Тошнотворно-розовым, как больничный жгут...

Тошнотворно-розовым, как больничный жгут,
Озаренье спустится, дыроколя дартсом.
Если даже семеро одного не ждут,
То едва ли мне тебя одному дождаться.

И хотя, умаянный, я без слов готов,
Заходясь, читать тебя, будто сказку на ночь,
Я теперь отдельное, и моя любовь
Без тебя не падает ни плашмя, ни навзничь.

Со щитом вернувшийся, я бы лёг на щит,
Но, на воду дующий, на пару обжёгся:
И не всё то истина, что о ней кричит,
И не всё то золото, что лежит в Форт-Ноксе.

Пусть в своём глазу теперь не видать ни зги,
Правых нет, но выясним, кто из нас правее
И куда опаснее попадать другим –
На твою ротацию или мой конвейер.

На свою особенность, говоря в ночи,
Проповедник купится, соблазнившись паствой.
Если пастве нравится, как мораль звучит,
То не нужно жить по ней – раздевай и властвуй.

Неприметно маленькой, как бикфордов шнур,
Эта мелочь вскинется, подорвав Манхеттен,
И безруким лайнером отошлёт ко дну
Всё, что хочет выстроить красный крест на этом.

Говоря об этике и большой любви,
На свою особенность, оказавшись хрупким,
Проповедник купится – и продешевит,
Позабыв регалии в затонувшей рубке.