Папа

Когда 2 октября 2020 года я писала этот пост, собирая мозаику из записей прошлых лет, я не могла подумать, что ровно три недели спустя в один миг небо упадет на землю и разобьется вдребезги от моего горя. 23 октября остановилось сердце моего папы. Он не дожил несколько дней до своего 63-летия. Пришел в этот мир в октябре и покинул его в октябре. Помню, как вчера, как я в последний раз поцеловала его холодные руки и ледяное лицо.
Спи спокойно, мой любимый, дорогой мой. Пусть тебя там встретят и обнимут твои папа и мама, твои братья и сестра. Я всегда по тебе скучала и всегда буду по тебе тосковать. Я всегда буду маленькой, думая о тебе. Люблю.

*************************

Папа (26.10.1957 - 23.10.2020)

***
Когда смотрю на своих постаревших родителей, я вижу их молодыми и влюбленными: мама, тонкая, как рябинка,  и кудрявый, как цыган, смуглый и белозубый  папа. Когда с казахстанских степей сходил снег, папа заводил свой старенький зеленый "Урал", усаживал нас мал мала меньше в люльку,  накидывал дерматиновым пологом, и мы ехали собирать первые полевые цветы. Помню хрупкость и нежность пушистых стебельков сон-травы,  сиреневые, молочные и белые лепестки с ярко-желтой серединкой в глубине, их терпкий до одури аромат. Самой удачей было найти голубые или синие.
Папа влетал на рокочущем мотоцикле во двор, мама выбегала на крыльцо и смеялась, когда он шел ей навстречу с охапкой цветов. Хочу помнить их такими всегда.
Детям так мало надо для счастья. Родители. Любовь.
Скучаю, папа.

***
Когда я была маленькой, лет четырех, я не могла ходить больше  полугода. Я опрокинула на себя кипящий чайник, когда папа смотрел фигурное катание. Помню огромные пузыри и как меня густо мазали гусиным жиром, который принесла соседская бабушка. Мне нельзя было двигаться. Пузыри лопались и это было нестерпимо больно. Я все время сидела дома и ждала, когда в обед прибежит папа меня проведать. Чтобы я не скучала, он перед уходом целовал мои реснички и  писал в маленьком отрывном блокнотике  сначала буквы, потом слова. И еще рисовал рядом спящих котиков на полосатых ковриках. Я их раскрашивала восковыми мелками. Так я незаметно для себя научилась читать. Тогда у меня появился целый чемодан книжек и мне было не грустно, что я тоже не могу бегать и играть на улице со своими братьями и сестрами.
Я стараюсь не загорать. От того времени у меня на ступнях остались белые шрамики от ожогов. Они отчетливо выделяются на фоне загара.
Сегодня, одеваясь после солярия, посмотрела вниз и защемило сердце. Шла домой и не могла понять - дождь это или слезы.
Я скучаю по тебе,  папа.

***
Мне было года 3-4, мы шли куда-то зимой, на улице была метель, от столба к столбу тянулись провода с ярко-зелеными и алыми новогодними лампочками. Помню это ощущение - трудно идти по рыхлому снегу в негнущихся черных валенках, ничего не видно, шарф натянут до самых глаз, вьюга завывает со всех сторон и колючий снег кусает лицо, и в этой страшной белой полумгле я держу за руку своего папу и боюсь его потерять. Года два назад я приехала навестить родителей, мы вышли на улицу, чтобы пойти в гости и я машинально сунула свою ладонь в его. Как будто и не прошло этих 30 с лишним лет, как будто меня опять надо спасать от этого страшного ветра, от этой ледяной мглы, от этого выстуженного мира.
Папа, я скучаю.

***
Когда Солнце остынет и Земля остановит свой бег, когда бесконечная темная ночь навсегда закроет наши веки, я буду держать тебя за руку, потому что я есть, пока ты есть. Я - это ты. Ты - это я.
Папа, я так по тебе скучаю.
Если Бог когда-нибудь устанет нас любить и заморозит до лучших времен свой хлопотный проект "Земля", я хочу, чтобы ты держал меня за руку. Я - это ты. Ты - это я.
Скучаю, папа.
За самым страшным лесом -  ты. За самым темным морем - ты. За самой черной ночью - ты. За самой ледяной стеной - ты. За самой глухой дверью - ты. Передо мной - ты и позади меня - тоже ты, мое сердце, моя память, мои мысли, моя нежность.
Все бабочки, что бьются в моем горле, - твои, все строчки из-под пальцев - тебе, эолова арфа в моей груди - от тебя.
Всегда хочу держать тебя за руку, слышать тебя, знать, что ты дышишь, любишь, ждешь.
Потому что я есть, пока ты есть.
Скучаю.

***
Не знаю, к чему снятся подсолнухи, я не разумею ни уха ни рыла во всех этих эзотерических и медитативных практиках, но когда я во сне вижу своего папу, это значит, что моя внешняя и внутренняя броня дырявее ветхого рыбацкого невода, я дошла до последней ноты.
Мне снится августовский вечер на закате.  Еще чуть-чуть и солнце провалится в непроглядную мглу. Я мчусь в каких-то бомжацких тряпках и драных кроссовках  через поле высоких подсолнухов. Я знаю, что там, где кончается этот странный лес, мой папа. Я почему-то всегда вижу его во сне молодым. Он стоит спиной и не знает, что я бегу к нему из последних сил  напролом сквозь сухие жесткие стебли. Они глубоко царапают голые руки и больно хлещут по лицу,  но, кажется, я уже настолько свыклась с этими оплеухами, что не вижу ничего, кроме четкого силуэта впереди. Это мозг, включая все скрытые механизмы защиты психики, обманывает меня во сне, говоря, все хорошо, вот он впереди, мой большой и сильный человек, мне нужно только добежать до него, пока не село солнце. И когда я чувствую, что уже не могу сделать ни шагу, папа оборачивается, и я, как подкошенная, падаю к нему в руки, а за мной нестерпимо оранжевым полыхают подсолнухи, будто само солнце в один миг опрокинуло на нас ушат горячего света.
И в этом своем сне я точно знаю, как бы я ни плутала, сколько бы ошибок ни делала, сколько бы мне ни было лет, я всегда почувствую в молчаливых объятьях своего отца такое красноречивое сопереживание (со-переживание), что значительнее и несоизмеримо больше всех вместе сложенных часов душеспасительных бесед с другими людьми за всю мою бестолковую жизнь.
А так я ваще-то сильная. Но иногда нет.

***
Взяла внеплановый выходной, ездила в деревню. Добралась на такси до кладбища, где уснул навсегда мой папа. Ветер в поле, сухая трава глухо шелестит, прошлогодние жухлые листья накрыли плотным пологом сырую землю. Звенящая тишина и одинокие пичужки то тут, то там замерли на ветвях и чужих оградках. Будьте добры к птицам, они единственные будут петь над вашими могилами, когда о вас все забудут.

***
Вы красивые, потому что я красивый! ; (с) Папа