Глава 16

Заходят Джимми Хэндрикс, Курт Кобейн и Эми Уайнхаус в бар в аду. Заказывают себе выпить, а черт-бармен им:

- У нас алкоголь только с двадцати восьми лет.

- Моя девочка, моя девочка, не лги мне, скажи, где ты спала вчера ночью? - Курт Кобейн работал уборщиком в зубоврачебной поликлинике, был матросом-спасателем на детском пляже, потом устроился горничным в гостиницу.  Бывало, придёт комнату убирать, да и завалится там спать на целый день.  В конце концов его разоблачили и уволили. Электрик Гарри Смит, обнаруживший его труп, оказался человеком порядочным, жадные до сенсаций журналисты звали его на разные телепрограммы, хотели взять у него интервью, предлагали крупные суммы под миллион,  но он неизменно отказывался, потому что всё сразу понял.

- Я угрюмый человек, страсти во мне совсем не осталось, пропало ощущение музыки, я несколько лет ничего не писал, много лет не проходит чувство вины, притворяться я больше не могу, это хуже всего, жить больше не могу, мне просто неинтересно, - написал он в своей предсмертной записке.

Застрелила его на самом деле из двадцати зарядного «ремингтона 11», такого же, как у Оленей,  дробовика,  жена Кортни Лав, лицо покойного было так исковеркано и обезображено, рокера опознали его лишь по отпечаткам пальцев. Сделав это, она уехала, обеспечивая себе алиби, в город дождей Сиэтл к маме. Курту нирвану, нирвана — это свет, а себе деньги, наиграл. Должен же кто-то растить маленькую Френсис, и не отец наркоман?

- Я всегда была готова умереть за него, мне с ним порой было очень нелегко, самоубийство у Курта болезнь семейная, многие его родственники покончили с собой, - сказала она корреспонденту канала MTV, — у него было доброе сердце!  –  Кортни Лав передали все права, каждую наделю 10 000 долларов. Ей ничего не было.

Почему Саше «Солдату» дали конечный срок? За 20 доказанных убийств. Иногда кухонным боксёрам – бабушка + дедушка + керосин + спички – дают пожизненный? Крепким брутальным мужчинам в синей форме из СК, которые по факту и формируют приговор, импонирует слово «киллер», даже преступным авторитетам. Которым тоже по факту вроде как нельзя это делать без общего решения. Часто они мечтают, если бы можно было начать сначала, зачем мне этот портфель? Карты, деньги, два ствола, любовь и сигареты.

Дело не в простом решении сложных вопросов, киллер — это верх, в сущности, пацанской крутизны, остальное не очень мачо. Да и женщинам нравится, вам хотя бы раз говорила ваша супруга или девушка, я тебя убью? В шутку… Или мать, когда вы были ребёнком? Лишение другого человека жизни — это поступок, на который надо быть способным. Конечно, есть закон, не хватает ещё, чтобы все всех вокруг взяли и

убили. И всё же… Кровь горячит. (На самом деле мы все умираем и рождаемся каждую минуту, наше завтра это вчера.)

Высокие ребята в длинных кожаных плащах с каменными лицами из Казани вату не катали. Не разводили антимонии по отношению к врагам, мяли сиськи, а быстро и споро их обнуляли, они умели. Это было не кино, кровь лилась вполне настоящая, срока тоже были реальными, 15, 20, 25 лет. Появление казанцев в Москве было событие знаковое.
 
Казань волей судеб стала одним из первых городов в стране, которая дала толчок тому движению, которое потом стали называть ОПГ или ОПС, организованные преступные сообщества, жители Татарстана знали, кланом легче подниматься, страшнее казанских бандитов были только казанские менты, тоже кланы. Запросто могли вывезти кого-то в лес и там расстрелять без суда и следствия.

- Между землёй и небом война! -А потом подложить под какой-нибудь грузовик, дтп. В Москве татары из Казани и нет со времён Ивана Грозного образовали некий «братский круг», друг друга прикрывали, многие директора гастрономов и магазинов были они. Все татары так или иначе родственники, справиться с нашествием орды было невозможно. Незваный гость лучше татарина.

В самом городе проводились так называемые «сборы», раз в неделю всё боеспособное население всех казанских микрорайонов собирали вечером во дворах средних школ, иногда в подвалах, «старшие». Они устраивали разбор полётов, если что не так, били. Или заставляли подойти к пацанам из других ОПГ и сказать:
 
- Пошёл нах! - Так выковалось мужество.
 
Не прийти на сборы можно было только в двух случаях, когда у тебя умерла мама или когда ты заболел, в противном случае тебя с позором изгоняли из общества настоящих мужчин, присваивали ранг «чушкан». За тебя не вступался твой, ни один район, как крыса ты бегал утром и вечером из школы домой, из дома магазин, могли отнять хорошую одежду и все деньги, а то и завафлить. Затащат вдвоём-втроём в кочегарку, поставят на колени, снимут штаны, и членом по губам. Понятно, что беспредел, а хуле. Петух на всю жизнь! Попадёшь на зону, а там…

Те, кто не нюхал лагерей, могли из города сразу уезжать, что они и делали, не сидел, не будет нужных знакомств, так навсегда и останешься офисным планктоном. Которому особо много никогда нигде не дадут, а будут немало требовать: предавать и подсиживать своих коллег, кодлой атаковать одного, как правило самого талантливого, называя это корпоративной этикой, расширять пространство борьбы, поступая на работу на другие заводы и предприятия, занимаясь там промышленным шпионажем, друг на друга стучать. Силой обстоятельств, которые часто сильнее нас, казанцы понаехали в Москву, там они поняли, эта мадам большая деревня, своих много, много и не наших, и освоились.

