Мама мыла раму

В семье я была первым ребенком. В раннем детстве вниманием мамы и папы, а также бабушки была не обделена. Больше-то, конечно, мне приходилось быть  с бабушкой. А это чисто женские дела – куклы, которых мы с бабушкой шили сами из различных лоскутков, шили на них одежки. С самого раннего детства бабушка научила меня легко управляться с ножницами, иголкой и нитками, чуть позднее научила вязать носки. Иногда, когда бабушке хотелось отдохнуть, мы забирались с ней на печку, и она рассказывала мне сказки, которые ей рассказывала ее бабушка. Потому что в деревнях даже во времена моего детства дома книг не водилось, библиотека была за три километра  -  не набегаешься, и сказки, как и в старину, передавались из уст в уста от поколения к поколению.
Потом бабушка, когда мне было всего пять лет, научила меня читать. Сама она была почти неграмотная, училась в деревенском ликбезе  (ликвидация безграмотности) всего несколько месяцев, но буквы знала. Правда произносила она их очень странно. Бабушка брала любимую газету «Сельская жизнь» - семья выписывала много газет и журналов, сажала меня рядом и начинала учить читать.
- Вот, Валя, смотри – это буква «сы», это буква «е», а вместе это слог «се».
- А почему «се»? - недоуменно спрашивала я. - Ведь если первая буква «сы», а вторая «е»,  так слышится «сые».
- Мало ли чего слышится. А читается по-другому, - как неоспоримую истину поясняла бабушка.
- А тогда как дальше читать? – спрашивала я. – Это какая буква?
- Это «лы».
- А за ней?
- Мягкий знак. Он не читается никак.
- Если не читается, то он зачем?
- Чтоб буква «лы» читалась мягко. Вот так «ль»
Худо-бедно, чтение с бабушкой я освоила, теперь бабушка брала свежий номер  «Сельской жизни» и заставляла меня читать ей. Она садилась на диван, меня сажала за стол возле окна и я, усердно прижимая пальчик к строчке,  начинала читать. Читарь из меня видно был еще никакой,статьи в газете были почти все длинные, поэтому длился этот процесс довольно долго, и иногда я, отрывая взгляд от текста, замечала, что бабушка сидит на диване с закрытыми глазами, слегка покачиваясь – дремлет. Я, пару раз покосившись на бабушку, переставала читать, думая, что раз бабушка спит, то можно потихоньку уйти из-за стола и поиграть в куклы.
- И чего там дальше? – вдруг, очнувшись, спрашивала бабушка, и мне ничего не оставалось, как дочитать статью до конца.
Когда я уже умела читать бегло, мама купила мне букварь. Радости моей не было предела, правда, начало его было неинтересным. Картинки красивые, а вот читать там было нечего. Ну чего интересного извлечешь, прочитав «Мама мыла раму»? В общем, изучение букваря у меня заняло ровно два дня. А потом я просто рассматривала картинки, да показывала их иногда младшей сестренке Гальке. Но букварь в руки ей не давала, слишком мала она была, могла порвать.
Видя мое старание и рвение к литературе, папа выписал специально для меня журнал «Веселые картинки». Правда, приходил он всего раз в месяц, но зато сколько было у меня радости, когда среди стопки различной прессы для взрослых находился заветный экземпляр журнала.  Но и его мне хватало максимум на один день, а потом я по просьбе бабушки читала его несколько раз, и вот его-то, в конце концов, на растерзание  Галинке я и отдавала.
А потом был журнал «Мурзилка», который был гораздо интереснее, потому что в нем было меньше картинок, а больше всяких стихов и рассказов. А еще в нем печатали бумажных куколок и к ним различные одежки. Их можно было вырезать и играть с ними.
Так что еще до школы я была просто влюблена в чтение, которое мне уже к тому времени не только не наскучивало, а наоборот, доставляло огромное удовольствие. Ведь читая,  я узнавала так много нового и интересного, неизвестного моему детскому уму. Мне открывался новый мир, которого я никогда не видела в своей деревне, и это открытие заставляло работать мое воображение, стимулировало мои фантазии, развивало мой кругозор. 
Мои неприятности начались, когда я пошла в первый класс. Из всех двена-дцати учеников читать умела только одна я. Остальные дети изучали букварь как и положено первоклашкам. Сначала выучили несколько слогов, потом дошли до страницы, где «Мама мыла раму». Поскольку учеников в классе было мало, учительница Анна Матвеевна каждого вызывала к своему столу с букварем и заставляла читать. Все дети, как и положено,  читали по слогам, учительница их хвалила, и они с гордостью садились за парту. Настала моя очередь. Я, с чувством превосходства, подошла к столу учительницы, раскрыла букварь в нужном месте, и, не глядя в него, выпалила громко и отчетливо: - Мама мыла раму.
- Валя, надо прочитать в букваре, а не рассказать наизусть, - пояснила Анна Матвеевна.
- Мама мыла раму, - снова без запинки выложила я, теперь уже глядя в текст.
- Валя, не так надо читать, - назидательно произнесла Анна Матвеевна.  – Надо вести пальчиком по строчке и читать.
Совету учительницы я последовала, только это ничего не изменило. Я снова прочитала бегло.
- Надо по слогам прочитать, как другие дети читали, - пояснила учительница.
У меня в глазах начинали появляться слезы, а к горлу подступил комок, начинавший душить меня. Я искренне считала, что если я знаю букварь наизусть, читать умею бегло, то зачем мне читать по слогам. Но видно у учительницы было на этот счет другое мнение.
Слезы посыпались из глаз как хрустальные горошины, рыдания сдавили горло, я схватила букварь, и бросилась на парту, уронила голову на руки и начала громко рыдать. Анна Матвеевна в замешательстве молчала. Потом подошла ко мне, приподняла меня с парты и повела в коридор, где стоял умывальник. Я рыдала во всю мощь так, что из соседнего класса выглянула другая учительница. Анна Матвеевна заботливо умывала   меня холодной водой, вытирала  висевшим рядом на крючке полотенцем и уговаривала, что не стоит так расстраиваться, что она просто хотела, чтобы я показала, как надо читать по слогам и чтобы другие дети не считали  меня  выскочкой и зазнайкой.
Потом мы сидели с учительницей на деревянном диванчике с резной спинкой, на которой были вырезаны виноградные кисти, и ждали, пока я хоть немного успокоюсь, чтобы продолжить урок.
А я в тот момент извлекла другой урок на всю жизнь, что быть умнее других можно, но не всегда надо это выпячивать, выставлять напоказ.
Больше  Анна Матвеевна читать букварь вслух перед классом  меня не заставляла.  Но когда мы стали проходить «Родную речь», она частенько просила меня прочитать какой-либо рассказ всему классу.  А еще она заставляла меня читать художественную литературу на уроке внеклассного чтения, потому что читала я уже бегло, и в этот момент меня все равно переполняло чувство гордости от того, что все равно читаю лучше, чем кто-либо в классе. Почти как Анна Матвеевна.

14.12.2023