров СССР.   Ей предстояло ответить на два основных вопроса:
-- что взорвалось под днищем линкора и
-- кто виноват в гибели корабля и  людей?

Москва почему-то торопила комиссию. На разбор полётов было отведено две недели с небольшим. За это короткое время комиссия установила, что :

        «Прямыми виновниками гибели значительного количества людей и линкора „Новороссийск" являются: Командующий Черноморским флотом вице-адмирал Пархоменко,   и. о. Командующего  эскадрой контр-адмирал Никольский и  и. о. командира линкора капитан 2 ранга Хуршудов.
       Прямую ответственность за катастрофу с линкором „Новороссийск" и особенно за гибель людей  несет также и член Военного совета Черноморского флота вице-адмирал Кулаков…»
        Итак, виновников нашли. Теперь их надо было судить и ставить к стенке.  Однако никакой постановке е стенке и даже никакого суда не состоялось. К великому удивлению власть проявила непонятную  милостивость.  После того как комиссия Малышева доложила результаты своей работы в ЦК КПСС , последовало указание: «Судебного дела не заводить».   Все следственные показания через год были уничтожены.
 
      С виновных сняли по звезде, но всех оставили на флоте:
        Пархоменко стал первым заместителем командующего Тихоокеанским флотом (снова «выплыл»).
        Никольский  был назначен командиром эскадры эсминцев на ТОФе.
         Хуршудов продолжил службу в гидрографическом отделе ЧФ.
          Вскоре все они были восстановлены в прежних  воинских званиях.
          Пострадал больше всех моряков невиновный  Главком ВМФ, адмирал флота СССР  Кузнецов.  В момент катастрофы он уже пять месяцев находился на излечении после инфаркта. Его замещал  адмирал  Горшков (его предшественник). 

Жуков  29.11.55 представил доклад в ЦК КПСС, в котором мрачно  отмечал следующее:
«Причины, способствующие катастрофе и заключающиеся в недостаточно эффективной организации борьбы с остаточной минной опасностью, в пренебрежении к мерам охраны вод военноморских баз, в недостатках отработки борьбы за живучесть с личным составом кораблей и в подготовке кадров офицерского состава, свойственны и другим флотам. Это свидетельствует о наличии  серьезных недостатков в ВМ флоте и показывает, что руководство Военно-Морским Флотом находится в неудовлетворительном состоянии. Главнокомандующий Военно-Морским Флотом Адмирал  Флота Советского Союза Кузнецов Н. Г. неудовлетворительно руководил флотами, неправильно оценивал роль флота в будущей войне, допустил ошибки во взглядах и в разработке направлений строительства и развития флота и упустил подготовку руководящих кадров…»
          И всё! И полетел с флота под фанфары, разжалованный до вице-адмирала,  герой Великой  Отечественной войны  с уничижительной формулировкой в приказе об увольнении:   « Без права работы во флоте»:   

         Ответила комиссия Малышева, правда, уклончиво,  и на вопрос о взрыве, погубившим  линкор:   «Наиболее вероятно, что 29 октября 1955 года под кораблем имел место взрыв немецкой мины  типа RMH или LMB с взрывателем М-1, поставленной в период Великой Отечественной войны».
       ЦК КПСС согласился с данной формулировкой,  моряки же её дружно отвергли:
-- кратность превышена в несколько раз. Корабли на бочку №3 становились более 100 раз.
-- за десять лет аккумуляторы всех не вытраленных  мин полностью разрядились, а без энергии мины бездеятельны, 
-- специалисты подсчитали, что взорвалось от 1 500 до 2 500 кг. тротила. Максимальный же заряд  донной немецкой мины  равен 690 кг.,
-- воронка на дне оставленная взрывом очень мала,
-- сейсмограммы взрыва под линкором и экспериментальных взрывов донных мин, произведённых  после гибели «Новороссийска» абсолютно не совпадают друг с другом.
        В пику правительственной версии взрыва появился рад других предположения, в основном диверсионного характера. Грешили  и на итальянцев, и на англичан, и на турок. Однако все эти версии были раскритикованы и отвергнуты.
       Из всех версий самой  не выразительной и не очень приемлемой  была мысль о закладке взрывчатки в чрево линкора на стадии передачи его Советскому Союзу.  Но её практически не брали в серьёз. Однако получилось как в стандартном детективе. Менее всех подозреваемая  персона оказывается преступником.
         Барсуков (умный же детина) , проанализировав все нестыковки, странности, чудности, возникшие при разбирательстве катастрофы, выдвинул наиболее правдоподобную версию событий.      
        Хрущёв и  Жуков    были на ножах с Кузнецовым.  Тот хотел вкладывать миллиарды в создание океанского флота с кораблями в плоть до авианосцев.  А его  оппоненты считали,  что эра крупных кораблей прошла и нужно строить подводные лодки с ракетами.  Чтобы провести свою линию, Хрущёву нужно было убрать Кузнецова. А как это сделать? Просто уволить – невозможно из-за громадного  авторитета адмирала, устроить автокатастрофу – слишком прямолинейно. Вот и придумали скомпрометировать  Кузнецова  путём катастрофы.  А «Новороссийска»  Хрущёвы было не жалко, поскольку уже предполагалось утилизировать дав линкора «Севастополь» и «Октябрьскую революцию», трёх крейсеров и 16 эсминцев.
       Спецслужбы установили под днищем линкора заряд , который и взорвался в назначенное время. Заусеницы корпуса загнулись во внутрь, на дне образовалась небольшая воронка, а через доли секунды после этого грохнул основной взрыв. Сдетонировала,  заложенная итальянцами  в корпус корабля, взрывчатка.   Пазл сложился!