Ест зима-собака кость моей любви

Выйду за калитку как всегда один,
Милую из дома в поле не зови –
Синими зубами задубевших льдин
Ест зима-собака кость моей любви.

Шерстью белой вьюги заметает злость
Тех, державших свечку с пастями огней,
Что любовь доели, и осталась кость,
Как воспоминанье в миске прошлых дней.

Ты хвостом метели мне взмахни добрей,
Чувство зубом льдины измочалив в край,
Ты, собака вьюги, съешь его скорей,
Только вот любимой вовсе не кусай.

Пробежим с животным вместе по холму,
Чтоб видала милка нас в дверной проем,
Ей тепло, приятно в маленьком дому,
Нас не вспоминая, думать о своем.

Ты ее узнаешь, друг мой, не совру,
Лишь  забудь морозный заунывный гнёт –
Милая растопит баньку по утру
И в сугроб пушистый молча сиганет.

Звездочки глазами к небу раствори,
Ты, не вспоминая больше ни о ком,
Ей оближешь груди пламенем зари,
Будто розоватым мягким языком.

Нет, не фыркнет грубо развеселый еж,
Что пупка пониже плыл, рассвет моля,
Ты метельной шерстью бедра оботрешь,
Чтоб ей суше было бани опосля.

Что ж ты заскулила, сердцем не пойму,
Погляди-ка лучше, лежа на боку:
Мы идем, а милка в крошечном дому
Молоко налила белому щенку.