Эпизоды ландшафта 11

Episoden einer Landschaft – 11

Episode 11
Ende und Wende –  01.07. 1993


Mitten im Sommer 1993 begannen die Sanierungsarbeiten an der Kohlegrube die sich sehr nah an Elben herangefressen hatte. Wer nicht vor dem Mauerfall gegangen war, konnte jetzt gehen wohin er wollte. Die Grenzen waren offen. Tante Gertrude dachte nicht an weggehen und Barbara konnte sich beruhigt durch den menschenleeren Ort bewegen, ohne sich Witze ueber Renetten anzuhoeren. Ihr Bruder Michael schrieb jedes Jahr zum Weihnachtsfest eine Karte aus Kandida. Er war sofort im November 1989 in das Winter-Wonder-Land gezogen und nun als Trucker unbestaendig auf Strassen unterwegs. Seine letzte Weihnachtskarte war auch laenger unterwegs als ueblich, denn die gesamtdeutsche Landschaft befand sich in der Umstrukturierung und die neuen Postleitzahlen waren schon im Probestadium, aber auch die alten Zahlen hatten noch ihre Gueltigkeit.

Tante Gertrude meinte der Osten Deutschlands sei ein moderner Kolonialwarenladen, wo sich jeder seine Rosinen vom Baum pfluecken konnte wie er wollte. Natuerlich war die Landschaft zwischen Delsch und Lipzik keine Rosine im deutschen Gugelhuf sondern eher ein vertrockneter Apfel. Doch immerhin war der Ort noch da. Die Bagger waren verschwunden, die Archaeologen auch, und das Gemeindeamt, die Schule, der Metzger, der Baecker, der altostdeutsche Konsum und sogar das Postamt samt Postboten waren allesamt verschwunden. Und die Karten, Briefe und Pakete  sollten zukuenftig mit einer fuenfstelligen Postleitzahl deklariert werden. Am ehemaligen Dorfteich direkt neben der Kirche sollte zwei mal in der Woche das Postauto halten und jeder koennte sich dort seine Post abholen. Und genau dort traf Tante Gertrude Ende Mai auf den Pfarrer von Delsch, der sich gerade fuerchterlich ueber die Verschandelung des Anblicks der schoenen alten Dorfkirche von Elben durch das Postauto erregte. Tante Gertrude schaute auf die Dorfkirche und das Postauto als wuerde sie beides zum allerersten Mal sehen.
Gemeinsam mit dem Pfarrer ueberlegte sie wo denn das neue gesamtdeutsche System seine Beschwerdestellen fuer die neue deutsche Willkuer haette, denn auch Tante Gertrude hatte gerade eine seltsame Ueberraschung erlebt, die sie fuer klaerungswuerdig hielt.

