Кёнигсберженка - книга

Содержание:

1 Хвойный сад
2 Тени дождя
3 Грустные песни восточных славян
4 Незримая коллекция Стефана Цвейга
5 Дальний предел


ХВОЙНЫЙ САД


Лучший из подарков

Не грусти, душа, напрасно.
Самый лучший из подарков
To, что Бог даёт в ненастье
B упаковочке неяркой:

После ливня свежий воздух,
Птичье пенье по округам,
От трудов желанный отдых,
Слово, сказанное другом.

Дни, прожитые в печали,
Станут призрачною болью.
Верь, душа, и в вере малой
Отогреет Бог Любовью!


Дом на краю земли

How can I say this place is gone?
When I still can hear the weathervane
protest the squally wind...
Nan Turner Waldron

Как я скажу, что дома нет,
Когда я вижу окон свет
И слышу флюгера протест
Под шквальным ветром этих мест?

Когда спускаюсь по траве
И слышу шум дождя в листве,
Как мне не видеть этот дом
В воображении моём…


Льдинка

В узорах штормовая дверь,
Балкон чуть припорошен снегом,
И рано утром дробным бегом
Дорожку обновляет зверь.

Ноябрь с печальной простотой
Все лужи иссушил морозцем -
Полупрозрачные оконца
Над тонкой мёрзлой пустотой.

Вот так же выглядит моя
Жизнь неоконченной картинкой,
Пустой холодной тонкой льдинкой
На грани сна и бытия.


Маятник

Маятник не в ту качнулся сторону.
Ощущенье полного пролёта.
Всех накрыла полностью и поровну
Светлая дождливая дремота.

Я прилёг, и было лето сладкое,
А проснулся - вот тебе и осень.
И холодный дождь с хозяйской хваткою
Под углом пустые травы косит.


У нас прохладно

У нас прохладно, тихо и красиво,
Почти исчезли на деревьях листья,
И веткой прикрывается стыдливо
Перед речной водой тропинка лисья.

Пусть бесконечные начнутся скоро
Дожди из-под поломанного зонта.
Мне не хватает воздуха морского,
Порывов ветра, волн до горизонта!


Метель

Снег и бодрый северный ветер.
Две машины лежат в кювете,
Остальные медленно едут
Друг за дружкой по свежему следу.

Так бывает всегда в апреле:
Просыпаюсь в лихой метели.
И ворону из дальних просек
По метели, как тряпку, носит.


Где взять слова

Летают птицы, бабочки и пчёлы,
Всё вольное поёт, звенит, ликует!

Отогревает незаметно душу
И сумрачный еловый перелесок,

И утренний асфальт в росе и листьях,
И жабу, выползающую к солнцу…

Где взять слова, чтоб рассказать об этом?
Как передать вам райское блаженство?!
 

Cчастливый билет

Из-за туалета слышен странный писк:
Кошка принесла четырёх котят.
Под гвоздатые доски заглянем вниз,
Там слепые котята ещё не спят.

Сколько мне в ту пору, наверно, шесть лет?
По дворам порхает лёгким веерком,
Бабочкой-капустницей счастливый билет,
На сурепки с щавелем садится верхом.

На прогулочный катер - в дровяной сарай,
От морского вокзала - назад к дыре…
Мне теперь не в Анапу, а прямо в рай,
Где котята в помойном тонут ведре.


Скорый поезд в темноте

Скорый поезд в темноте.
Просыпаюсь, снова еду.
Пробегает в пустоте
Света полоса по пледу.

За окном мелькнёт фонарь,
Одиночеством отважный,
Переезда киноварь -
Звон печальный, звон протяжный.

Как же я любил всегда
Перестук сонливый, мерный,
Скоростные поезда,
Свет купейный эфемерный…

Так бы ехал, как во сне,
По стране моей прекрасной,
Но проехался по мне
Век железный, век ужасный.


Две белки

Две белки на кормушке с сухарями
В попытке хлеб сквозь дырку протащить,
А я слежу за шустрыми зверями -
Им тоже надо зиму пережить.

Мне нравится смотреть на их круженье
И суету, я с ними не один.
Кормушка птичья - наше продолженье,
Подспорье средь пустующих вершин.

Все мы вот так, впритирку-врастопырку,
Куда-то лезем, нам не привыкать.
Ведь так приятно когтем через дырку
Насущный хлеб из бездны извлекать.


Мышеловка

Как-то неприятно на душе -
Ставлю мышеловку в гараже.
Мыши попадаются уже,
В них есть неземное соверше…


Иногда

Иногда чуть шевелю губами,
Не о чем ни говорить, ни петь.
Раньше хоть во сне скрипел зубами,
А теперь мне нечем и скрипеть.


Не ругайтесь понапрасну

Не ругайтесь понапрасну
Втихаря, себе под нос,
А ругайтесь внятно, ясно,
Как на палубе матрос.

Так ругайтесь, чтоб за стенкой
Мог расслышать ваш сосед.
От речей интеллигентных
Ни добра, ни проку нет.

Чтоб расслышал участковый,
Чтоб расслышала судья,
Чтоб ни слова бестолково
Не бросать на ветер зря.

В каталажке тоже люди:
Надзиратель и палач,
Им приятен вряд ли будет
Скорбный вид и жалкий плач.

Голос звучный, голос твёрдый
Всем приятно услыхать -
Ваш уверенный и бодрый
Звукоряд, ядрёна мать!


Белая ночь

Светятся вина пенные в кубках,
Всех на одно лицо
Девушек в розовых марлевых юбках
Выплеснув на крыльцо.

Смех долетает - вечер не вечер,
Бледная ночь - не ночь.
Спят корабли далеко-далече,
И начинается дождь.


Гольфстрим

Река за окном
течёт бесконечно на север,
бескрайняя плоть
существ, наполняющих землю.
Летучие рыбы
порхают над гладью морскою,
киты над водой
вздымают хвосты, как деревья.
Бегут облака,
водой отражаясь бездонной,
над тканью её -
прозрачный солёный ветер
дыханьем спокойным,
живой несмолкаемой песней.
Всё, Господи, это -
Твой Голос, Твоё Дыханье!
А дальше на Север -
тепло переходит в холод.
Сменяется день
ледовой арктической ночью.
И так много лет,
и жизней, и тысячелетий.
От Тропика Рака
до светлой Звезды Полярной.
Река на круги своя
возвращается снова.
 

Родник

«А если ты болен, прикован к постели,
Пусть тебе снится целебный родник».
Иеромонах Роман

Откуда в летнем роднике
Вода прохладная берётся?
Она играет и смеётся,
Остыв в подземном далеке.

А есть горячие ключи.
И в дождь, и в ледяную стужу
Согреют зябнущую душу
Верней, чем грелки и врачи.

Вот так Божественный пиит -
Ключ к родниковой тайной дверце,
И в полдень жажду утолит,
И отогреет словом сердце.


Kочевья

Сегодня ночью расцвели деревья,
Как часовые - сдержанно и серо.
Им по весне не избежать кочевья.
Ступайте ж с миром и глубокой верой!

Я отпустил бы всех детей на волю,
Зелёных душ слепые хлорофиллы,
Чтоб шли сквозь дождь и земляную долю,
Не поднимая придорожной пыли.

Потерян ключ к любви и всепрощенью,
В болото канул и зарос травою,
Каникулы закончив, в опрощеньи,
Не возвращаясь ржавою листвою
За горизонт, поверив долголетью,
Где под корой тепло и терпеливо
Выходят корни из земли, как плетью,
Отодвигая камыши залива.


Венок Кёнигсбергу

Букет эпохи "либерти" -
Венками северных растений
На томиках стихотворений
Гравюр титульные листы.

Полуупадок-полутранс
Возвёл в холодные аллеи
На улицы и галереи
Лесов прощальный декаданс.

Под небом сумрачных дождей
Темна бетонная лепнина,
Где от карниза до гардины
Изгибы траурных плющей.


Кто ты, мой предок?

Кто ты, мой предок, впереди идущий?
Я без тебя калека неимущий.
Мы друг без друга - оба не у дела,
Как тень без тела и без тени тело.

Так ищет ветвь отрезанные корни.
Tянусь к тебе сквозь торфяные дёрны.
И проникает в каждое движенье
Прапамятью - твой жест и отраженье.

Смотрю твоими влажными глазами
На чуд морских и птиц под небесами.
И если ты не смог стихов составить,
То постараюсь это я исправить.

Веди меня до грозового фронта.
Там на закате дней у горизонта,
Где всплески молний от земли до неба,
Есть переход сквозь боль, тоску и небыль

В края иные по полям несжатым,
Ты, мой учитель, будь мне провожатым.
Пейзаж хоть не знаком, но узнаваем,
Всё, что когда-то называли Раем.


