Три избитые темы

1

Все мы мертвы;
Это даже не пафос.
Я ведь привык
Говорить помудрёнее, чтобы казалось

Будто я правда чего-то, да стою
В поэзии и философии;
Это нелепое "шоу"
Пытаюсь продать за "поэзию слов его".

Стало быть, жертва не менее
Я своего же святого затмения.
Я как растение:
Буду красив до начала гниения.

Вот она – смерть.
Смерть – это страх самой смерти в обличии пьяного эроса.
Как не смотреть,
Но Земля не похожа на эллипс.

Эта иллюзия, это познание –
Есть нурофен от душевной болезни;
Употребляем он
Только в значении некой лечебной плесени.

Я же боюсь потеряться и делаю буквами сотни фото;
Пытаясь спастись от погибели стал я мертвее мёртвых.

2

Мёртвые не способны любить,
Однако жуют макароны с тушёнкой.
Как бы мертвец о любви не трубил,
Для него она – запрещёнка;

Даже не так, мертвый жаждет любви
Кусочек вкусить апельсиновый,
Но сразу от аллергии он
Чешется, словно псина.

Любовь – не лекарство от смерти,
Но лишь атрибут живущего.
И даже дети,
До жути пугаясь будущего,

Лишаются жизни. И дальше их путь обречён:
Ни о чём, ни за что, никогда, никому, ни при чём.

3

Вот оно – одиночество.
Теплая трупа рука не способна коснуться чужого света.
Задача поэта –
Нести красоту в наше терпкое мёртвое общество.

Мертвец красоту не увидит,
Поэтому мертвый поэт ищет в урнах помятые фантики;
Мёртвый поэт платит миру субсидии
С грязных счетов апофатики.

Красота не красива:
Она нас отнюдь не радует.
Человек, лицезревший красивое,
Часто болезненно падает.

Оттирая с коленей ободранных кровь,
Человек говорит про счастье;
Я иду через множество слов
И ищу это общее в частном.

Красота, если честно – единственный повод жить.
Ради неё. Ни смотря ни на что. Держись.