я богом был немного наделён...

Я богом
был немного
наделён
талантом возражать.
Зачем? Возражать –
как обвинять.
(А если это в венах –
вина?)
А обвинять –
конечно, тех, кто рядом.
И первое –
                роддом.
(Есть чьи проверить нервы.)
Ещё когда меня рожала мать
(пусть извинит меня за это выражение –
так надо, чтобы в рифму),
с пелёнки
                уже младенческими фибрами
орал, рвя лёгких плёнки,
не соглашаясь с отторжением
от материнской плоти,
и все, кто пребывал в палате –
спать или не спать? –
со мной уже вступали
в спор,
мой ор,
по-своему красноречивый,
стараясь прекратить,
его причины
до конца не понимая, крутя
у носа погремушку –
мне
совсем ещё чужими
истинами грели уши.
(И все и всё это с годами множили.)
Потом уже по-детски не воняя,
спокойный сон –
пусть не осознанно –
но в этом
                моя вина – я
крал
у мамы и у близких.
 (Юность –
                в своих соблазнах.
Своё нести –
                не карма –
истины
               всё вперемежку.)

И дальше –
Земля, как погремушка,
явилась – правда – круглой,
но и пустой, и шумной.
(Звук битв – другое.)
И вертится она или не вертится
(«E pur si muove!») –
мне ночами даже и не верится.
И не моё – ведь
я по-своему крутился
в этой жизни –
на плечи крылья с
обузой типажи нести.

Но разобраться
                в себе в деталях –
спрошу у друга.
Он скажет, не разбрасываясь
похвалой, и правды не тая:
Жизнь твоя
                как жертвенность,
ни в близких не видна,
ни в дальних.

Налью себе ещё стакан вина…
Пусть будет это отраженьем снов…
Да – и в этом
                моя вина.
«In vino veritas»
Что – истина в вине?
Нет.
          Истина в вине.