Сантока

«Свободный, как ветер,
дегустирую воду».
When there are mountains,
I look at the mountains,
when it rains, I listen to the rain,
winter will be fine, and tomorrow
and last night was fine too.
Santoka Taneda

1

Если горы - смотрю на горы,
Если дождь, я слушаю дождь,
Хороша мне зима и впору,
Хороша и прошедшая ночь.

2

Горный ветер, на ветках льдинки
Мелодично звенят на ветру.
Солнце греет, и тают слезинки
В бороде моей поутру.

3

Отраженье в воде – бродяга,
Зимним снегом бела борода.
Зачерпнулась с водой бодяга,
Но вкусна и такая вода.

3

Темнота, увлажнённая морем,
Шум и волны на пляже морском.
Тучи низко летят на просторе
И прозрачны над мокрым песком.

4

Так устроен зелёный шарик
Oт вершин до солёных брызг –
Прошлой ночью простой комарик
Чуть до смерти меня не загрыз.

5

Ветер с моря качает бамбуки
Под моим открытым окном.
Слышу утром знакомые звуки -
Я опять возвращаюсь в свой дом.


Сумасшедшая

Сумасшедшая старушка у окна –
Взгляд уходит в заоконный зимний дождь.
И неважно, осень там или весна,
И неясно, это вечер или ночь.

- Помогите, приведите мне его,
Он простынет, он же инвалид войны!
(Я не вижу на парковке никого,
Это только лишь её дневные сны).

Приведите, я вам деньги заплачу,
Накормлю его, ведь он давно не ел.
Не подумайте, я вовсе не шучу,
Отогрею грелкой, чтоб не заболел.

О, каким же бессердечным надо быть!
Он же кровь за вас на фронте проливал.
Ну, пожалуйста, чего же ждёте вы?!
Посмотрите – поскользнулся и упал!

Умоляет, разрывая сердце мне
Непрестанным причитанием навзрыд.
Не погиб на страшной пагубной войне,
А сейчас он замерзает, - говорит.

И не может вспомнить, как его зовут,
Но пытается окликнуть наугад…
Вот такие жёны бесконечно ждут
Мужа, умершего много лет назад.


Тёмные камни

Тёмные камни сползают по дну.
Гусь измеряет собой глубину.
Утки в пруду, изготовясь к погодке,
Плавают, словно подводные лодки.

Тех, кто слабее, берут на буксир,
Кряканьем дружным сзывая на пир.
Серые шейки, зелёная медь –
Уткам придётся в воде попотеть.

Селезня перья горят под водой,
Зоб отливает калёной слюдой.
Вроде зима не должна быть голодной.
Лёд отдаёт синевою холодной.


Марка

Вспоминая нездешние нравы,
Я бродил по окрестным лесам.
Настоялись волшебные травы –
В каждой луже целебный бальзам.

Выходные уже не насмарку -
Ручка есть и тетрадь под рукой.
Отправляю почтовую марку
На конверте осенней рекой.

По степям через старые шлюзы
Будет медленно плыть теплоход,
С верхней палубы томный Карузо
Развлекает прибрежный народ.

Зря тебе я послал эту марку -
Через месяц вернётся назад.
Словно мёртвому ставить припарку,
Почтальон не найдёт адресат.

Ветер кружит и кружит на воле,
Незаметно вернувшись зимой.
Никого на заснеженном поле
И в лесу по дороге домой.
Мамонтёнок

Больше человека мамонтёнок,
Но по возрасту - ещё ребёнок.
Жмурит на ветру колючем глазки.
С мамой он гулял бы без опаски.

Что-то взрослых мамонтов не стало.
Кажется, совсем похолодало.
И метель метёт ещё сильнее.
Ближе ночь, становится темнее.

Хоть бы кто-то вышел из сосёнок,
Может, показалось мне спросонок?
Мама, спишь? Какая ты другая!
Стала ты холодная такая…

На земле последний мамонтёнок,
Как во тьме потерянный кутёнок.
Слёзы под глазами намерзают
И уже вовеки не растают.


Котя

Котя-охотник выходит за дверь:
Мышка и Птичка, и Рыбка, и Зверь –
Супергерои сказки одной,
Очень знакомой, очень родной.

Котя, куда? Скоро ночь на дворе!
Взгляд, устремлённый навстречу заре.
Путь неизменный, далёкий, прямой
Даже холодной дождливой зимой.

Если ты Мышка – скорее беги,
Видишь, тебя окружают враги!
Если ты Птичка – пулей лети,
Некогда больше дремать взаперти!

Пулею Птичка летит в темноте,
Рыбка дельфином снуёт по воде,
Мышка спешит ко спасенью в норе…
Дымчато-серый Зверь на дворе!

Если ты Котя – живи, как и жил,
Ты среди них великан-старожил.
Множество ночь покрывает грехов.
Грустно на свете жить без стихов.


Три маленькие свиньи

Ниф-Ниф высок и красив,
И ветер лижет висок,
Среди осок и крапив,
Среди крапив и осок.

А вечер волгл и росист,
А месяц лоб холодит.
Наф-Наф - лихой гармонист
И на стихи даровит.

А дождь слегка моросит,
И ветка машет плечом,
Как мачта, гнётся-скрипит
Седой камыш над ручьём.

Зверёныш жалок и наг
По-над рекою летит,
К груди прижатый кулак.
Луна магнитом манит.

Исчез, как метеорит.
Гармошка – по тормозам.
Наф опускает глаза…
Смахнул слезу и молчит.


Планерное

Вот город, над которым
Порхают самолёты, -
Бесшумно, безмоторно
Предвестьем непогоды.

Взмывают в струях ветра,
Крылами твердь объемлют.
По мягким складкам фетра
Планируют на землю.

А сумрак беспощадный,
А дождик безутешный –
По мостовой прохладной,
По нам с тобой нездешним.


Пеликаны

Ещё вчера в таёжной яме
Дышал морозными туманами,
Сегодня я уже в Майами –
На пляже с солнечными ваннами.

Летят лениво пеликаны
Над водами, над окeанными,
Не вспоминая про туманы
Под звёздами, под окаянными.


Пчёлы видят это иначе

1

Зимняя пасека смотрится голо,
С неба срываются белые пчёлы,
Серое озеро, серое поле -
Грустно и холодно пчёлам на воле.

Пчёлы с утра собираются к югу,
Плугом летают по зимнему лугу.
День пустовато прошёл без метели.
Пчёлы на север опять улетели.

2

Пчёлы видят это иначе,
Пчёлы знают свои святыни -
Тонким тёмным огнём охвачен
Цветик дыни.

Безотказные, как ракеты,
В летних лётных комбинезонах,
Видят лётчики сквозь фасеты
Вспышки в зонах.

А по мне - день тёплый, погожий!
Тучки плавают на горизонте.
Если к вечеру брызнет дождик,
Нужен зонтик.


Вишенник

Под тонкой корою – смола,
Тягучий натёк на стволах.
В дожде одичал и продрог
Янтарный вишнёвый росток.

Не липкую накипь клевать,
А тонкую наледь сдирать,
И в ветреную темноту,
Бросая, ловить на лету.

И бабочкой зимней дрожать,
И крыльями тихо дышать,
Древесный сжимая висок...
Как вишен полёт одинок!


Старший татаровед

Ожидается похолодание.
Ежегодная круговерть.
Осень — это пора расставания,
Впереди только зимняя смерть.

Закидали татарскими шапками
Рыже-огненными, как рассвет.
Ходит осень кленовыми лапками.
Осень – старший татаровед.

Для подсчёта эклипсов и длинников,
Серебра тополей при луне,
Золотого запаса осинника
Изнутри у него и извне.

Не продлить, несмотря на старание,
Ни на йоту небесную твердь.
Осень – это процесс умирания,
А зима - это верная смерть.


В жаркий полдень

Опустила листья в воду
Ива с берега речного.
Корни мягкие колышет
Речка медленно и плавно.

Горсткою против теченья
Держатся мальки форели.
И щурёнок вход заветный
Стережёт промеж кореньев

В тайну тёмную седую,
Где живут глухие раки,
Там родник струёй холодной
Сводит ноги даже в полдень.

Тонкой голубой иголкой
На ирис стрекозка селa,
Лёгкий ветер тень качает,
Убаюкивая томно.

Солнце бродит по песчаной
Отмели в воде по пояс,
Бликами зовёт купаться,
Сонные шевелит травы.

На причал ложись и слушай.
Доски гладкие нагреты.
На причал ложись и внемли.
Волосы суши, блаженствуй.


Чаша

Вдруг расступается чаща,
Остановись и внимай:
Озера полная чаша
Льётся рекой через край,

Шёлком по камням струится,
В тине мерцают мальки,
Слепит, сверкает, искрится
Солнечно из-под руки.

