Глава 16

- Почему всё время жил по месту прописки? – Экзекуция Балабана продолжалась.

- Что? - Он расшатал языком, харкнул, выплюнул выбитый зуб.

- Почему жил по месту прописки? - Дядя Шаха ткнул гада в расплющенные губы. - Мы бегали все по всей России, а ты дома жил? Значит, агент!  - Сильный удар опрокинул Андрюшу навзничь, - прикрывали, не боялся!

- Дома жить нельзя, - авторитетно сказал племянник Шаха Константин, он любил женщин, - хотя бы напротив! И не из-за себя, к тебе могут прийти, возьмут всех, отвечать потом будешь ты! - Он подскочил, пнул лежавшего на полу носком ботинка в живот. - Андрюша! - Балабан скорчился от боли, его начало рвать кровью, дядя Шаха показал, посадите обратно.

- Ты идиот, ты понимаешь? Дурак! Все всегда знали, что ты дурень! За двенадцать лет, которые ты среди нас жил, ты не выучил ни слова по-армянски! Тебе дочь переводит. Я тебя с женой познакомил, тебя бы не пустили в этот ночной клуб, в секцию привёл, дал тебе коммерсанта! Долю ты неправильно поделил! На три части, одну нам, одну тебе, одну твоим близким московским. - Он встал, подошёл к Балабану, зашёл сзади, положил руки ему на плечи, Молодой замер, перестал шевелиться, двигаться, неужели будут делать? Он попробовал освободиться от оков, никак, отвечать боялся, зашьют ещё рот нитками.

- Ты никогда никому ничего не сделал хорошего! Вчера к тебе кент с зоны приехал, освободился, как ты его встретил? - Небольшой угрюмый карлик вышел из тени, его руки покрывали татуировки, он был инициатором того суда. - Стал грузить коммерцией. Вот, - дядя Шаха обвёл присутствующих взглядом, злорадно выпучил глаза, они медленно наливались кровью, губы его перекосил нервный тик. - Нет, чтобы спросить, корешок, как дела, выпьем чифирьку? Да? - Неодобрительный гул пробежал по рядам собравшихся. Даргинцы, аварцы, все были там, урки, бойцы, мелкие предприниматели.

- Сказал, сейчас выступает как коммерсант, пацаны, - потерпевший от Андрея начал говорить, - я ему, «коммерсант» или «как коммерсант» разница. Как коммерсант надо собирать общак или уделять кому, если обратится. Ещё провоцировала, ждал, пока я ему не скажу, платить надо мне, если ты коммерсант, я не сказал. - Из тени под свет лампы вышел альпинист Гера, тренировался у самого легендарного Хергиани, поднимался с ним на Эверест.

- Ты кому уделял эти двенадцать лет в Пятигорске как коммерсант? - Брат матери Шаха сдавил сзади Андрею горло, тот захрипел, силач на время отпустил шею Балабаши. Лопоухий, он изо всех сил задышал с таким шумом, будто в стороны раздувают кузнечные меха.

- В политику ещё полез, сказал на Азербайджан должна идти российская армия! Сука! - Гера подошёл, дал горе-бандиту подзатыльник, голова подсудимого безвольно мотнулась, из носа во все стороны полетела окровавленная юшка. - Чего ж ты сам туда не пошёл за свои деньги?

- А ещё что было, - подал со своего места голос Большой, - мы в кино один раз вместе в «Машук» пошли, стоим, очередь, впереди парень с девушкой, он говорит, сейчас я пойду его отоварю, вы её берите! Да ты… Скажи спасибо мне, если б она написала заявление?

- А стрелку слил тогда в Парке культуры, помнишь? Толя Бес? - Элегантно одетый русский вышел вперёд, сегодняшняя ночь готовила страшную трагедию. - Что ты ему сказал? - Балабан промычал что-то нечленораздельное. – «Я сам отсюда, но по определённым причинам тут не работаю.» А он что сказал? - Податель внесудебного иска уколол сидящего на стуле в бедро ножом, Андрей дёрнулся, зашипел.

- Что «если бы ты пришёл один, он бы посадил тебя с собой, а раз ты всех привёл, кто у тебя старший», что ж ты не упёрся? 

— Это я… Не я их привёл, - просипел Балабан, - он, - показал глазами на дядю Шаха, - им сказал прийти… - На стрелу приехало тридцать культуристов.

- Все равно, - ответил Красивый, - он не имел права так тебе говорить при всех, а ты ему не сказал.

- А потом он меня спросил, - визгливым фальцетом продолжил мелкий, - как пацанское движение на зоне? Издевался! Он сам всю жизнь был пацан. Я ему, не хочу говорить, но исходя из того, что мы с тобой были почти как, братья когда-то отвечу, где как! Кто-то нормально, кто-то красным стал, кто-то погиб на чёрной зоне. Понял, что закончился разговор, пожелал ему «воруйте, не попадайтесь».

