Фронтовые письма

ФРОНТОВЫЕ ПИСЬМА
ДОЛГОВ СЕРГЕЙ СЕМЁНОВИЧ (08.09.1924 - 10.08.1944 гг)

    Держу в руках  бережно сложенные треугольнички фронтовых писем с потёртыми краями и пожелтевшими страницами, на титульном листе — адрес и штамп: "Проверено военной цензурой"; на развороте — советский танк, воин с автоматом и ниже  — строчки, исписанные мелким, убористым почерком, которым заполнено всё свободное пространство  вдоль и поперёк, и на полях тоже... Эти скупые строки уместили в себя практически всю сознательную жизнь юноши, вчерашнего школьника, рядового солдата Великой Отечественной войны, — жизнь, трагически короткую и эпически насыщенную. Она вошла в историю нашей страны, стала  одним из ручейков, который питает корни нашей истории.
      Сережа Долгов родился в 1924 году в поселке Зелёный Исаклинского района Куйбышевской области, но в конце тридцатых годов его родители завербовались на Дальний Восток, поэтому Сергей продолжил учебу в Читинской школе и в 1940 году окончил 7 классов. Затем от Читинского паровозо-вагоно-ремонтного завода имени К.Е. Ворошилова ему дали направление на учебу в Центрально-дорожную школу на курсы машинистов электростанций, которую он закончил к  началу Великой Отечественной войны.  Отца сразу мобилизовали в армию, и он стал служить на станции Ага в Бурятии.  Из Москвы в Читу был эвакуирован авиационный завод, и мать устроилась туда на работу, а за ней пошел на завод и младший брат, тринадцатилетий  Гоша. Вместо задач по математике и упражнений по правописанию ему и его сверстникам пришлось по 12 часов клепать крылья самолетов. Туда же пошел и шестнадцатилетний Сергей, но ему этого было мало. Он не мог слышать горьких сводок с фронта.
    Сергей был крепкий, рослый юноша, по виду он казался старше своих лет. Поэтому он  решился тайком от матери пойти в военкомат. Он добавил себе год, и 22 сентября 1942 года был призван на фронт. Но к его сожалению был направлен не на западный фронт, куда он стремился,  а на восточный. Ему пришлось служить в Монголии на военной базе Баян-Тумэн, которая по  советско-монгольскому соглашению 1936 года на десять лет была передана в Забайкальский военный округ, а с началом войны с фашистской Германией входила в Забайкальский фронт. Опасаясь войны с Японией, СССР даже в трудное время осады под Москвой не мог перебросить оттуда войска, и они постоянно находились в состоянии боевой готовности.
       Сергей писал, что погода их не балует, продувает насквозь: "Сама знаешь, мама: степь — ветру держаться не за что". Просил прислать нитки, иголки, пуговицы, подворотнички, таблетки от головы и бумагу — не на чем писать: радовался нескольким листочкам чистой бумаги, присланных матерью в конверте вместе с письмом.  Теплых вещей просил не присылать, потому что выдали телогрейки. Очень хотел попасть в Сретенское военное училище (Читинская область), учиться на младшего лейтенанта, но, когда отправляли   туда группу его товарищей, простудился и попал в санчасть, но не унывал: "Какие мои годы, еще успею, выучусь". Признавался: "Сначала было трудновато, мама, а сейчас ничего, привык, как будто так и надо." Подбадривал её: " Возможно, скоро услышим радостную весть, что враг разгромлен или — Победа за нами! Вот тогда вернёмся и заживем новой жизнью, не такой, а возможно лучше, чем до войны". Несколько раз уезжал в командировки месяца на два, но не писал куда, зачем, предупреждая, что не будет писем. И постоянно направлял рапорты начальству с просьбой отправить его на Западный фронт.
        Наконец, просьба его была удовлетворена, и он отправился в действующую армию. Ехали по железной дороге долго, больше трёх месяцев (в одном Владимире стояли месяц), по дороге он продал сапоги (чтобы купить хлеба): думал, что сразу попадет на фронт на передовую и ему дадут новое обмундирование, но оказалось по-другому.
        Сергей вместе с другими новобранцами попал в Гороховецкие учебные лагеря ( поселок Золино Ивановской области), которые известны сейчас своей печальной славой со слов людей, которые там побывали и выжили на войне. Как говорили солдаты: "Леса нет — одни сосны, земли нет — один песок, воды нет — одни болота, людей нет— одни солдаты".  Люди в них ждали фронта, как избавления. Сергей там находился с марта  по май 1944 года. В письмах очень переживал, что на полгода прервалась связь с родным домом: пока  он перемещался по территории страны из Монголии в центральную часть,  мать с младшим братом эвакуировалась из Читы вместе с авиационным заводом в Москву. Нашел их через письма старшей сестры Лены, которая тоже ушла на фронт и воевала на 2-м Украинском фронте. Очень просил родных приехать к нему, привезти продукты: "Житье мое незавидное, но, надеюсь, скоро наладится; приезжайте,  здесь все-таки не так далеко,  как до Монголии, а  с продуктами хуже, чем в Баян-Тумэне — там был наркомовский паёк";  но мать с братом день и ночь были на заводе, Гоша недоедал и от голода выпивал по 10-12 стаканов воды; мать прибаливала, поэтому у них не было возможности помочь Сергею. Понимая это, он просил младшего брата  хотя бы описать ему Москву, Кремль, Красную площадь, памятники, музеи, в которых он никогда не был, представляя, как братишка гуляет по столичным улицам и историческим местам. Он не знал, что у Гоши хватало сил только на работу: его маршрутом был дом —  завод и обратно, и до конца войны ни о каких прогулках не могло быть и речи. Но Сергей жил мечтой об этих рассказах и с нетерпением ждал писем из дома и отправки на фронт.