Пряные травы степные
Приоткрывают простор.
Дали земные родные –
Вольный простой разговор.


Письма другу
В. К.

Я посылаю письма другу,
О том, как осень облетает,
Как сад весенний расцветает -
Всё повторяется по кругу.

Я посылаю другу письма,
Они уносятся, как листья.
Но друг давно не отвечает,
Как будто их не замечает.


Хиросиге

Нe разбавить чернилами ночь,
Не убавить воду в реке,
Оттого так печален дождь
На гравюрах Хиросиге.


И вспомнил сон

И вспомнил сон, а снилось мне:
Вернулся я домой.
Нет никого – пустынный сад,
Пустой холодный дом.

Ну, хоть бы встретил кто меня,
Хотя б одна душа!
Чтоб было мне кому шепнуть:
Вернулся… навсегда.


Однажды в Миннесоте

Это – не Дамаск и не Баку,
В мирном штате надпись прочитайте:
"Дети в этом доме наверху!
Дом, пожалуйста, не поджигайте!"

Взрослые, опомнитесь уже 
И с огнем опасно не играйте,
Дети там - на третьем этаже,
Их, пожалуйста, не поджигайте!

Пусть они в домах спокойно спят,
Едут в школу на родном маршруте,
Не стреляйте пулями в ребят
В Палестине, Хайфе и Бейруте.

Не взрывайте… Впрочем, не про ту,
Есть другие надписи у двери:
Верю я в любовь и доброту,
Люди - верю в нашу доброту!
В то, что не совсем ещё мы звери.


На площади базилики Сан Марко

«…красуются четыре позолоченных коня из бронзы,
художник придал им такое сходство с живыми,
что, кажется, слышишь их топот и ржание».
Франческо Петрарка

Квадрига золотая на балконе -
Перед забегом бешеные кони,
Художник им придал живое сходство
И красоту, и стать, и благородство.

Торжественно-победны очертанья,
Стремлению подстать и храп, и ржанье.
И чудится не восхищенья шёпот,
Но ипподрома рёв и дикий топот.

Квадрига византийская живая
Под солнцем всех подобий и различий,
Её поводья яростно сжимает
Дельфийский курос – бронзовый возничий!

Так говорил со мной поэт Петрарка
На площади базилики Сан Марко.


Снежная трава

Соткан из противоречий
Наш печальный путь.
Но история излечит
Раны как-нибудь.

Всё забудется навеки,
Чем дышал и жил,
Всё, что было в человеке:
Боль и жалкий пыл.

Но останется немного:
Снежная трава
И холодная дорога,
И твои слова…


Музыка тихой воды

1

Ночь уже прохладна, днём тепло.
Дождь пока что не надоедает.
Очень нам с погодой повезло,
Но уже чего-то не хватает.

Лодка тенью по воде скользит,
След неспешно затянулся ряской.
Утка озабоченно глядит
На меня с укором и опаской.

Скромный лотос средней полосы,
Запах тоньше полевой фиалки,
С блюдечками, полными росы,
Нежные прозрачные пиалки.

Можно обо всем навек забыть:
О войне и о грядущем снеге...
Только по воде тихонько плыть,
Отдаваясь бесконечной неге.

2

Камышинки пьют речную воду,
Ласточки гадают на погоду,
Стрекоза в раю одной ногой
На бедре курортницы нагой.

3

Прохладный вечер, озеро, каяк.
Очередное сказочное место -
Анданте, модерато, виво, престо:
Сосновый остров, звёзды и маяк.

Глубокие, упругие следы
В мерцании и плеске эфемерном.
Луна размыта озером вечерним.
Вода, воде, водою, у воды...


Открытка

На подоконнике открытка -
Нас любят, нами дорожат!
Напомнить милая попытка,
Кому права принадлежат.

И с Рождеством, и с Новым Годом,
И даже подпись от руки!
Умеет страховщик с народом
Общаться, деньгам вопреки.

И жизнь, пожалуй, не обманка,
А сон сквозь тонкие духи…
Вот получу письмо из банка –
И напишу ещё стихи.


Золотой ключик

Компьютеру нужна большая память,
Что также ценно и мемуаристу -
Со множеством ячеек на вокзале
И полочек квадратных типографских.

Логично, аккуратно, педантично
Тяжёлыми свинцовыми шрифтами,
Где можно всё удобно разложить.
Но что же делать с дверцами чуланов

И пыльными холстами-закутками,
Которые проткнуть возможно носом?
Ну как же мне не быть кленовой куклой,
Вралём неутомимым и поэтом?


Дождь над рекой

«Ещё ты дремлешь, друг прелестный…»
Александр Сергеевич Пушкин

Двери балконные настежь:
Осень, встречаю тебя.
Тенью дождливою застишь
Сумрачный день октября,

Воздух даруешь чудесный,
Мир, тишину и покой…
Где же ты, друг мой прелестный,
Видишь ли дождь над рекой?



ТЕНИ ДОЖДЯ


Хайку

1

унылая цапля
на краю проруби
рано прилетела

2

утренний дождь
машина облеплена
розовыми лепестками

3

возле веранды олениха
с пятнистым оленёнком
стараюсь не дышать

4

снова дождь
не деревья под ветром
морские травы

5

после обрыва
полынною горечью
пахнут ладони

6

белыми свечками
цапли на ветках -
ива впотьмах над водою

 
7

кресло-качалка
покачивается на ветру
пустая веранда

8

сверчки умолкли
лишь один всю ночь
поёт… поёт…

9

иней исчез на траве
будет ли вечером вновь
петь одинокий сверчок

10

дождь над рекой
гусиная кожа
по телу воды

11

серый обелиск
надпись: Helen
ничего больше

12

в прихожей сверчок
поёт уж какую ночь
песнь одиночества


Тени дождя

И солнечно, и ветрено с утра,
Река играет в переливах колких,
Но лучше б было грустно, как вчера,
И хвойный шум дождя, и капли на иголках.

1

Над озером
холодный ветер.

Так хорошо
и так одиноко.

Глаза слезятся
от капель с неба.
 
Как долго влага их
не иссякает.

2

Поднялся ветер,
и стена сирени

Штормит волной
и кланяется в пояс.

Меня встречая
царственностью бледной,

Роняет в лужи
звёздные сапфиры.

3

Всё похоже на осень -
с моря ветер и сумрак,

Листья влажно трепещут
в ожиданьи дождя.

Никого и в помине,
я один на дороге

И из-под капюшона
наблюдаю весь мир.

4

Пройду под соснами
знакомою тропою,

Оставлю тяжесть дня
на прошлогодней хвое.

Какая радость,
что встречают сёстры

На склоне к дому
островком зелёным.

5

Двести метров до моря
успокоили душу,

Мирно приняли волны
утомлённое тело.

Выплываю на скалы,
где глубины по пояс,

И обратно ныряю,
и - парю над песками.

6

Так быстро стемнело,
пора зажигать свечу.

Взошёл на пригорок -
вся бухта в кольце огней.

Домой возвращаюсь
сквозь тонкий туман из слёз

От воспоминаний,
мерцающих, как угли.

7

Листья ветром сорвало,
дорога размыта дождём,

Одинокая птица
устремляется дальше на юг,

Провода отсырели,
провисли под тёмной водой...

Но прозрачней опала
винограда забытая гроздь.

8

Снова во сне
глухо вскрикнула птица,

С ветки сорвалась,
как лист запоздалый,

К тёмным вершинам
в бездонное небо...

Сердце моё
унеслось вместе с нею.

9

Тёмные тучи
низко летят над домами,

Хвойные флаги
им указуют движенье.

Я лишь один продолжаю
идти против ветра,

Капли дождя,
как холодные слёзы, глотая.

10

Стена остывает,
с горы задувает норд-ост.

Собака у ног,
за дверцею пепла тепло.

Так дует в окно
сквозь щели и плотный холст,

Что, кажется, ветер
проходит через стекло.

11

Гусь одинокий
пролетел так близко!

Я разглядел
морщинистые лапы,

Порядок стройный
в строгом опереньи

И крик печальный
всё ещё я слышу.

12

Пью горный чай.
Погода по Цзюй-и -

Вчера была метель,
сегодня снег растаял.

От ветра южного
на улице теплей,

Чем в комнате моей...
Пройдусь, согреться чтобы.


Слепые души

ещё слепые души
мы говорим
и движемся наощупь
но в темноте
я как-то различаю
свет рук твоих
и свет твоих волос
и контуры лица
и наготу движений
но кто ты
и кто я
пока не знаю


Подсолнушек

Подсолнух на обочине дороги
Из семечки пророс меж плит бетонных.
Асфальт горячий размягчел от зноя,
И для корней так не хватает влаги,
Ведь нет дождя уж многие недели.