- А он тебе? - изумился авторитет с железнодорожной станции «Скачки» Виталик, армяне держали там ипподром.

- Кричит, остановись! Нет сил слушать всю эту блевотину.

- Так он людское блевотиной назвал, - Виталик встал со своего места, начал пробираться к Балабану, совсем скотина.

- А как наркотиками предлагал заняться, помнишь? – На этот раз голос был вкрадчивым, его владелец смотрел в пол, прятал своё лицо. – Тема? Не по-пацански.

- А жену первую бросил, с ней четыре года прожил? В Италию с ней ехал, к нам за деньгами обратился.


- А за машину с Фунтиком не рассчитался?

- А когда у Фунтика близкого убили в Питере, зачем сказал, ездил по всему городу, вдове деньги собирал, такого быть не могло! Потом от него отказался, пока он был в тюрьме.

- У коммерсанта за неуплату из дома телевизор плазменный выносил, последнее даже вор не берёт! – Обвинениям не было числа, мозг братвы лихорадочно выдвигал их одно за другим, - боксировал без шлема! - Всем хотелось поквитаться с Балабаном.

- А Олега Голомида, сказал, что его в зад продёрнули на квартире, ты что, был там? Тебя искали потом!

- А деньги просил вернуть, которые ты на зону загонял, Андрея?

- А когда отец у тебя ослеп, почему к нему не приходил? Ходил, занимался спортом! За тебя всё сестра делала, из-за этого порвала с тобой отношения! Что там порвала, прокляла!

- Именно… А самое главное, - сзади у камина послышался хриплый голос, - в 89м ты что нам с покойным Лёней говорил? У вас пыточные есть? У меня желание выступить в роли палача, там пытать коммерсантов! На Коста Хетагурова пыточный цех организовать захотел, на нашей улице, мы сказали, не планируем.

Это и решило дело, армяне начали скандировать «пытать», «пытать», пытать Балабана за все его художества, здоровяка отвели на подвал. Из мягких стульев вокруг дяди Шаха образовали круг, начали решать, как мучить? Он ведь должен быть всё время в сознании, как страдают заключённые в тюрьмах и лагерях за людское, отпускать Андрюшу было нельзя, агент, выйдет, кинется к своим, кислород перекроют, начнутся повальные аресты. Смерть и притом мучительная тем, кто плохо относится к бывшим своим друзьям, особенно отсидевшим, перед ней провести членом по губам. Семью не трогать, а всех, кто рядом с ним, тоже объявить, суки и ****и, какая вам коммерция.

Попавший в Пятигорск из окраинного района Москвы, не окончивший даже ПТУ умственно отсталый чувствовал себя в нём первопроходцем, покорителем кавказских джунглей, которые ему предстояло освоить, одолев сонм всевозможных недругов. Подозрительный и злой, лишённый корней человек без Родины, униженный жизненной необходимостью, привыкший проявлять непривычные нормальным людям по интенсивности и форме агрессивные усилия для выживания, с низкой социальной ответственностью, не признающий ни понятий, ни авторитетов, бескультурный, такой человек был социально опасен любой среде, он стремился не столько овладеть чуждым ему прошлым, сколько до основания его разрушить, он заигрался!

Забыл, что есть и другие, близкие к нему по опыту, но не тождественные, работали они в Пятигорске от Воров, то есть, от Людей, которые им доверяли, а не изгоям криминального общества как наш герой, который сам выбрал свою участь, стал преступником, веди себя прилично, хотя каким преступником, он просто всех разводил. Балабан не жил криминальной жизнью, а играл в неё с тузом в рукаве, если что, сдам вас в милицию, сегодня наступал последний акт этой пьесы, теневой мир с его горизонтальной групповой солидарностью это государство. Это бандитские союзы мир совершающих набеги завоевателей, воровской греков-колонистов, Андрюша не знал самого главного, от нас не уходят.

В 1996м году уважаемый в научных кругах профессор, доктор наук, член Международной академии наук, директор казанского филиала Института проблем информатики Карен Жамогорцян хладнокровно расстрелял в своём кабинете четверых сослуживцев, после чего на служебной машине отвёз жену в больницу, где у подъезда приёмного покоя убил её выстрелом в затылок, а сам покончил с собой, он готовился к преступлению заранее, это сомнений не вызывало. Он переделал под стрельбу боевыми патронами газовый пистолет «Байкал», хорошо рассчитал время, подгадав всё под обеденный перерыв, и место, свой рабочий кабинет, чьи двойные двери и толстые стены сразу поглотили звуки выстрелов, немолодой интеллигентный семейный человек посчитал расстрел пятерых ни в чём не повинных людей единственным достойным выходом, почему? Он знал, что в город скоро приедет Шах… Обнаружить киллера было двадцать процентов, заставить его сдаться всё остальное, миссия Партая и Ромея была смертельна.

Конец шестнадцатой главы