       23 мая 1944 года пишет: "Проездом был в Москве, очень хотел зайти к вам, но не знал, как доехать (знаю только почтовый адрес:  Москва, Фили, Первомайская 40— 3), да и времени было мало. Внизу были трамвайные пути, поговорил с женщиной, которая там работала, она сказала, что много патрулей, забирают тех, кто в самоволке, а я в штрафную не хочу. В следующий раз обязательно заеду. Возможно, некоторое время не будет писем".
     Наконец, радостное письмо от 28 июня 1944 года: "Мама, я — на Ленинградском фронте! Вот еще немного и проклятый враг ослабеет. На два фронта у него не хватит сил. Немецкие войска бегут, как раненый зверь к своей берлоге. Разобьем немецкую орду и вернемся домой с победой  — вот тогда и  и поговорим обо всем."
   Письмо от 30 июля 1944 года: "Я нахожусь в Латвии за нашим родным рубежом. Мы гоним врага все дальше на Запад, очищая Латвийскую землю от немецко-фашистских захватчиков, которые также, как и у нас поиздевались над мирным населением. Враг  бежит, но наши гвардейцы идут по его следу и уничтожают его. А мы пока отдыхаем, и я пишу письмо".
    Последнее письмо от 8 августа 1944 года переполнено любовью к матери, нежностью к брату и тревожной заботой об отце, который остался служить на Монгольской границе, и дальше: "Немец бежит, но еще огрызается, ничего: скоро ему будет конец в его берлоге."
     29 сентября 1944 года было отправлено извещение: "Гвардии рядовой 159 СП Долгов Сергей Семёнович, в бою за Социалистическую Родину, верный воинской присяге, проявив мужество и геройство, погиб 10.08.1944 года недалеко от деревни Лайтсе Эстонской ССР (первичное захоронение) и похоронен с отданием воинских почестей в братской могиле юго-восточнее 200 м. дер. Ротово Печорского района Эстонской ССР".   С этого момента жизнь юноши, вчерашнего школьника, гвардии рядового Долгова Сергея Семёновича перестала быть частной.
           Мать Сергея, Нина Егоровна Долгова получила похоронку только через несколько месяцев после гибели сына, так как  извещение не сразу нашло её: дом, в котором она жила с младшим сыном в Москве, был не дом, а деревянный барак, разгороженный ситцевыми занавесками на комнатки для эвакуированных работников авиационного завода, и почтальон несколько месяцев разыскивал его во дворах. Она потом до конца жизни не могла оправиться от потери старшего сына. Отец в это время был в госпитале на станции Ага в Бурятии (ранили лазутчики: он сторожил военный склад, получил семнадцать ножевых ранений, но продержался до подхода патруля), послал поздравительную открытку " С днём рождения" сыну, а вместо ответа пришло письмо от  соратников Сергея с сообщением, что тот погиб, как герой. Отец Сергея отошёл метров на сто  от медсанчасти, присел на корточки, положил руки на колени и, склонив голову, всю ночь проплакал. А наутро  написал письмо дочери  с робкой  надеждой послать запрос и узнать: не ошибка ли? Но ошибки не было.
         Сергею выпало служить в 159 гвардейском стрелковом полку прославленной 53-ей гвардейской стрелковой дивизии.  Она образовалась 8 декабря 1942 года.  25 декабря дивизии, как наиболее отличившейся на Северо-Западном фронте, было вручено Боевое Красное Знамя Монгольской Народной Республики. За проявленную отвагу в боях за Отечество 4 января  1943 года в Старой Руссе ей было вручено Гвардейское знамя, 28 апреля 1943 года дивизия была награждена орденом Красного Знамени за образцовое выполнение задачи по ликвидации Демянской группировки противника.
      Сергей присоединился к ней в  июне 1944 года и очень гордился своим званием гвардейца, все письма начинал неизменно: "С гвардейским приветом".  К 16 июля 1944 года дивизия  с Ленинградского фронта, совершив два многокилометровых перехода, сосредоточилась в лесу западнее населенного пункта Взгляды, готовясь  к решающему наступлению на города Псков и Остров.
           Впереди был немецкий оборонительный рубеж — линия "Пантеры", которую немцы сооружали  с весны 1943 до весны 1944 года по берегам Псковского озера и реки Великой,  представлявший собой: бетонные доты, минные поля, врытые в землю танки и пушки, противотанковые рвы, проволочные сети и пулеметные площадки. Общая протяженность линий 600 километров, 6 тысяч укреплений, в том числе 800 железобетонных. Для подстраховки в глубине были созданы промежуточные линии обороны "Автострада", "Оредежская" и другие. Самыми мощными оборонительными узлами "Пантеры" считались города Псков и Остров.
