С коромыслом по горькие слёзы идёт,
И платок её с ночи срисован.
Она больше не верит, и больше не ждёт.
Её сын под землёй, оцинкован.
И толкаются дни у колодца тоски –
Слёз напиться, и в прошлое кануть.
И уже серый пепел прилёг на виски,
Где набатом стучит её память.
Она в силе ещё, и ещё молода,
Но нет силы осилить утрату.
«Здравствуй, мамочка» – больше уже никогда
Не услышит басок хрипловатый.
Никогда не понянчить ей внуков шальных,
И невесткиных щей не отведать.
Никого у неё не осталось своих.
Больше нечего в жизни ей делать.
Я встречаю всё реже, и реже её,
И когда-нибудь больше не встречу.
В заколоченный дом превратится жильё,
Что я тоже не сразу замечу.
И продолжится жизнь расписного села:
Соловьи, пересуды, покосы…
Лишь одна, что сгорела от горя дотла,
Не придёт с коромыслом по слёзы.
Вдова
© Copyright: Токарев Геннадий Николаевич, 2023
Свидетельство о публикации №123113005895
Свидетельство о публикации №123113005895
Рецензии