Уродец чахлый весь ушёл в цветенье.
Так девушка, рождённая калекой,
Влюблённая наивно, безответно,
В увечии своём себя стесняясь,

Но в ангельском смирении и скорби,
Судьбы своей земной не проклиная,
С иссохших губ не проронила слова,
Лишь Богу за терпенье благодарна,

Как будто пред всем миром виновата
Смиренно улыбается прохожим,
Как солнышко в машинах отражаясь,
Из сил последних устоять стараясь.

Подсолнушек, сестра моя, сестричка,
Тебя не увезти, не взять с собою.
Остановлюсь, законы нарушая
Всемирного машинного движенья,
И корни напою водой живою
Из пластиковой питьевой бутыли.

Сигналят раздражённые машины
И яростно проносятся, как шершни.
Не торопясь в кабину возвращаюсь,
Не замечая воющих клаксонов.

В прохладный дом приеду и разденусь,
И постою под душем, наслаждаясь,
Под дождиком прохладным и приятным,
А ей стоять так до скончанья века.

Себя представлю - сразу же тисками
Сжимает ноги в каменных колодках.
Ну, мне-то поделом - я это знаю,
А ей-то уж за что судьба такая…
Тебя давно на белом свете нету.
Торчит из снега мёртвая бодылка,
И слепо смотрит опустелый комель -
Все зёрнышки повыклевали птицы.

Подсолнушек, мой солнечный цветочек,
Я о тебе молюсь и вспоминаю,
И свет твой беззащитный неприметно
Мне греет сердце в самый лютый холод.

Мы умерли, но и цвели когда-то,
Благоговея перед всем живущим.
Всё, что от Бога не прошло напрасно,
И все, что с Богом не умрёт вовеки.


Кёнигсберженка

I - Kenigsberg

Кёнигсберженка, девочка-неженка,
На пути неизведанном беженка...
Пристань вся чемоданами устлана,
Хорошо - не успели на "Густлова".

Словно пробки всплывали за воздухом,
Только не было тонущим роздыху.
В серой Балтике смерть их постылая
И вода, словно кровь, в жилах стылая.

Из горящего города драпали,
Чтоб славяне детей не залапали.
Речь невнятная, взгляды жадные,
Озверелые, беспощадные.

Чтобы впьянь стариков не стреляли,
Мы им ампулы с ядом давали
И крестились на небо коптящее,
И молились за жизнь их пропащую.

От пилотов с английскою мовою
Не укроешь толпу бестолковую
На аллеях с дубами столетними
Против обуха - ветками-плетями.

По Тильзитскому тракту на Алленштейн
Для безусых Tommies легка мишень.
По дорогам Фольксвагены брошены,
Даже танков стволы перекошены.

Как Святая Мария с Младенцем,
Прикрывала дитя полотенцем,
Побросав и еду, и одежду,
Сохранив лишь на чудо надежду.

Небо чёрное среди бела дня -
"Матерь Божия, схорони меня!"
Подобрал их с мамой старик с возком,
По полям и вывез, а где - ползком.

II - Chadds Ford

Много лет утекло с того времени,
Не осталось ни роду, ни племени.
Вдалеке от родимого берега
Нас встречала чужая Америка.

Там судьба другая приметила,
Да земля неродная приветила -
Жизнь стиральная и посудная,
Не смертельная, но паскудная.

Подросла и невестою стала я.
Не скажу, чтоб слишком усталая:
Муж, пелёнки - такие же, как у всех,
И не чаяла в жизни других утех.

Так бы разницы и не приметила,
Да однажды его я встретила.
И не стала я ничего решать,
Научил меня видеть он и дышать.

И своей мечтой так меня обжёг,
Что ношу, как крест, этот я ожог.
В кулаке стигмат, лишь открой его.
Мне роднее нет в мире никого.

Он художник был, но не в этом суть,
Он не дал душе в тине утонуть.
Спала с глаз не пыль - снеговой обвал.
Всю судьбу мою перерисовал.

Кто такая я, чтоб любить меня?
И пришёл тот день, крестно осеня:
Не женой ему стала мужнею,
Но другой - чужою, ненужною.

Вот тогда началось страдание -
Всё о нём одном вспоминание.

III - Snow Hill

Читатель, нас не осуждай,
Судьбы простой не ожидай,
И не тебе судить-решать,
В терпеньи лучше переждать.

Вся жизнь от Бога нам дана,
И не всегда проста она -
Пути Его неисследимы
И мысли неисповедимы.

Сейчас читаешь ты о нас,
Ведь мы - Его иконостас.
Всё то Он от забвенья спас,
Что есть божественного в нас.

И много-много лет подряд
Он сохранит иконный ряд,
Гниенью не подверженный,
Забытых и отверженных.

Как будто мошки в янтаре
Или лягушки в январе,
Замерзшей птичкой на заре
Для развлеченья детворе,

Кристина, Хельга, Бетси в круге,
Былые недруги и други,
Его любимые модели
Костюмы прежние надели.

И мальчик в доме у ворот,
Что Рэем Брэдбери живёт,
И бредит вечерами где-то,
Что означает «Р – ракета».

Их судьбы Эндрю написал,
Чтоб Милосердный прочитал.
Он души к жизни пробудил,
И в ад, и в рай сопроводил.

Свою предсказывая смерть,
Что на холме ему сгореть
Не поминаньями в строю,
А в хороводе на краю

Той самой пропасти во ржи,
Что на лице Земли лежит.
И в ярких лентах хоровод
Смеётся, плачет и поёт.

Где Эндрю - мастер-демиург,
Собою замыкает круг.

IV – Helga, Betsy, Andrew

Так и жили. Его редко видела.
Но любила я - не ненавидела.
Заболел и слёг ты на склоне дня,
И супруга твоя позвала меня

На последнее наше свидание.
Ты художник был, я - создание
Рук твоих красивых морщинистых,
Нежных, сильных, таких мужчинистых.

Стал ты старенький, да и я стара,
Стала я тебе не жена - сестра,
И звала я тебя Андрюшечкой,
Стала вновь жива - не игрушечка.

Для меня такой же, как прежде ты,
Жить учил меня не для суеты.
Быть с тобою - счастье чудесное
И корпенье с мукою крестною.

Вместе плакали, вместе печалились,
Распри сами собой все оставились,
Под одною крышей не спрашивали,
Но по очереди обихаживали…

Умер ночью ты, умер ты во сне,
Не дожил до утра, не ответил мне.
Друг ты мой родной, друг мой ласковый!
Воскреси Бог тебя Светлой Паскою!

И не жизнь свела, породнила нас.
Смерть смирила нас, съединила нас…
Так случилось зима неизбежная.
И осталась одна Кёнигсберженка.

V - Helga

была я рада
только жить тобою
ещё немного
лишь бы вместе рядом
больной здоровый
молодой иль старый
беспомощный
без силы без зубов
в своём уме
или безумный вовсе
хотя б ещё денёк
побыть нам вместе
и не нужны мне
никакие блага
ни почести ни слава
ничего
ни деньги и без них
как будто в детстве
пожалуй даже лучше
даже легче…
над домом зависает вертолёт
и объектив нацеля журналисты
в нём жаждут усмотреть
ещё подробней
всё то что ты когда-то рисовал
не видя то
что им не надо видеть -
ты мой родной
единственный любимый
опять приснился мне

dedicated to Helga Testorf
and in memory of Andrew Wyeth

 
ГРУСТНЫЕ ПЕСНИ ВОСТОЧНЫХ СЛАВЯН

Склавены

Склавены - племя дикое, жестокое,
От Западного моря до Восточного
Песчаной бурей в степь переливаются,
Сметая на пути народы малые.

Склавены верят в Бога неприступного
И в поклоненьи служат солнцу-свастике,
Оно черпает колесом из вечности
Земную реку смерти и бессмертия.

Склавены – это нелюди звериные,
Парные бани сделав повивальнями,
На камни раскалённые посеяны
Для духа семенами конопляными.

Склавены с детства в стременах качаемы,
Баюканы златыми колокольцами,
Сплетёны пальцы с гривой лошадиною,
Чтобы во сне тяжёлыми копытами

Малым дитятям вмиг не быть растоптанным.
Мешают с кровью молоко кобылие
И не боятся холода и голода.
Склавены - это огненное бедствие,

Пожар речной - камыш горит, как зарево,
До облаков дым тянет к небу чёрному,
Срезают руки лезвия калёные…
Склавены родились с глазами белыми,

Как снежный смерч идут к границам северным.
Неотвратимо Божье наказание!


Боруски

Смешливыe боруски из Тувангстe -
Янтарные гребёнки и запястья,
Льняные платья, светлые одежды,
В земном раю счастливые невежды.