          Четыре месяца шла подготовка к прорыву этого неприступного рубежа.  Линия "Пантеры" цинично проходила непосредственно по территории Пушкинского заповедника (видимо, для того чтобы доставить наибольшие разрушения архитектурному и парковому комплексу), поэтому особое воодушевление бойцов вызвала задача освобождения Пушкинских Гор — Пушкинского дома, парка, могилы и некрополя предков  великого русского поэта Александра Сергеевича Пушкина, которое было осуществлено 12 июля 1944 года. Знаменитое село  Михайловское, где поэт написал столько замечательных строк, вошедших в сокровищницу русской литературы,  было разрушено. Очевидец этих событий,  поэт-фронтовик Николай Тихонов писал: «Пушкинские места я увидел, когда они были только что освобождены. Печать разорения лежала на них. Мимо Святогорского монастыря шли на фронт машины. У монастыря они обязательно останавливались, командиры и бойцы подымались по лестнице наверх, к могиле Пушкина. Всегда среди приехавших находился человек, который произносил краткое слово. Эта встреча с Пушкиным людей, спешивших на фронт, производила большое впечатление».
Рядом с монастырём, мимо которого шли на запад советские войска, кто-то из бойцов установил самодельный плакат: «Могила А.С. Пушкина здесь! Отомстим за нашего Пушкина!"
       Своё наступление полк начал 17 июля юго-восточнее Псковского озера в направлении Остров — Псков. 19 июля войска фронта форсировали Великую. Однако немецкой 18-й армии удалось отразить все попытки русских осуществить прорыв и к 20 июля постепенно отойти на рубеж «Daugavpils» западнее Пскова. Утром 21 июля полк с юга вошёл в город Остров, и в течение дня войска с боями заняли ещё более 150 мелких населённых пунктов. Появилась реальная угроза окружения фашистских группировок в районе Пскова: началось паническое отступление немецких войск, которое создало благоприятные условия для освобождения города, после чего 30-31 июля  юго-западнее от него начались наступательные бои.
      Прорвав на участке наступления эшелонированную оборону немцев на всю глубину и преследуя отходящего противника, дивизия, в которой служил Сергей,  уничтожила до 700 его солдат и офицеров, много боевой техники и вышла к реке Льжа на границе с Латвией.  Общие потери нашей дивизии в Псковско-Островской операции составили 1200 человек.
      В конце июля войска достигли оборонительного немецкого рубежа «Мариенбург» и, перерезав железнодорожную линию Остров-Режица, приступили к подготовке наступления на эстонский город Тарту.
       10 августа наши бойцы атаковали XXVIII армейский корпус Вермахта и прорвали Мариенбургскую линию обороны на участке Чудское озеро — Печоры — Алуксне ("родник в лесу"—лат.,  до 1917 года нем. —"Мариенбург") и перешли границу с Эстонией.
        В этот день возле эстонской деревни Ляйсте (Lаiste) погиб  мой дядя, девятнадцатилетний Сергей Долгов. На этом рубеже наступление советских войск было на короткое время приостановлено — там был крупный узел обороны.
   Только  13 августа части 3-го Прибалтийского фронта вошли в город  Выру (Эстония) и 25 августа заняли город Тарту, за освобождение которого   дивизии, в которой служил Сергей Долгов, присвоено почётное наименование «Тартуская».
    Сергей Долгов был похоронен в братской могиле деревни Ротово Печорского района Эстонской ССР. В конце августа 1944 года после изменения административных границ этот район оказался в составе Псковской области.
    Сестра Сергея несколько раз ездила к нему на могилу из Куйбышевской области и в первый же раз отвезла горсть родной земли. Местный краевед, учитель Дятлов Пётр Алексеевич, рассказывал ей, что поля на местах  боёв были разграничены лесополосами на квадраты, и все эти квадраты были сплошь завалены трупами. Бойцы буквально вгрызались в оборону противника, продвигаясь на 200-250 метров, броском считался прорыв на 10-12 километров. Здесь проходила Мариенбургская линия обороны, и были интенсивные бои, о которых потом  Дятлов Пётр Алексеевич написал книгу: "День за днём: хроника освобождения Печорского района", которая хранится в местной библиотеке. Он разыскивал однополчан Сергея (по просьбе его сестры Елены Семёновны), встречаясь после войны с ветеранами 159 гвардейского стрелкового полка, но, к сожалению, не нашёл людей, лично знавших его. Он писал Елене Семёновне: " Мне кажется, что первые два письма, которые вы мне прислали, Сережа писал, находясь недалеко от Пушкинских гор  — на реке Великой, где-то южнее города Острова. Жаль, что нет писем, написанных из нашего края". По письмам он определил, что часть Сергея  "от Острова вышла на северо-восточный угол Латвии, а затем повернула в Эстонию" (что совпадает с графиком движения 3-го Прибалтийского фронта в июле-сентябре 1944 года).
      В настоящее время на территории Латвии, Литвы и Эстонии сносятся памятники павшим советским воинам и открываются мемориалы, где собираются не только бывшие эсесовцы, но и "лесные братья", воевавшие с нашими войсками в годы войны и после капитуляции гитлеровской Германии. Они выступают с реваншистскими заявлениями. Я не могла отнестись к этому равнодушно и по поводу сноса памятников советским воинам в Эстонии   написала стихотворение:

