Симха. Допотопная фантазия

После долгих размышлений я решилась переименовать героиню  поэмы. Все-таки в древние времена  сущности имен придавалось гораздо большее значение. Не зря же Аврам («отец превознесен») был переименован в Авраама («отец множества»), а его жена Сара (возможно, «сварливая) стала Саррой, что означает «княгиня»... Свою героиню я назвала Эглой, не зная, что имя это переводится как «молодая корова».  Имя абсолютно, ни в каком отношении ей не подходящее -  никакая она не «телка»!  Нет уж, пусть лучше будет лучиком счастья! Ведь имя «Симха» означает – «радость, счастье». Но это и есть творческий процесс – постоянно что-то менять в своих фантазиях...

Бытие, главы 6 и 7 – основание для  работы воображения.

Не будь побежден злом, но побеждай зло добром.  (Римлянам 12:21)

Ибо делающие зло истребятся, уповающие же на Господа наследуют ЗЕМЛЮ.  (Псалом 36:9, Синодальный перевод)

Часть 1.  Выбор

В  те времена, когда плита земли
Над водами вздымалась монолитно,
И пастухи стада свои пасли,
А пахари вступали с терном в битву,

Создателя незримая рука
Удерживала воды над пространством:
Они, подобно стеклам парника,
Погодное хранили постоянство.

Ни засухи, ни ливневых дождей
Земля не знала, орошаясь паром,
Но проклята она была недаром,
И каторжным был тяжкий труд людей,

Хотя  -  для покоренных суетой,
Чтоб наслаждаться жизнью, есть причины,
Когда здоровы и сильны мужчины,
А женщины пленяют красотой...

Вдруг – молниями – за стрелой стрела! -
Соперники земных мужей явились:
Покинув небо, зримо воплотились -
О, боги! – в совершенные тела...

Наама, Симхи старшая сестра,
Нежней, стройней, чем деревце весною,
В поре, когда любовь – еще игра,
Одним из высших выбрана женою.

Забыт жених:  пленительней в сто крат
Пришелец с неба – красотой и мощью,
Но ледяным огнем горящий взгляд
Все существо пронзит внезапной дрожью...

Безумной страсти неземной полет
Произведет чудовищного сына:
Кусает грудь он с жадностью звериной
И вместе с кровью молоко сосет...

Над тварью возвышаясь, словно бог,
Растет он быстро, и  с победным кликом
Всех, вставших на пути его великом,
Тяжелым кулаком  сбивает с ног...

Где похоть и насилие царят,
Мир стал безумной, извращенной драмой...
И тихо плачет бедная Наама,
От Симхи пряча потускневший взгляд...

А та – молчаньем гневным сжав уста,
Винит себя, что родилась счастливой:
Из всех подруг - на редкость некрасивой,
С колючестью тернового куста,

Глазами – рысь... Но легкая, как пух,
Не станет пустоцветом у дороги:
Там, где красавиц пышных делят боги,
Есть у нее жених – простой пастух...

О, знать бы, что весь ужас впереди!
В речной воде она одна купалась,
Поскольку тела своего стеснялась:
Рук, ног, веснушек, маленькой груди...

Но так охотника рысь чует наугад:
На тело мокрое напялив быстро платье,
Поймала, словно мощное объятье,
Тот – ледяным огнем горящий взгляд –

И побежала, чувствуя спиной
Усмешку – над попыткою напрасной! -
Того, чья страсть безжалостно и властно
Настигнет цель – летящею стрелой...

С тропинки сбившись и глаза закрыв:
Все кончено – на будущие муки! -
Уж лучше – шею, как тростник, сломив...
Но падает – не в терн – на чьи-то руки...

«Не бойся, дочка...»  В горле замер вскрик:
В ладонях теплых – нет горящих льдинок...
И догадалась,  кто этот старик,
Увидев необычный поединок.

Кто может против силы зла восстать?!
Но взгляды – не клинки – скрестились немо...
И чудо: начал молча отступать
Не пожилой безумец – мрачный демон,

Пусть говорит его прощальный взгляд:
«До встречи, рыжая, вернусь порой ночною...»

Ной сумасшедший – так все говорят...

«Но верю я улыбке доброй Ноя...» 

Часть 2. Смерть

Усвоил мудрость предков Иавал,
Что женщине в семье – второе место.
И потому безмерно раздражал
Его рассказ взволнованной невесты.

Что ей наговорил проклятый Ной?!
Сбежит и впрямь к семейке сумасшедшей!
Быть в паре с ней – мишенью злых насмешек?!

-   Нет, Симха, станешь ты моей женой -
Без лишних слов! Какая ерунда,
Что Божье наказанье всех постигнет,
Все горные хребты зальет вода,
И все живое на земле погибнет!

Молчи! С тех пор, как существует жизнь,
Не видели ни ангелы, ни люди,
Чтоб водопады с неба полились.
Молчи! Потопа никогда не будет!

-  Но, Иавал... Ведь Бог – не человек:
Стихии все в руках его могучих...

-   Ты прясть учись! А Ною было б лучше
Пасти овец, чем строить свой ковчег!

-  Пойдем со мной, и ты увидишь сам:
Ковчег  построен! И взошли   смиренно
В него  медведи, львы, фазаны, серны...
Поверишь ли тогда СВОИМ глазам?

