Строки - обереги

Венок стихотворений


I

Над баксанскими скалами рея,
над долиной Курму, Карала
сыплет снег, усыпляя и грея,
и земля первозданно бела.

Снег, идешь ты откуда-то с выси,
ты так вольно и чисто летишь,
ты спокоен, как ясные мысли
старика, что пришел на ныгыш.

Нас двоих осеняя собою,
что-то шепчешь ты там, в вышине...
Я сегодня любуюсь судьбою,
что любовь даровала и мне.



_____
* Баксан – ущелье в Балкарии.
**Курму – горная долина.
***Карала – северный склон над поселком Терскол.
****Ныгыш – завалинка, аульская площадь.

II

С той поры, как пути мы связали,
жизнь порой улыбалась и нам.
Не скажу, чтоб невзгод мы не знали:
мёд и горечь – всегда пополам.

Ну так что ж! Кто на этой дороге
не цеплялся за камень порой?
Как и всем, нам знакомы тревоги,
и грозила нам зависть пургой.

Были молоды мы, но стерпели
все удары судьбы непростой.
По-над пропастью шли мы и пели,
твердый взгляд отвечал на пустой!


III

Жизнь глядит на нас с тихою лаской
по достоинству – так ты нежна.
Звёзды с неба – исполненной сказкой –
для любимых срывали сполна.

Я же выбрал звезду, что сочилась
светом, словно водою – родник.
В ней твоя красота проявилась –
вот откуда твой свет к нам проник!

Я нарек её именем милым,
укрепляя бесспорную связь.
Будь подругой небесным светилам
ты, что там, в небесах, родилась!


IV

То в малине идем, то в крапиве,
а с пути не свернем все равно.
Если горе бушует в разливе,
остается терпенье одно.

Взгляд твой – счастье. Оно первозданно:
всякий раз – словно снова познал.
Счастье – смех моего мальчугана
или грусть, коль игрушку сломал.

Год от года любовь к тебе крепнет:
получает, кто больше отдаст.
Время чувства ни в жизнь не истреплет,
что ценнее любых из богатств.



V

Мы пятнадцать вершин одолели,
не хвалясь: мол, не гаснет очаг!
Наши ангелы тоже при деле –
восседают у нас на плечах.

Слева – чёрный насупленный ангел,
справа – белый, пречистый сидит.
Белый ангел – о, как же он плакал
от тебе нанесенных обид!

Я и сам провалиться под землю
от стыда и от муки готов,
если вздоху тяжёлому внемлю,
где упрёк различим и без слов.


VI

Неужели дорогой окольной
предпочту я к тебе добрести,
поддаваясь опаске невольной
бури, ждущей на честном пути?

Нет! Отправлюсь дорогой прямою!
Пусть меня она плетью ожжёт –
совладать ли той буре со мною,
если знаю: любимая ждёт?!

Лик твой – свет для меня путеводный,
что мне ночи теснящая тьма?
Я с тобой и в неволе – свободный,
без тебя же и воля – тюрьма...


VII

Время, сводишь ли с нами ты счеты?
Под уклон уже гонишь: бегом!
Юность – золото... только его ты
разменяло висков серебром.

Но, хоть градом исхлёстан отменно,
не скажу: больше незачем жить.
Серебро, как мужчина, степенно,
что же золотом зря дорожить?

И Меджнун* не сравнится со мною –
так я сильно и нежно любил.
Пусть простился давно я с весною,
но любви моей пыл не остыл!



_________
*Меджнун – «безумно влюблённый», герой поэмы Низами «Лейли и Меджнун».


VIII

Быть случалось во власти обмана,
я сбивался подчас с колеи,
взор мой застили струи тумана,
но – снимали оковы свои.

Ты у зеркала грустно застыла:
время, время! Обузы не снять.
Не смиряясь с неправедным «было»,
гребнем волосы чешешь опять.

Да, под старость, заботы итожа,
всяк грустит, быстротечность кляня…
На тебя наша дочка похожа,
ну а мальчики наши – в меня.


IX

Мы пятнадцать морей переплыли,
продолжаем свой путь и сейчас.
У иных мы безумцами слыли,
но другие приветили нас.

О поляна Азау!* Я не помню
дня, когда бы тебя позабыл.
Черной полночи, яркому полдню
не затмить тебя, прочный мой тыл.

И таков же любви моей трепет –
ей владеть и служить мы вольны...
Больше солнца такого не встретить,
ни такой бесподобной луны!



_____
*Азау – поляна, замыкающая Баксанское ущелье.


X

Мы огромные волны стерпели,
что вздымались и рушились вниз,
но душою мы не обмелели,
равнодушию не поддались.

Достоянье моё – твои руки,
ничего драгоценнее нет.
Лишь они избавляют от муки
и спасают от тысячи бед.

И сегодня, считаю, уместно
благодарность воздать без затей
им, месящим без устали тесто,
им, кладущим в кроватки детей!


XI

Нынче брови насупили горы –
брови-тучи, что сажи черней.
Льётся дождь на родные просторы,
и они с каждым часом родней.

Я любуюсь дождём, и ты тоже
полюбила его с неких пор.
На него твои пряди похожи,
хоть явился он к нам из-за гор.

Пробирался он к скалам Баксана
по-над кручами, там, в вышине,
и теперь подает неустанно
весть о скорой и спорой весне.


XII

На оттаявшем солнечном склоне
самый первый подснежник расцвёл.
Утомленные, как от погони,
журавли возвратились в Терскол.*

А я снова подумал о том, как
год за годом, негаданно, вдруг
исчезают в тягучих потёмках –
журавлями, что рвутся на юг!

Да, не будешь трубить ты победно
в спину году, летящему прочь.
Да, они исчезают бесследно...
Но – взгляни на подросшую дочь!


XIII

Вся долина – сплошное цветенье.
Над Курму разливается свет...
Словно оберег, стихотворенье
я дарю тебе ныне – от бед!

Я искал тебя долго по свету.
«Где, – гадал я, – в какой из сторон?..»
Но пришла ты, опутала сетью –
и я словно бы снова рождён!

Признаюсь в своем счастье прилюдно
и по праву могу повторять:
в этом мире любовь найти трудно,
но труднее – найдя, не терять!..



______
*Терскол – поселок у подножья Эльбруса.



XIV

Водопады волос твоих – чудо!
Ранит сердце твой солнечный лик...
Гошаях! *Но скажи мне, откуда
в этот стих Чёрный камень проник?

Из веками сокрытого века
долетел до нас грустный упрёк:
«Нет несчастней того человека,
кто любви своей не уберёг.

Каншаубий **мой в далекие страны
ускакал – я невзвидела дня.
Мои слёзы и камню, что раны,
а душа не покинет меня...»



XV

Из пятнадцати стихотворений
я дарю тебе ныне венок.
Моя жизнь – это добрый мой гений;
повстречаться с тобою я смог.

Как бы дальше судьба ни сложилась,
для меня несомненно одно:
та любовь, что во мне зародилась,
и в столетьях не канет на дно.

Пусть успею сгореть и истлеть я,
но любовь не уйдет на погост –
будет жить она тысячелетья,
словно свет давно умерших звёзд.


_____
*Гошаях, Каншаубий – персоножи карачаево-балкарской народной поэмы.
**Черный камень - камень, который по преданию Гошаях расколола своим плачем по возлюбленному.