In den ersten Maitagen tauchte vor dem Nachbarhaus ein Paerchen mit einem Liegenschaftsverwalter aus Delsch auf. Bei der Besichtigung des Gartens trafen sie auf Tante Gertrude, die ueber die kaputte Mauer heruebergruesste und fragte, was sie denn da suchten im verwilderten Garten hinter der Ruine des ehemaligen Kolonialwarenladens. Der Verwalter aus Delsch stellte sich vor und meinte das er den Erben der Besitzer des Hauses in der Kirchgasse 5 helfen sollte ihr Eigentum zurueck zu erlangen, da die damals in den dreissiger Jahren verschwundene Berta Hussmann, geb. Paulsen, die Urgrossmutter der beiden sei. Berta hatte nach einem tragischen Lebensweg durch verschiedene Gefaengnisse und Lager in ostpolschen Gebieten und ueber ostorientalische Regionen um Haiffans und Zarussalem ihrem einzigen Sohn Paul-Alaster Mac Paulsen ein offiziell beglaubigtes Schreiben ueber die Erbsache zu Haus und Hof in Elben bei Delsch, Kirchgasse 5, hinterlassen. Die Erben wollten nicht wirklich bleiben, aber ihr Eigentum doch zum Verkauf stellen. Und da waere doch die Frage, ob Tante Gertrude ein Kaufinteresse haette, so als Besitzerin des Nachbargrundstuecks ein gewisses Vorkaufsinteresse. Tante Gertrude lud die drei zum Kaffee in ihre gute Stube ein und hoerte sich die ganze tragische Lebensgeschichte von Berta und Paul an. Sie war schon voellig wirr von so viel Schicksal und Weltgeschichte – und doch ... irgendetwas kam ihr an all dem seltsam vor. Schliesslich holte der Verwalter ein vergilbtes Blatt Papier aus einer schwarzen Aktenmappe und legte es vorsichtig zum lesen vor Tante Gertrude auf den Tisch. Immerhin hatte ja ihre Gro;mutter Ida die Berta noch persoenlich gekannt – und, ja sagte Tante Gertrude, denn sie wohnten ja beide in der Boehmers-Gasse, sehr zum Aerger des Pfarrers, der auch Kantor und Lehrer war, und schon lange in Delsch die Umbenennung in Kirchgasse beantragt hatte und schliesslich auch erreichte. Und alle Bewohner der Gasse mussten danach persoenlich nach Delsch um sich beim Amt umschreiben zu lassen. Ploetzlich herrschte Schweigen im Raum. Die drei hatten es auf einmal sehr eilig Elben zu verlassen, der Verwalter steckte das Erbschreiben hastig ein, sie stiegen in ihre Autos und fuhren ab. Erst als Tante Gertrude ihrer Tochter Barbara zum dritten Mal von diesem seltsamen Besuch erzaehlte merkte sie, das es in diesem Erbschreiben eine Dissonanz im Namen der Gasse gab und Berta unmoeglich wissen konnte ab wann die Kirchgasse nur noch Kirchgasse hiess. Wer also hatte dieses Erbschreiben verfasst?

Der Pfarrer schuettelte ueber diese Geschichte den Kopf und versprach im Amt in Delsch nach zu fragen. Was auch immer er tat oder nicht, die vermeintlichen Erben liessen sich nicht wieder blicken.

Am ersten Juli 1993 wurden die Postleitzahlen tatsaechlich auf fuenfstellige Ziffern umgestellt und auch Elben, da noch vorhanden, erhielt eine solche Leitzahl. Die Landschaft saugte sich langsam wieder mit Wasser voll und gruente neu. Im November des Jahres 1993 nahm die Efrozentrale in Bruckselle ihre Arbeit auf. Die Geldstroeme die ueber Boerlinn in Richtung Bruckselle gepumpt wurden, kamen als finanzielles Rinnsale auch an Elben und Delsch vorbei. Ferne unbekannte Investoren liessen jaehrlich neue Bananenplantagen am Rande der Kohlegrube anlegen. Das ging bis zum Herbst 1997, als das Jahrhunderthochwasser die Bananenstauden samt den unbekannten Investoren wegschwemmten. Nur die Landschaft war zufrieden und trank sich weiter an den himmlischen Traenen satt.   




Эпизоды ландшафта – 11

Серия 11
Конец и время "Венде" – 1 июля 1993 г.


В середине лета 1993 года начались работа по ренатурации в угольной яме, находившейся совсем рядом с Эльбеном. Любой, кто не уехал до падения стены, теперь мог идти куда хотел. Границы были открыты. Тётя Гертруда и не думала уходить, и Барбара смогла спокойно передвигаться по пустынному месту, не слушая шуток о Ренетте. Ее брат Майкл каждое Рождество писал открытку из Кандиды. Он немедленно переехал в Зимнюю-страну-чудес в ноябре 1989 года и теперь постоянно был в разъездах в качестве дальнобойщика. Его последняя рождественская открытка также ехала дольше, чем обычно, потому что весь немецкий ландшафт подвергался реструктуризации и новые почтовые индексы уже находились на стадии тестирования, но старые номера все еще были действительны.