-  Довольно, Симха, ты меня не зли,
Не доводи терпенье до предела!
Готовься к свадьбе и постель стели,
А остальное все – не женщин дело...

- Нет, Иавал! Дороже Бог – и жизнь!
Я ухожу. Расходятся дороги:
Мир этот дорог – за него держись,
Но знай: в ковчеге места хватит многим!..

И впрямь – уходит... «О, проклятый Ной!» -
 Смахнул пастух слезу, и зубы стиснул,
 И чей-то голос  слышит  за спиной:

- Нет в женщинах ни чувства и ни мысли:
Они глупы, и потому любой
Мужчина должен их не речью кроткой
Учить, а как  безмозглых  тварей – плеткой,
И  самых непослушных – на убой...

Струится   в сердце ядом - сила зла,
Былую нежность превращая в льдину,
И целится пастух любимой в спину,
И точно в сердце – бьет его стрела...

О, боги!.. Но нет времени – рыдать:
Узнают братья Симхи -  кровной мести,
Когда за смертью - смерть, не избежать,
И надо срочно прятать труп невесты...

Сойдутся в битве: на семью – семья,
Прольется кровь – не гроздью мелких капель...

Вновь  слышит голос :

 - Страсть  мертва моя:
Безмолвна,
Неподвижна, будто камень...
Не очарует  грацией живой,
Не расцветет бутоном дикой розы...
И в беге распустившиеся косы
Сплетаются с поникшею травой...

Стрелок умелый, я твой гибкий лук
Поджег бы взглядом, 
А  стрелу – в полете -
Направил в небеса...
Но час разлук,
Назначенный -  приблизился: умрете!

 Жених ли, брат ли, мать ее, отец,
Исчезнете все – без воспоминанья:
Ведь вас, как и меня, отверг Творец
Проклятием греха непослушанья...
Жестокий мир – творенье наших рук!
И даже ангел не вернет дыханья
В грудь нежную...

Но ваш замкнулся круг,
А для нее – надежда обещанья...

Любил ли я?
Лишается любви,
Кто высшее свое предназначенье
Меняет на кипящее в крови,
Но низменно пустое наслажденье...

Последние минуты  - на земле,
А там – вне тела – ни вина, ни хлеба,
Ни углей в остывающей золе...
Смотри: над головой померкло небо!..

Но ты, пастух, не бойся:  смерть – покой!
Не сдвинуть вам веков несчетных плиты...
И не спастись: незримою рукой
Ковчега двери для людей закрыты...

Подумал Иавал, что  страшный сон -
Смерть  Симхи  и мертвящий душу голос...

Но хлынула вода со всех сторон,
Плита земли на части раскололась..

И цепью – островов, материков,
Где работяги Вавилонской башни,
Разделены на сотни  языков,
Вновь в будущее тянут день вчерашний.

Иные времена и племена...
Но красоту степей, лесов зеленых
Вновь губит бесконечная война
Сердец, враждой безумной разделенных...


Часть 3. Жизнь.

Так быль и небыль для меня слились
В одно  - как две реки  невозвратимых...
Но главное, что торжествует жизнь:
Не в силах смерть навек отнять любимых...

Пусть тело легкое давно распалось в пыль,
Раскосость рысьих глаз и рыжих прядей
Свет солнечный...

Утерянных тетрадей
Стихи забытые...
 
Но небыль стала – быль...

Жила ты, Симха, или не жила,
Но, создана моим воображеньем,
Ты стала светом, песней,
Возрожденьем
Угасшей жизни,
Пораженьем  зла...

Пусть над тобою пронеслись века:
Под времени, воды и праха толщей,
Ты, как ребенок, спишь у родника:
Пыль в светлом сне, а не святые мощи...

Настанет час: с земли исчезнет зло.
Рукой незримой сброшены колодки!
Направят руки легкое весло
Моей, плывущей в мир свободный, лодки...

И на поляне, где проснешься вдруг,
Когда игла растает под лопаткой,
Увижу, как тебя встречает друг -
В хитоне иль невиданной крылатке?

Неважно... Нет изменчивости глаз:
Узнаешь вмиг ты пару молодую,
Хоть помнишь только женщину седую
И старика – увиденных лишь раз...

Твой образ соткан сном и тишиной...
Но станут утешеньем, несомненно,
Для всех, кто в жизнь вернется постепенно,
Слова, что скажет им воскресший Ной*,

Кто избран вечно жить – не в  небесах,
А на земле, навеки обновленной, -
Кто до Потопа, до Армагеддона,
Жизнь отдавал, храня добро в сердцах:

Доживших ли, умерших – до конца
Миров, избравших зло и обреченных, -
Всех верных  сохранит любовь Творца,
Объединив живых и воскрешенных...

Поговорим с друзьями   у костра,
В ночное небо глядя без тревоги.
Мы в прошлом побеждали зло, хоть многим
Казался невозможным путь добра,

Ведь рядом был Отец - его рука
Поддерживала нас, дарила силы
В страданиях, что тяжелей песка,
В болезнях, в тюрьмах, на краю могилы...

Но времени река – светла, быстра -
Навеки смыла темных лет трясину...

И мы не вспомним, кто стрелял нам в спину,
Пять тысяч лет назад – или вчера...

* Ной –  имя, возможно, означает: «отдых; утешение»