Ячмень и жито по ночам косили,
Богам детишек в жертву приносили,
Своими, не чужими малышами
И никомy особo не мешали.

Но объявились рыцари-тевтоны,
У них свои сакральные резоны -
Над речкой, лугом и бескрайней пашней
Воздвигнуть город с крепостью и башней.

С собой монахи крест несут дорожный,
И заговор их не берёт надёжный,
Тяжёлое тевтонское железo
Хранит от сабли жгучего пореза,

От топорa, копья и косторуба…
Но мы украсим ими ветви дуба,
Священного и древнего, как небо,
Куда приносим караваи хлеба.

И непременно в жертвенной дубраве
Устроить пир для идолов мы вправе,
Там будет ворожба и хороводы -
Пускай вокруг завидуют народы,

Через костёp прыжки, гульба и прятки,
Медвежьи маски, бубны да присядки,
Густая, словно мёд, хмельная брага,
Назло врагам по берегам оврагa.

И сбудется заветное желанье -
Великое осеннее камланьe…
Поскрипывают в ёлках для потехи
Помятые немецкие доспехи.


Ипатьевская летопись

Ипатьевская летопись нашествия на Русь -
Об этом злоключении судить я не берусь,
О том, что было - не было, кто прав, кто виноват,
О дружбе, о предательстве, о том, кто кум, кто сват.

Бог испытанье допустил, нагрянула беда -
Пришла под стены городов монгольская орда:
Урдюй, Байдар, Куюк, Бирюй, Бечак, Меньгу, Кайдан...
Безбожная Великая Орда измаильтян!

Рязань, и где ж теперь твои хвалёные друзья?
К тебе на помощь не пришли соседние князья,
Всех покорила и смела Батыева рука -
Пропала Русская земля на долгие века.

Повсюду криками полна и ратными людьми,
Куда не глянь - их тьмы и тьмы, гляди, хоть не гляди.
От ржания коней его, от вопля верблюдОв,
От скрипа множества телег стоял ужасный рёв.

И стрелы, помрачая свет, ложились, как стерня,
Ломались копья и щиты, и лопалась броня,
Метали бомбы день и ночь из камня-валуна
Орудья стенобитные - лишь ухала стена.

Рязань всю перебил Батый, пожёг и церкви в ней,
Сосуды золотые взял и множество камней,
И долго дым над ней стоял и запах мёртвых тел,
Никто потом на месте сём селиться не хотел.

Батый осадой взял Козельск, назвавши "город злой"
За непокорство сжёг его, смешавши кровь с золой.
Немало в битве полегло и русских, и татар,
До смерти город защищал народ и млад, и стар.

Епископ добрый, Симеон, злодеями убит,
И каждый здесь клочок земли был кровию полит.
А княжеские сыновья на поле полегли,
Среди порубленных костей найти их не смогли.

Но князя видели в бою, был окружён наш князь -
Изрублен был и втоптан был конями в кровь и грязь,
Татары раненым нашли средь мертвецов своих,
И, ради храбрости его, оставили в живых.

Стремились дальше на закат и кони, и стрелки,
К богатой цели понеслись кочевников полки.
С огромной силою Батый пред Киевом стоял,
Дивился красоте его, величье прославлял...

Свидетельствуют, что Батый христианином был
При том, что очень много зла повсюду натворил.
Спаси и сохрани, Господь, чтоб не пошли в Тартар
Потомки выжившие тех и русских, и татар.


Epytaphia Ducum Silesiae
 
В лето Господне в декабрьские иды
Вроцлава умер хозяин и Лиды -
Князь Болеслав по прозванью Чудесный
Вышел навеки из клети телесной.

Слава Отечества, князь Болеславе!
В рыцарстве, в доблести, в подвиге, в славе
Не было равных ему в государстве,
В Польском Великом незыблемом Царстве.

Сын именитого Генриха с Анной
Свыше нам послан небесною манной,
Внук короля Оттокара Пржемысла,
Светоч и столп сокровенного смысла!

* * *
Вот что бы мы о покойном сказали:
Не был он тем, о котором писали.
Пан Болеслав, Долговязый и Лысый,
Точно не слыл канцелярскою крысой.

Скажем вернее для ясности большей,
Что он с тевтоном дружил, а не с Польшей,
Высокомерно о ней помышлял,
Рэкетом дерзким, как тать, промышлял.

С братьями князь воевал безуспешно,
Земли и деньги деля их поспешно,
С кралей жене он своей изменял,
Гласу премудрости Божьей не внял…

Так для чего ж эпитафию эту
Мы за собою таскаем по свету?


Краткая история Стефана Батория

У боярина есть бор,
У дворЯнина есть двор,
У крестьянина есть крест,
Да и то не здешних мест.

Бор срубили, двор спалили,
А крестьянина убили…
Вот и вся история
Про Стефан-Батория.


Российский Императорский Театр

«Россия – старый императорский театр, где в главном зале дают надоевшую всем драму русской истории. А чтобы заполучить на нее публику, в фойе представляют занятный водевиль…»
Александр Иванович Сулакадзев, 1771-1829
Российский Императорский театр,
Где в главном зале скучненькая драма,
А за кулисами и барышня, и дама -
Сама История, творящая поп-арт.

А чтобы публику на фарс заполучить,
В фойе занятный водевиль играют,
Лакей и кучер пьесу представляют
«Как от болезни розгами лечить».

Но иногда партер и бельэтаж
Навстречу снегу с улицы открыты,
Гардины с тюлями взлетают перевиты,
И замещается бомонд на антураж.


Земля Санникова

Вулканические ледяные поля,
А в долинах - луга, пар и дым.
Земля Санникова - это наша земля,
И врагу её не отдадим!

Рыжий мамонт спешит и ручной носорог,
Развевается пламенем шерсть,
Я за ними - на лыжах, не чувствуя ног.
Вся земля нашей будет и есть!

Собирается горный отряд егерей,
Нас немного, но мы, как мираж,
Каждый воин в ряду - грозный гиперборей
И земли заповеданной страж!

Не проникнут сюда пули и провода -
Для безумных ловушка и смерть.
Земля Санникова - это наша мечта,
Рай бесстрашных, опора и твердь!


Утро прохладное

«Тихого голоса звуки любимые…»
Иван Сергеевич Тургенев

1

Утро прохладное, солнце безликое,
Ветер сквозит облаками бумажными.
Листья мерцают рассветными бликами
И рукоплещут ладошками влажными,

Между собой шелестят с полуужасом,
Делятся сном до дневного забвения,
Словно виденьем встревожены будущим,
Тенью грядущей - печали осеннея.

2

Волны, над озером солнца сияние,
Ветра бескрайнего тихое веянье.
Как до хребтов далеки расстояния,
И - одиноко сапсана парение.

Горнего воздуха дали прозрачные,
Сколь ни окинешь - вершины алеются.
Мысли очищены - больше не мрачные,
Думы тревожные даже не тлеются.

Листья увядшие, ветром гонимые -
Так бесконечно сквозит их отчаянье!
Всё промелькнуло безумно любимое -
Неповторимое воспоминание.

Токи над озером воздуха стылого,
На перевалах отрожины снежные.
Тихие отзвуки голоса милого.
Тихого голоса отзвуки нежные!

Тень одинока над светлыми красками
В царственно-белом своём одеянии.
Сквозь отдалённые звуки бесстрастные
Слышу твой голос с Небесным в слиянии.

3

Утро туманное, утро седое.
Птицы умолкли на вечные веки.
Небо нависло над тёмной водою.
Млечные реки, кисельные бреги.

Травы прозрачные движутся тихо,
Сникли цветы, мелким дождиком битые.
Словно бездонное древнее лихо
Что-то осталось в душе позабытое.

Стелит холодная тонкая пудра,
Не согревая уютным обманом,
Будто не осенью - в зимнее утро:
Мягким туманом, беззвучным туманом.

Утро туманное, снежное поле…
Как тут не вспомнишь Ивана Тургенева?
С юности песня знакома до боли,
Думы печальные русского гения.

Песня с тоской о потерянном Боге
Так и осталась навек невесёлой.
В дальней дороге, пустынной дороге
К осени мягкой, осени квёлой.

Утро туманное, утро седое.
Птицы умолкли на вечные веки,
Небо нависло тяжёлой водою.
Млечные реки, кисельные бреги.
 
 
Русский язык

«Во дни сомнений, во дни тягостных раздумий о судьбах моей родины, —
ты один мне поддержка и опора, о великий, могучий, правдивый и свободный русский язык! Не будь тебя — как не впасть в отчаяние при виде всего, что совершается дома? 
Но нельзя верить, чтобы такой язык не был дан великому народу!»
Иван Сергеевич Тургенев, 1882

Во дни тревог, сомнений и раздора,
Когда мой дух в унынии поник,
Ты мне один - поддержка и опора,
Великий русский праведный язык!