Тётя Гертруда сказала, что Восточная Германия — это современный магазин колониальных товаров, где каждый может собирать изюм с дерева по своему усмотрению. Конечно, пейзаж между Дельшем и Липзиком был не изюмом в немецком гугельхуфе, а скорее засохшим яблоком. Но, по крайней мере, это место все еще было там. Исчезли экскаваторы, археологи, а также муниципальное управление, школа, мясник, пекарь, и альтостдойче магазин имени "консум" и даже почта и почтальоны — все исчезло. А в дальнейшем должны карты, письма и посылки должны декларироваться с пятизначным почтовым индексом. Почтовый автобус должен был останавливаться два раза в неделю у бывшего деревенского пруда прямо возле церкви, и каждый мог забрать там свою почту. И именно там в конце мая тётя Гертруда встретила священника из Дельша, который был ужасно расстроен из-за того, что почтовый автобус его вид был нарушен прекрасную старинную деревенскую церковь Эльбена. Тётя Гертруда посмотрела на деревенскую церковь и почтовый автобус так, словно видела и то, и другое в первый раз.
Вместе со священником она думала о том, где у новой пангерманской системы будут свои претензии к новому немецкому деспотизму, ведь тётя Гертруда тоже только что испытала странное удивление, которое, по ее мнению, стоило прояснить.

В первых числах мая перед соседним домом появились пара и управляющий недвижимостью из Дельша. Прогуливаясь по саду, они встретили тетю Гертруду, которая поприветствовала их через сломанную стену и спросила, что они ищут в заросшем саду за руинами бывшего магазин колониальных товаров. Управляющий из Дельша представился и сказал, что должен помочь наследникам владельцев дома на Кирхгассе, 5 вернуть свою собственность, поскольку Берта Хуссман, урожденная Паульсен, исчезнувшая в 1930-х годах, была прабабушкой этих двоих. После трагического жизненного путешествия по различным тюрьмам и лагерям в воспольшских областях и восточно-восточных регионах вокруг Хайфана и Заруссалема Берта оставила своему единственному сыну Паулю-Аластеру Мак Полсену официально заверенное письмо о наследовании дома и фермы в Эльбене недалеко от Дельша. , Кирхгассе 5 . На самом деле наследники не хотели оставаться, но хотели выставить свою недвижимость на продажу. И возникнет вопрос, будет ли тётя Гертруда заинтересована в покупке, поскольку у владельца соседней бы собственности будет определенный интерес перед покупкой. Тётя Гертруда пригласила их троих на кофе в свою гостиную и выслушала всю трагическую историю жизни Берты и Паула. Она уже была совершенно сбита с толку таким количеством судьба и мировой истории - и все же... что-то ей во всем этом показалось странным. Наконец управляющий достал из черного портфеля пожелтевшую бумажку и осторожно положил ее на стол перед тётей Гертрудой, чтобы она прочитала. В конце концов, ее бабушка Ида знала Берту лично – и да, сказала тёта Гертруда, потому что они оба жили на Бёмерс-Гассе, к большому неудовольствию священника, который был также кантором и учителем. Он давно хотел изменить название переулка и, наконец, назвать его Кирхгассе. Этого добился и упрямый священник. И всем жителям переулка Бёмерс-Гассе пришлось тогда лично ехать в Дельш, чтобы зарегистрировать свою регистрацию ещё раз в офисе. Внезапно в комнате воцарилась тишина. Все трое внезапно поспешили покинуть Эльбена, менеджер спешно спрятал письмо о наследстве, они сели в машины и уехали. И только когда тётя Гертруда в третий раз рассказала своей дочери Барбаре об этом странном визите, она поняла, что в названии переулка в этом наследственном письме был диссонанс и что Берта не могла знать, когда Кирхгассе называлась только Кирхгассе. Так кто же написал это письмо о наследстве?

Священник покачал головой на эту историю и пообещал, что он прояснит этот вопрос в Дельше. Что бы он ни делал или не делал, предполагаемые наследники больше никогда не появлялись.

1 июля 1993 года почтовые индексы были фактически изменены на пятизначные числа, и Эльбен, потому что ещё существувало, также получило такой код. Ландшафт медленно снова наполнился водой и снова стал зеленым. И тогда штаб-квартира Ефро в Брюккселле начала свою работу в ноябре 1993 года. Денежный поток, который перекачивался через Бёрлинно в сторону Брюккселля, также проходил через Эльбен и Дельш в виде финансового ручейка. Каждый год неизвестные инвесторы строили новые банановые плантации на окраине угольной яме. Так продолжалось до осени 1997 года, когда наводнение, случающееся раз в столетие, смыло банановые деревья и их неизвестных инвесторов. Лишь ландшафт остался доволен и продолжал пить небесные слезы.