Башлачёву

Девки рыдают, хмурятся пацаны,
вспоминая семь нот, упавших в земной блокнот.
Если бы я могла тебе позвонить,
мы бы долго молчали в трубку про синий лёд.
Февраль создан не для поэтов, не для певцов.
У Пастернака был свой способ справляться с ним,
а ты выдумал свой - и, в конце концов -
сбежал слезой из-под божьих ресниц.

И когда тебе черные ангелы вопили: "пора!",
я бы в им в глотки влила свинец,
В гости зайдя семнадцатого с утра.
Это только в Диснее бывает счастливый конец.
А ты как лесной пожар, совсем другой жанр,
непереводимый с русского языка,
и я не знаю, куда бежать,
когда разносится твоя му-зы-ка.

Она - икона, что звучит и кровоточИт,
Я внемлю ей и одними губами молюсь,
В глазах ее пьяные сломанные лучи,
В очах ее сияние словно тысячи люстр.
Ты рисовал ее грязью, кровью, водой
из копытца козьего, лужицы октября,
Обернулась она победой твоей и бедой,
Александровной, ставшей старше тебя.

Так вот, утро семнадцатого числа
Не стоило встречать одному.
Я бы тебе часы песочные принесла.
Песком посыпают лёд, чтоб идти по нему.
И ты бы разбил чертовы эти часы.
И выиграл время - не колокольчиков - а твоё,
простуженных улиц и русского рока сын.
Побелело от боли чёрное вороньё.

Шатаюсь по городу - началу твоих начал,
глажу глазами синего льда небо цвета синего льда,
а эта сцена - не сцена совсем, а причал,
а кругом замёрзшая в виде людей вода.
Выдеру из словарей это жестокое "Никогда".
Вот же он ты - шестидесятитрёхлетний и с бородой!
Нерукотворный памятник из самого синего льда
Станет к весне самой живой водой.

24.10.2023


***

Твой музей, фестиваль, и планета
Далеко-далеко от Земли.
Профиль твой бы украсил монеты,
Если б лептами стали рубли.
Я осинкой дрожу в термокофточке.
Дёготь лучше поможет, чем мёд.
Словно плакальщицы, колокольчики
Повторяют Имя Имён.

Ангел добрый на нас обозлился,
Улетает в края потеплей.
Мир сквозь череповецкие линзы
Как разбитый об землю дисплей.
Только так прорезается зрение,
Что икона встает над рекой.
Песня или стихотворение,
Богу разницы никакой.

Посмотрю на тебя, на гитару,
На которой одиннадцать струн.
И уеду из города старой,
И сусальные солнца сотру.
Замирание и замерзание
Замуруют меня до зари.
Саша! Чем успокоить мерцание,
Разболевшееся внутри?..

29.10.23