Как мне не впасть в отчаянья трясину
При виде бедствий, падших на страну,
Но не поверю, что Господь Eдиный
Её оставит в горести одну.

Дарован Богом русскому народу,
Не потерялся в войнах и скорбях,
Ты отразил просторы и свободу,
Язык великий, верую в тебя!


Земля Франца Иосифа

Вена и Венгрия - сестры навек!
Сыт и доволен живет человек,
Мир торжествует, ликует страна!
Но началась мировая война.

Царь-император седлает коня,
Тускло сверкнула на солнце броня,
Небо в ответ раскололось огнём…
Только хорошее помнят о нём.

Племя лихое с грозой пронеслось,
Царства исчезли, как в речке лосось,
Но несмотря на бесславный капут
Люди опять безмятежно живут.


Пророчество Серафима Вырицкого

Придут ужасные года,
Но не гонения тогда
Людей от Бога отвратят
И души их отправят в ад,

А сонмы прелестей мирских
Погубят больше душ людских,
Чем богоборчества война
В безбожнейшие времена.

Во время новой суеты
Воздвигнут храмы и кресты,
И с позолотой купола -
Но это царство лжи и зла.

Гонима Церковь, как всегда,
Возможно только за Христа
Скорбями многими спастись,
Чтоб перейти из смерти в Жизнь.

Гоненья будут, как огни,
Непредсказуемы они -
Характер подл и изощрён.
Беда - дожить до тех времён.


Мне снилась полярная ночь

Мне снилась полярная вечная ночь,
Людей безысходные серые лица,
Похоже, никто мне не сможет помочь,
Чтоб выйти за двери и не заблудиться.

Стою и не знаю, куда мне идти,
Откуда пришёл я, к чему мне стремиться,
Кого и о чём расспросить, где найти,
Что я потерял на блокнотной странице.

Здесь где-то живёт мой двоюродный брат,
Ну вот, наконец-то об этом я вспомнил!
Мой брат, как всегда, будет мне очень рад!
Подумать успел я, и... тихо промолвил:

Ковид. Саши нет. Саша умер, он мёртв.
О том сообщила весной телеграмма.
И адрес его позабылся и стёрт.
Он мёртв, как мертвы мои папа и мама.

Мне некуда в городе этом пойти,
Неважно уже – Мончегорск или Питер,
Не ждёт меня больше никто впереди,
Нет дома, где снял бы я куртку и свитер…

И вдруг я проснулся. Всё было лишь сном.
А ночь бесконечно дождинками лупит,
Грозой в темноте шелестит за окном,
И бледный рассвет никогда не наступит.
 
 
Астафьев

«Просят, умоляют написать о войне, напишешь — не проходит в печать: всем нужна война красивая и героическая, а та, на которой мы были, с грязью, вшами, подлецами-комиссарами вроде начальника политотдела нашей дивизии — такая война никому не нужна, а врать о войне я не могу, ибо чем больше врешь о войне прошлой, тем ближе
становится война будущая».
Виктор Петрович Астафьев о Великой Отечественной Войне

Просили книгу о войне начать,
А написал, и не прошла в печать:
Нужна война геройская, прекрасная,
Не та, где были мы, где грязь ужасная,

Где вши и ад с подлюкой-комиссаром,
Там, где штабисты пьяные в дугу,
Война такая не нужна и даром,
А врать о той войне я не могу.

Когда враньё ты пишешь о войне,
То приближаешь новую извне.

 
Неизменны времена

Неизменны времена -
Как всегда во веки оны
Выставляют племена
Боевые легионы.

Поднимают паруса
Быстроходные галеры,
Проявляют чудеса
Авиетки из фанеры.

Танки, пушки, корабли
Разбредаются по свету,
Выползают из земли
Серебристые ракеты.

Ахнет гром, растает ночь,
Ярче солнца шар кровавый!
Моросит холодный дождь
Над великою державой…


Новый Человек

Страдает зверь, и человек
От смертных бедствий изнемог.
Жестоким был двадцатый век,
Но этот - более жесток.

Настанут тяжкий мор и глад,
Померкнет солнце в небесах,
Наполнит землю трупный яд,
И птицы замолчат в лесах.

Отравлены потоки вод,
Дождь обжигает кислотой,
Под землю прячется, как крот,
Народ и знатный, и простой.

Не отсидеться в темноте,
В ущельях гор, теснинах рек,
Настигнет взрослых и детей
Безбожный Новый Человек!

Жизнь замерла на вираже…
Настанет день. Настал Уже.



НЕЗРИМАЯ КОЛЛЕКЦИЯ СТЕФАНА ЦВЕЙГА


Veni, veni Emanuel

Приди, о Мудрость с Высоты,
Освободи из темноты,
Развей всю ночь издалека
И тени смертной облака!

Приди, Желание Сердец,
И распрям положи конец.
Приди, сомненья излечи
И мудрости нас научи.


Вивальди - Времена года

La primavera

Пришла Весна, в небесных переливах
Она струится светлой наготою.
Звенит ручей и прячется в извивах,
И лёгкий бриз играет над водою.

Гремит гроза по Божьему веленью,
Чернильной тучей небеса скрывает,
Но только гром смолкает в отдаленьи,
Как птичий хор мгновенно оживает.

Украшен вешний луг цветным нарядом,
Сирени ветка лепестки роняет.
Спит пастушок, его собака рядом
Покой и сон надёжно охраняет.

Звучит волынка сельская простая,
Смеясь танцует мальчик с юной нимфой,
Счастливые, пока сон не растает,
Слова любви нанизывая рифмой.

L'estate

Изнемогает всё под летним зноем,
Прямое солнце обжигает хвою,
Тосклив и гулок, словно в сновиденьи,
Кукушки голос тает в отдаленьи.

Но вдруг легко повеял свежий ветер,
И странным показалось всё на свете.
Бросаясь в пруд, исчезла черепаха -
Глаза круглы у маленького страха.

И солнце скрылось в тучах, как кораблик,
И грустно смолкли горлинка и зяблик.
Пастух дрожит, боится грозной тучи,
И комары кусают зло и жгуче.

Бледно его лицо, трясутся ноги,
И не напрасны худшие тревоги,
Не зря дрожит он, видя злые тучи, -
Перерастает ветер в шторм могучий.

Раскаты грома он вблизи услышал,
Кусают злее комары да мошки.
Бежит под стог, чтобы конфуз не вышел,
Смех подставляет мелкие подножки.

Предчувствие плоды свои приносит.
Стальные небеса сильней сверкают,
И вспышки молний пробуждают ужас.
Стояли стройно хлебные колосья
И вот уже под градом поникают.
Пузырь на луже лопается тужась.

L'autunno

Крестьянин с песней урожай встречает,
Благополучно собранный в амбары,
И чашей Вакха душу услаждает
В сопровожденьи лютни и гитары.

Но вот и танцы с пеньем отзвучали,
И ветерок принёс прохладный воздух.
Зовет ко сну без грусти и печали
Венец трудов - благословенный отдых.

Рассвет осенний. Лисия охота.
Рожки и ружья, кони и собаки
Летят оравой из-за поворота
По следу в предвкушении атаки.

Бежит зверёк и по кустам петляет,
От ран и страха весь изнемогает.

L'inverno

Вновь непогода нас не миновала.
Замерзшие сады трясёт от шквала.
Не дома у огня сижу довольным,
А за пургой иду и снегом вольным.

Шёл осторожно мелкими шажками,
Но полетел, в паденьи прогибаясь,
И ветер лепит мне в лицо снежками,
А я лежу, смеясь и отдуваясь.

В окошке зимнем бабы с мужиками
От холода дрожат и топают ногами.
Сквозит из-под окованных дверей,
И это не сирокко, а - борей!

Промозглый вечер. Вмиг заледенело
Стекло на окнах. Коченеет тело.
Сквозняк проник в окованные двери.
Хозяин за порог не гонит зверя.

Le Quattro Staggioni
Antonio Lucio Vivaldi
Venezia, 1720


Гендель

Ангелов ликует хор,
Вторят им вершины гор!
По долинам и лесам
Всё внимает голосам.


Бах

"Хорошо темперированный клавир" -
Этот славно живущий в гармонии мир,
Эти фуги, прелюдии, тон с полутоном
Не для вас, дорогие лентяй с пустозвоном.

Он для пользы тебе, музыкальный школяр,
Равно как и тебе, монсеньор-юбиляр,
И тому, кто, на поприще муз преуспев,
Выбирает весёлый и бойкий напев!

