Курочка Ряба глава третья, часть первая

 Жили были дед да баба, им яйцо дарила Ряба,
Чтобы старость доживали и нужды ни в чем не знали.
В миг остались без яйца из-за старого глупца,
И теперь, рыдая в голос, рвут друг другу седой волос.
   Как тонка у жизни нить, если сильно тебя бить
Не рукой или ногой, а чугунной кочергой...
  Изловчился старый бес и быстренько в печь залез,
Только облака из сажи, не видать старухи даже.
Клубы сажи опустились, старики угомонились,
Тихо, смирненько сидят, друг на друга не глядят.
Тут послышалась обоим: за дверями черти строем
На крыльце чечётку бьют, бабу с дедкою зовут:
"Бабка, дедка выходите, на крылечко поглядите:
Вам Рябуха в утешенье передала угощенье ."
Дед за печку:"Чур меня! Не нужна така родня,
Если есть у них копыта, это значит чертеня.
Не поверю, хоть убей, что есть польза от чертей".
Бабка лишь рукой махнула и поперлась до дверей.
Длинный нос за дверь сует, старика к себе зовет,
Уверяет, что за дверью лишь козлятиной несет.
 Коли так, чего бояться на крылечке показаться?
Вместе на крыльцо выходят. Что же там они находят?
Вновь яйцо - не золотое, а куриное простое
На боку имел блондин маркировку "С1".
"Издевается Рябуха", - злобно молвила старуха.
-Это, ведьма, нам урок, давай пустим его впрок.
По амбару помети, по сусекам поскреби
И на завтрашнее утро колобок нам испеки.
Отвечает бабка деду: "Не к утру и не к обеду
Не получишь колобка - давно кончилась мука.
Где мука у нас хранилась, мышь на святках удавилась."
На порожек дед присел, песню грусную запел,
А слова то "ны" да "ны", дурачок со стороны.
Не успел допеть куплета, да как вскочит крикнет: " Это,
Вспомнил, знаю где мука! А мука, старуха, наша - у Ивана дурака!
В прошлом веке занимал, до поры сей не отдал.
Он для важности Емелю к нам сюда с собою брал.
Но Емеля, вот же мразь, дня руками не работал, а вступил с царевной в связь.
Это щучия душа взял потом на ней женился без единого гроша.
     Ванька тоже молодец - не займете, мол, конец?
К Василисе пристаёт тут Черноморский удалец,
Сам уже как лунь седой, коротышка с бородой.
Чтобы брак не погубить  нужно карлу отравить.
Этот гад заморский любит кисели из бочки пить.
Вот для этого мука: в кисель зелья и - пока!
Чтоб на душу грех не брать, в бочке той и закатать,
Да в волну морскую скинуть. В море том ему и сгинуть.
Сам пошлю письмо в бюро до Агаты Пуаро,
мол, дружок заморский сгинул. Не возмутся, так в УГРО!
В общем дурни нам напели, да с мукою улетели."
-Что орёшь так, не кричи, на печи что ль?  - На печи!
 Стало солнце припекать, на крыльце не устоять.
Бабка в избу не пошла, курс прямой на дуб взяла.
Дед корзину подхватил и следком засеменил.
Вот и дуб. Под дубом тень. Шевилиться даже лень. Ах, какая благодать! Еще б старого унять.
Дед, напротив, бодрячком. Обошёл он дуб кругом,
бабкину метлу приметил и кота в ветвях заметил.
Кот как кот, но только всё же есть неправильное в роже:
Меж ушей рога торчат но ведь черти не мурчат!?
Этот вон как "мур " ведет, до корней аж достает.
Деду б взять перекрестится, а он начал матерится,
в три погибели гнуть мать, да фашистов вспоминать.
Не любил он их нутром. С этим ясно, что с котом?
То ль молитва помогла, то ль други каки дела:
Кот, не черт в ветвях сидит, ни рогов нет, ни копыт.
Фу!С нечистой разобрались, а под дуб пошто собрались?
Захлеснула мысль у деда, слышно даже мозгоеда,
Как ползет он в черепушке, добираясь до макушки.
Мозгоед-то мозгоедом, память вот не дружит с дедом.
Руку поднял, рот открыл, а  сказать что - позабыл.
К кому он не обращался, даже с медиком встречался.
Из индусов, Ганди Мей, оказался прохиндей.
Тогда Люба всех подруг собрала в ведьмачий круг.
Все по чести собрались, лихо бражки напились,
Гришку зельем напоили, а посля и позабыли,
Для чего они собрались, от чего лечить пытались.
   Дед обрел...не память, нет,  сбросил он десяток лет
После зелья с медовухой, да забыл с какой старухой он
на шабаш тот пришел. Кто моложе - ту увел.
Но не все так гладко было, Люба с ведьмами не пила,
А за дедом наблюдала, потому что точно знала:
Хоть Григорий староват, да на девок слабоват.
   С молодухой до опушки не успели добрести.
Впереди стоят старушки: мол пора и честь блюсти!
Люба старшая у них:"А ты с кем это, жених?
Далеко ль такой больной среди ночи прешь с козой?"
На избранницу дед смотрит, а внутри аж все воротит.
Да и впрямь - коза стоит и на Любу так глядит,
Типа я не виновата, что собой не старовата.
Дрожь по телу деда бьет: он кого в лесок ведет?
Если б бабушек не встретил,  если б сделал, что наметил?
   Дело опосля замяли, на беспамятство списали.

Нет, не стоит ухмыляться, умом ясным похваляться.
Когда старость приползет, неизвестно, как свезет.