                ПОЛЕТ ВАЛЬКИРИЙ (1)
Полёт Валькирий, и мир бескрылый
берёт кастет.
Торнадо в ступе пустых усилий,
а смысла нет!

Солдат российский воюет списком
погибших рот!
И сносит ночью ряд обелисков
рой черных сот.

Герой без рисков, костюм английский
веревки вьёт.
Вой барабанов по обелискам
картечью бьёт!

Молчит Гаага, молчит епископ —
таков итог:
над русским списком и обелиском —
чужой сапог!

Суд европейский: на наши иски —
двойной подход.
И ждет свой "Вискас" в бесплатной миске
эстонский кот.

Мораль и совесть менять на виски —
не наш удел!
Мостится путь стран прибалтийских
костями тел.

Торнадо в ступе пустых усилий,
а смысла нет...
Полёт Валькирий, а мир бескрылый
не видит свет!

(1) Вальки;рия (др.-исл. valkyrja «выбирающая убитых и испускающая свет» ), героини скандинавского и германского эпоса.

      До сих пор Эстония предъявляет территориальные претензии к России.  Несколько лет назад во время одной пресс-конференции эстонские и латвийские журналисты обратились к В.В. Путину с требованием вернуть западную часть Печорского района, якобы незаконно отобранную Россией в августе 1944 года (там почти в каждом населённом пункте расположены братские могилы погибших советских воинов, и в одной из них похоронен Сергей Долгов). Путин ответил: "Не район они получат, а от мёртвого осла уши".
     Нам необходимо сохранять свою общую историческую память и никому не отдавать её на поругание.  Перед подвигом наших воинов важно не только склонить голову и почтить их "минутой молчания", но и любому лукавому "историку" дать ответ при попытках фальсификации нашей истории, при уменьшении и замалчивании нашей Великой Победы,  которую стремятся у нас отнять, приравняв СССР к фашистской Германии. Мы должны защищать свою историческую память так же, как защищали  Родину наши отцы, деды и прадеды. Ибо без прошлого народа и страны —   у нас с вами нет будущего.

ИСПОЛЬЗОВАННАЯ ЛИТЕРАТУРА:
—Фронтовые письма гвардии рядового Красной Армии Долгова Сергея Семёновича (1942 - 1944 гг)
—Личные письма краеведа Дятлова П.А. Григорьевой Е.С. (1976-1982 гг)
—Сайт "Память народа", страница Долгова С.С.
—Википедия
—Юрий Моисеенко "Прыжок "Пантеры" статья в журнале    "Совершенно секретно" от 03.09.2019 г.
—Веб-проект «НашаПобеда.LV» 53-я гвардейская стрелковая Тартуская дивизия
—Кирсанов Н. А. «По зову Родины», Москва, 1974.   
—Комсомолькая правда от 2 мая 2005 г. "В. Путин предложил Латвии "от мертвого осла уши".
—А. Мягков "Как обезвреживали Пушкина" статья на сайте Год литературы от 06.06.2020 г.