Написал сочиненье “великий смутьян” -
Капельмейстер прескромный Йоханн Себастьян,
По семейному древу фамилией Бах
Из столицы тюрингской в Саксен-Айзенах.


Моцарт

Когда душа моя воспламеняется,
Тогда ничто гореть ей не мешает.
В ней музыка пожаром разгорается,
И сочиненье разум завершает.

Теперь его отчётливо я слышу,
Каким оно бы не явилось длинным,
Всё охватив, единым взором вижу,
Как издали, прекрасную картину.

Но не последовательно, как должно,
А целиком с деталями всех партий
Не так оно звучит в ансамбле позже
Для партитур и музыкальных хартий.

 
Hадпись на могиле Антонио Сальери

Земля тебе да будет пухом!
Прах отряхнув с усталых ног,
Ты, воплотившись светлым духом,
Продолжил то, что в жизни смог.
И звуки, следуя мечте,
Парят в Бессмертной Высоте.


Верлен

Скрипки осенней стенания ранят
Душу мою монотонной тоской,
Воспоминанья слезами туманят,
Душат солёною влагой морской.

Выйти хотел из подъезда, но ветер
Вдруг подхватил меня, тёмен и мокр,
Носит над гopoдoм в меркнущем свете
Словно листок, что давно уже мёртв.


По мотивам Рильке

Herbsttag - День осени

Господь, пора прощаться с летом,
На стрелках солнечных часов
Ты удлиняешь тени светом
И ветром дышишь из лесов.

Плоды, созревшие для чуда,
Тобой явленного давно,
Через денёк готовы будут
Всю сладость претворить в вино.

Но если остаюсь бездомным,
То поздно наводить мосты.
Гуляют по аллеям сонным
Одни холодные листы.

Einsamkeit

Отъединённость - это дождь.
От моря облакам навстречу
Идёт стеной промозглый вечер,
И город наполняет ночь.

Дождь неустанно в час ночной
Перемывает переулки,
Он моросит по крышам гулким.
В постели люди спят одной.
 
Не связаны любовью прежней,
Друг другу больше не нужны
И одиночеством безбрежней,
Чем реки водами, полны.

Die Traume

11

Знаю, что со мной случится.
В ветре запахи чадят,
И в соломинках лучистых
Застревает звон цикад.

А в душе поёт и плачет
Звук печальный, словно лёд.
Так дитя в бреду горячем
Маму мёртвую зовёт.

7

Ночь прилегла на облака,
И звезды наблюдают кротко,
Как бледная луна слегка
Плывёт над липой сонной лодкой.

Фонтан бормочет вдалеке
Давно забытые сказанья,
И яблоко - на волоске
От обморока-ниспаданья.

Ночной парит над парком бриз
И сквозь ряды дубов старинных
Несёт волной крылатых риз
Дыханье ароматов винных.*

* - дыханье юных дев невинных
 
Der Abend ist mein Buch

Вечер - книга моя. Не спеша,
По сафьяновой гладкой одёжке,
Расстегнув золотые застёжки,
Раздеваю её, чуть дыша.

Начинаю страницу читать -
Цепенеет душа от звучания.
Hа второй подступает отчаянье.
A на третьей - сошла благодать.

Die Sternennacht

1

День сомкнул золотистые веки.
Из небесного из далека -
Льются опия млечные реки,
Пылью звёзд притворяясь слегка.

Оживая в любом перелеске,
Звон сверчков зазывает на пир
И мечтою на тоненькой леске
Он летит в серебристый эфир.

2

День закрывает золотые веки,
И ночь царит прозрачна и легка.
И наполняет млечным соком реки
Из состраданья звёздная река.

В саду и роще каждая былинка
То затихает, то поёт во сне.
Душа парит, как света паутинка,
На серебристом ветре при луне.

Bad - Купание

В море волна, обнимая игриво,
Тянет меня за собой в глубину.
В плечи целует, ластясь торопливо.
С нею от счастья сейчас утону.

В нежных объятьях меня утомила.
Чтоб от неё не пытался уйти,
Ниткой жемчужной тугой окрутила
Тонко вокруг моей бледной груди.

Herbst

Прозрачен отдалённый листопад,
В садах небесных тоже увяданье,
Но сердце отрицает умиранье.
И по ночам холодный млечный ад
Ссыпает звёзды в одинокий сад.
Издалека мы падаем пока,
Как и у всех ладонь не ослабеет.
Но есть и Тот, который отогреет,
Удержит нежно на Своих Руках.

Du wacher Waldr

О, лес бессонный посреди зимы,
Весеннее дающий ощущенье,
На мокрых сталагмитах отраженье
Тоски зелёной с каплей сулемы.

Куда ведут меня твои дороги,
Не знаю я - мне некуда идти,
И вход глубок, и высоки пороги,
И - не найти.

Stimmungsbild

Над бескрайними лугами
Вечер сумерки простёр,
Солнце между облаками
Разжигает свой костёр.

День, сомкнув устало веки,
Словно в воду, чуть дыша,
Входит в огненные реки,
Погружаясь не спеша,

Дремлет утренними снами,
В снах бесчисленных парит.
И склоняясь, ночь над нами
Тихо звездами горит.

В сумраке

Мир, исключительно больной,
Был воспалён во мне нарывом
И уничтожен гнойным взрывом,
И мир другой воссоздан мной.

Мой мир такой, как я мечтаю:
Любой разлад излечен сном,
На крыльях солнца я летаю
В зелёном сумраке лесном!

Advent - Сочельник
 
Позёмка в зимний лес уносит
Снежинок стаю, как пастух,
И ёлки чувствуют сквозь просинь –
На них снисходит Божий Дух!
 
Они становятся святыми
В Сочельник перед Рождеством
И, вдруг, в предчувствии Святыни
В ночи сияют торжеством!
 
Протягивают слепо ветки
И чутко вслушиваясь в даль
Уже идут навстречу ветру
Сквозь снег и зимнюю печаль.
 
Пускай прозрят слепые очи
И обретут и кровь, и плоть
В преддверии Великой Ночи,
Когда рождается Господь!
 
 
Стефан Георге
Das Neue Reich
 
Он рвёт оковы, приводя в порядок
Наследие руин от наших предков,
Бичом своим он загоняет в стадо
Заблудших и растерянных последков
 
Из плена лени тленной и беспечной
К всесильной справедливости и вечной,
Где вновь величье обретают люди.
Хозяин здесь царит и не забудет,
 
Что дисциплина снова - дисциплина,
И требует внимания плотина.
Зарёю ранней будит дух и тело,
Ведёт отряд проверенный на дело.
 
Он крепит символ истинный на знамя,
Ведёт сквозь шторм и огненное пламя,
Он сеет семя новое для царства,
Где каждый предан цели государства.


Нацисты, придя к власти, предложили Стефану Георге почётную должность главы Академии Искусств. Он отклонил предложение, отказавшись и от почёта, и от денег. Умер в Швейцарии. Участвовавший в покушении на Гитлера Клаус фон Штауффенберг считал поэта своим идейным вдохновителем.
 
 
Jingle Bells
 
Всё кругом в снегу,
Саночки бегут,
Огоньки горят,
Радуют ребят.
 
Звёздочки во тьме
Светят в вышине,
Лошадка весело бежит
Под музыку копыт.
 
Колокольчик поёт
Звонко под дугой!
О Младенце-Христе
С нами песню пой!
 
Колокольчик звенит –
Заливается!
Наша песня звучит
И не кончается!
 
Снова снег пошёл,
В санках хорошо,
Пение и смех
Согревают всех.
 
Саночки сквозь снег
Замедляют бег,
В гриве ленты алые
Да снежинки талые.
 
 
Пони
 
Сено-солома, по кругу хожу,
В мягкой седле ребятишек вожу.
Мимо большие проносятся кони,
Я тоже конь, но зовут меня…


Удод

Поднимаю хохолок
И лечу, как ветерок.
Я – красавец, не урод,
И зовут меня…


Загадки Сфинкса
 
1

Сестра рождает
Свою сестру,
Ту, что рождает
Её поутру.

2
 
Что утром шло на четырёх,
Весь день на двух, потом на трёх,
И чем оно слабее было,
Тем больше ног под ним ходило?
 
 
 
ДАЛЬНИЙ ПРЕДЕЛ


Дарий

Я - Дарий, царь могучий, царь царей!
Владыка стран, народов и морей,
Я сын Виштаспы и Ахеменид!
Так царь великий, Дарий, говорит:

Я царь сарматов, скифов и парфян,
И диких ас в пределах согдиан,
От Инда и предгорий Гиндикуш,
До Лидии и царств нубийских Куш!

Ахура Мазда - высший из богов -
Да сохранит меня, мой дом и кров.


Катулл

Через моря, через далёкие страны
Прибыл к тебе я на скромный обряд погребальный,
Древний свершаю обряд по обычаю предков -
Пеплу безмолвному мой запоздалый подарок.

