Абиссинская песня. ремейк на стихи н. гумилёва

Пустыни Абиссинии бездушны и скупы:
Лишь изредка встречаются колючие кусты,
Огнём испепеляют живое всё вокруг лучи,
Глотают их, как воду, раскалённые пески.

В оазисе под пальмою, старик табак курил,
О жизни удивительной своей мне говорил.
- В счастливом своём детстве нужды не довелось мне знать,
В тени деревьев мог весь день с мальчишками играть.

По меркам того времени отец мой был богат:
Выращивал верблюдов, овец, тростник и виноград.
Жил с нами по соседству араб, по имени Даффар,
Для глаз ребёнка он, конечно, был довольно стар.

От всех других людей Даффара сейчас бы отличил:
Скрывая злость и зависть, он свой рот всегда кривил.
Тогда тому я удивлялся, как он на нас смотрел:
Так, будто бы, глазами вдвое уменьшить нас хотел.

По вечерам, Даффар, частенько в гостях у нас бывал,
Но чувства, разумеется, тщательно скрывал.
То, что случилось, для меня, звучит, как страшный сон:
Коварный, по семье моей, удар был нанесён.

К себе Даффар родителей, однажды, пригласил,
И их своим вином прохладным под пальмой угостил…
Лепёшки запивали дома кислым молоком,
Спокойно после ужина все спать пошли потом.

Не суждено было в то утро родителям проснуться,
А я, к телам холодным боялся даже прикоснуться.
Приехала полиция – всё сразу объяснилось:
Родители лепёшками своими отравились!

Все наши родственники жили от нас так далеко,
Жилось в то время им самим очень нелегко…
Обузой лишней все соседи нас с братьями сочли,
И мы тогда по разным семьям, естественно, пошли.

Пошёл я в услужение к богатому торговцу,
Попали под опеку мне верблюды, кони, овцы.
Обязан был кормить я их, поить чистой водой,
За ними убирать навоз пришлось, само собой.

За годы, что общаться мне с животными пришлось,
Увидеть в них хорошего немало довелось.
Стал понимать, со временем, поступки всех зверей –
И, от того ценить их стал я больше, чем людей.

Нигде они не учатся, и не читают книг,
Зато предать не могут и против не плетут интриг.
Того, кто к ним не применяет принужденья кнут,
Втихую не укусят и копытом не лягнут!

Торговец, как ни странно, ко мне довольно добрым был:
И за мой труд, вместо оплаты, лепёшками кормил.
Со временем все тонкости в работе постигал,
От имени хозяина, на рынках торговал.

Трудился я старательно и не жалея сил,
Торговцу тем немалую прибыль приносил.
Так, как-то незаметно, уж двадцать лет минуло,
Меня к родному дому, почему-то, потянуло.

Торговец мою службу весьма щедро оценил,
И пятерых взрослых верблюдов за труд мне подарил.
Через пустыню долго ехал в родные я края,
Туда, где дом стоял наш старый, знакомые поля.

Однажды, заблудившись, один верблюд от нас отстал
И лев его, несчастного, на части разорвал.
Верблюда и второго потом судьба меня лишила –
Его внезапно, ночью, в ногу, мамба укусила.

Печально ехал дальше я с верблюдами тремя,
Но вскоре показались и родные мне дома.
В отцовском доме, с трепетом, стал разжигать камин,
В тот вечер посетил меня Даффара старший сын.

Он в доме своего отца, что по соседству, жил
О дружбе нашей детской со мною долго говорил.
В ту ночь мои родители мне почему-то снились,
А утром оказалось – два верблюда отравились!

Напрасно привыкал, похоже, я людям доверять –
Своих верблюдов на ночь нужно, быть может, запирать?
Я не ребёнком прежним был, а взрослым уже мужем –
И хорошо соображал, теперь что делать нужно.

Не зря жизнь научила людей поступки понимать,
Решил зарезать я верблюда, чтоб попировать!
Неистребимы, в людях, как видно, злость и зависть,
Теперь порядочных, похоже, совсем уж не осталось…

А завтра, ровно в полночь, огнём соседский дом пылал
И тщетно сын Даффара криком к себе на помощь звал.
Напрасно, вырваться пытаясь, отчаянно вопил -
Всего его надёжно я верёвками скрутил!