Бедный мой брат, разлучила судьба нас с тобою!
Слёзы печальные лью над твоею могилой.
Здравствуй, мой брат, и прощай!
Прощаюсь с тобою навеки.


Надпись на камне

У селения Оббурдон в верхнем течении Зеравшана
Бабур - полководец, падишах Индии и Афганистана,
повелел выбить сии слова Саади на камне:

В прохладе над ручьём
Мы тоже отдыхали,
Отвагой и мечом
Весь мир завоевали,

Ушли же из него,
Едва моргнув глазами,
Не взявши ничего,
Легли в могилу сами.


Генри Бестон о человеке и природе

Ты потерял контакт со всем живущим,
Стал суетным калекой неимущим,
Построил жизнь свою на хитроумьи,
Приобретя проклятье и безумье.

Разглядываешь всё сквозь лупу знанья
И возомнил, что ты - пуп мирозданья,
Рассматривая пёрышко с шерстинкой,
Не видишь леса за сухой тростинкой.

Относишься к зверью высокомерно,
Но правда жизни далека безмерно:
Не их судьба достойна сожаленья -
Ты не достоин для сопоставленья!

Нельзя к животным с человечьей меркой,
Их мир и старше, и за тайной дверкой,
Где сохранились чувства и печали,
Которые мы где-то растеряли.

Они живут, прислушиваясь к звуку,
Что не доступен каменному слуху.
Животные не меньшие нам братья,
И человечьи им чужды объятья.

Не родственники бедные природы,
Они иные - древние народы,
Что угодили с нами в сети жизни
Внутри границ потерянной отчизны,

Во времени, так же как мы с тобою,
Но каждый со своей земной судьбою,
В плену неисчислимых испытаний,
Земных великолепий и страданий.

 
Третья Пуническая война
Bertold Brecht

Великий Карфаген вёл три войны,
Войска его могучи и сильны.
Он после первой в процветаньи был,
После второй ещё народ в нём жил.
Но после двух, к несчастью, в третью влез,
Тогда, увы, навеки он исчез.


No Quarter

Дом закрыт, погашен свет,
Никого в нём больше нет,
Падает холодный снег,
Не поднять тяжёлых век.

Тор в дуду свою подул,
Ветер холодом дохнул,
И манит издалека
Бледная его рука.

Снова мокрый снег пошёл
И печален, и тяжёл,
Мраморный прозрачный снег,
Не смахнуть его вовек.

Дом пустой - открыта дверь,
На прогулку вышел зверь,
Стали явью злые сны.
Воют ближе псы войны.


What It’s Like by Everlast

Я видел богача - он обеднел,
Я видел - честный врал и не краснел,
Я видел, как крутой мужик рыдал,
Я видел - неудачник побеждал.
 
И низменную сторону добра
Я видел днём и ночью до утра
И знаю, как добро бывает зло,
Я видел, как кому-то не везло.

Я парня знал по имени Максим -
В карманах деньги пачками носил,
Любил он тусоваться до утра,
Но наступила грустная пора:

Его бандиты встретили в ночи,
И пулю прямо в лоб он получил.
С тремя детьми теперь его жена
Осталась без кормильца, ввек одна.

Она застряла в боли и беде,
Нужда семью преследует везде.
Так в жизни всё иметь и потерять,
Уж лучше в те глубины не нырять!

Не приведи Господь, чтобы тебе
Проснуться в чьей-то сломанной судьбе,
Бог упаси, в тех башмаках ходить,
Чтобы тебе не знать, как с этим жить.


По мотивам китайской поэзии

1

Тихо скользит по воде, свежестругана,
Лёгкая лодка с коротким веслом.
С отмели птица взлетает испуганно,
Чуть не задев мою шляпу крылом.

Янь Ци

2

Весна пришла, и дни теплее стали,
Пьянчужка рад такому ходу дела.
Пруд и беседка - там, где без печали
Вином поправит хворь души и тела.
Ван Цзин

3

Луна - обитель снов, мечтанья навевает,
Душа моя без слов тихонько напевает...
Вдруг слышу в тишине сорвалась с ветки птица,
Ей также, как и мне, в полночный час не спится.

Вэй Инъу

4

Пух тополиный убелил дорожку, словно снег,
И лотос листья расстелил для мокрых лягушат.
Бамбук пускает на лугу невидимый побег,
А на песчаном берегу утята с уткой спят.

Ду Фу

 
5

Этим утром был дождик и солнце.
Ноги грязны, земля ароматна.
Там мой дом, где на небе оконце!
Эта мысль чужеземцу приятна.

Ю Фу

6

После дождика сосны в истоме.
Сердце радует хвойное царство.
Улыбнись и подумай о доме,
Иностранец в чужом государстве.

Ю Фу

7

Может любовь только казалась любовью?
Как же я мог улыбаться при нашем прощаньи!
Даже свеча, ощущая ко мне состраданье,
Плачет всю ночь. Плачу, расставшись с тобою.

Ду Му

8

Зачем живу я на горе высокой?
Я улыбаюсь, но не отвечаю,
Ведь небо от земли здесь недалёко,
И - лепестки цветов душистых к чаю.

Ли Бо

9

Как птицы в вышине на светлом небе
Летят и беззаботно, и привольно!
И мне в заботах о насущном хлебе
Уже не грустно и почти не больно.

Ли Бо

10

Белеет цапля на одной ноге,
Луна светла и осень холодна,
Нас испугавшись, выше по реке
Вдруг улетает с отмели она.

Ли Бо


Короткие переводы

1

Неизвестный автор
Древний Египет

Вновь со служанками стройными юными
Ты провожаешь царя на покой,
Перебирая кифарные струны
Нежно своею прекрасной рукой.
2

Песня песней

Я заклинаю вас, дщери Салима,
Серной и ланью горы Моавит!
Тихо пройдите возлюбленной мимо,
Не разбудите, пусть милая спит.

3

Ecclesiastes

Живёт ли мудро кто или беспечно,
Ни мудрого не будут помнить вечно,
Ни глупого - в грядущие года
Всё будет позабыто навсегда.
 
4
 
Plato
 
Сядь, отдохни под зелёной сосною,
Слушай негромкий ручья перезвон.
Нежен и солнечен ветер весною,
Вскоре тебя убаюкает он.
 
5
 
Publius Ovidius Nasо
 
Крылья несут ко спасению птицу -
Всё, чем способна она защитится,
Губит сома рыболовная сеть,
Душу страшит неизбежная смерть.
 
6
 
Marcus Valerius Martialis
 
Искусство, о если б ты смело
Показывать дух, а не тело,
Прекрасней всех были б на свете
Черты незабвенные эти!
 
7
 
Song of Seikilos
 
Сияй, ещё живёшь пока,
И не терзай себя напрасно.
Жизнь эта слишком коротка -
Всех время забирает властно.
 
8
 
Arnaudus Villaneuve
 
Вот камень, он прост и невзрачен,
Цена - до смешного малa,
Но мудрый волненьем охвачен!
А глупость им пренебрегла.
 9
 
Michelangelo Buonarroti
 
Не знаю, что лучше, что хуже,
Что больше, что меньше из бед:
Зло, но во спасение душам!
Добро - приносящее вред…
 
10
 
Martin von Wallenrodt
 
Книга - источник мудрого знанья,
Книга - фундамент образованья,
Книга хранит и культуру, и речь,
Важно её и прочесть, и сберечь!
 
11
 
Napolеon Bonaparte
 
Иная красавица глазам твоим нравится,
Она - как прекрасная вещь.
А женщина добрая, небу подобная -
Сокровищ в ней не перечесть!
 
12
 
Nikolaus Lenau
 
Бушует лес, из темноты
Гроза вскипает светом.
О, девочка, твои черты
Я вижу в шторме этом!
 
13
 
Tonino Guerra
 
Бывал я в жизни счастлив, и не раз,
Но более всего, когда в Германии
Увидел бабочку, едва освободясь,
И съесть её не ощутил желания.
14
 
Иллич-Свитыч
 
Язык - это брод через времени реку,
Ведущий к жилищу ушедших двуногих,
Куда не добраться тому человеку,
Кто вод испугается тёмных глубоких.

15

Горянин о Набокове

И здравый смысл шептал ему из тени,
Что труд профессора и сытен и почтенен,
Зачем упорствовать в писательском грехе,
Да и ещё на чуждом языке?


Time to Say Goodbye

Двери распахни,
Последний раз в небо взгляни:
Ты видишь далекие горы,
Морей голубые просторы -
Манят они!
 
Время уходить
И за собой двери закрыть,
Влекут незнакомые страны,
Земные моря-океаны,
Где нам не быть…