Де юре, на улицах их не было видно так же, как и корейцев - страшная мафия, поддержку им давал пресс-секретарь Лужкова по фамилии Ким, свои спортивные центры, свои клубы, свои рестораны… - кроме казано «Метелица», но по факту они были силой вполне реальной, грозной и самостоятельной. На восток в АБВГДЕЙку их не пустили, в гостиницу «Измайлово», Аксён сказал «нет», на юг Москвы в ЦДТ, центральный Дом туриста тоже, Сергей Михайлов, на севере банковали коптевские. На суд к одному из братьев Наумов приехал сам Слон, борцы друг друга держали. Осмотревшись, казанцы облюбовали себе другое местечко, тихую гавань, Арбат! Их лидер Миша Француз жил на Арбате, дружил с сыном Окуджавы, воевал с другими казанцами, тусившими в гостинице «Севастополь», обедал в ресторане «Прага» с вором в законе Андреем Исаев по кличке «Роспись».

Андрей, в Познани, где его убили, его называли «наш Анджей», любил слушать «Нирвану», носил длинные как у хиппи волосы, любил перезаряжать и из дома без десятки, 10 000 долларов не выходил. Он чувствовал себя в полном шоколаде. Главный враг Француза непобедимый Хайдер, тоже казанец, был в Питере, Москва была точкой спокойной. Правда, Люберцы с Химками и Гольяново, ну ладно, как-нибудь переживём. (Одному из казанцев в кафе «Лосиный остров» прямо напротив парка битой размозжили голову, тот ел суп, узнали. Администратор не был уволен.)

Де факто, казанцев были свои киллеры, группа, ездили на акции по стране и за рубеж, в том числе в мусульманские страны, к числу которых в своё время относился и покойный Алигарх. Начинать роман с женщиной лучше всего как можно ближе к его концу, любовные отношения Алигарха со столицей были короткими, но достойными, десять убитых местных и удар по шее в «восьмёрке» от Шаха. Вырастить такого бойца трудно, поэтому казанские собрались на деловой бизнес-митинг в Москве в арт-кафе «Ностальжи» на Чистых прудах, с ноги засадили в корпус что-то не так сказавшему официанту, и постановили:

- Всех притемнить. - Все, причастные к убийству их товарища должны быть наказаны сначала по горизонтали, потом по вертикали насколько можно, капитан казанских Навал был категоричен. (На стрелках с чеченцами он говорил, я православный. Так было.)
 
- Всех найдём, будь они чекисты! — Это была правда, татары пощады не просили и не давали, Сильвестр старался обходить их стороной, кочевники. Стратегии у них не было, садились на коня, делали набеги, тактика, они считали, что они посланцы. Один раз чуть не отправили на тот свет Конона Молодого, старого советского разведчика, кодовое имя «Бен», жизнь которого была подвиг. Спасли героя России от злобных и гордых гангстеров обыкновенные московские сотрудники отделения милиции, рядом с которым Конон жил, свои на Лубянке отказались, не их компетенция, пишите заявление.
 
- Будем вас топить в том пруду! - Служивые не шутили. Казанцы долго искали, кто поставил на конструктор Алигарха и его коммерсантку, и зачем, опрашивали население. Алголики у ларька рассказали им про «нехорошую квартиру», где когда-то жил Сергей, а теперь Шах с Олей, пятую машину уже сменили, да какую, все импортные. Не простые! Бабушка пенсионерка рассказала, один большой товарищ заносил из вашей машины в подъезд пьяного мужчину, другого товарища отлежаться, для ушей братвы это была симфония Шостаковича, даже фуга.

Скоро они будут играть свой вечный кровавый лейтмотив в несколько инструментов всем, мечта криминального композитора. Вынести дверь в квартиру и… Но всё оказалось не так-то просто, местные менты дали информацию, афганцы. Ветераны войн в горячих точках в Москве и регионах одни и те же, случись что, из криминальных татарских семей дома могли начать исчезать их любимые.

Не лыком шиты, установили особняк, полковник. Хорошо живёт, никому не платит. Теперь надо было понять, кто там ещё и чем дышат, бродяги или нет. Через казанских афганцев связались с бригадой Боцмана, тот с арбатскими спортсменами, те, сказали, не наши, любера. Приехали в Люберцы, кавказцы сказали, Ляпа, ну его на хер, связываться с воровским третейским судьёй себе дороже, как и с обычным. Знакомый Зайца по пьянке рассказал, «у них есть поэт». Нашли, кто, сфотографировали из машины, Сергей Арутюнов. (Лауреат.) Прописан в той квартире, куда якобы кто-то из них затаскивал их киллера. Решили начать с него, похитить, украсть и пытать, чтобы он всех выдал. А потом нанести визит ко всем и убрать, кровники. Долг платежом красен, про Свету и не вспомнили. (Сколько их по всей стране, безымянных могил наших сестёр и матерей?) Про золото Волчок им, конечно, не сказал, что он, с пулей в голов? Пять минут назад наступило время «икс», пришёл от него набой, поэт там.  (Лауреат госпремий.) Проводил какого-то зверя, пошёл к «Мак Дональдсу» на Смоленке.

Кунаки Француза в кроссовках на босу ногу выбежали из подъезда с холодным оружием в руках, их было пять, злобных и гордых. Сзади прямо по самому Арбату медленно ехало вишнёвое «вольво 850 пикап», катафалк для тел с розеткой для электоподогрева, морозы на Волге бывают до – 50. В кабине тоскливо и протяжно ныл «Альфавиль», «Большой в Японии», «Big in Japan», песня про тех, кто дома у себя ничего не значит, зато вне его… Ну, например, в Японии. Приближалось неотвратимое возмездие. После допроса с пристрастием отпускать поэта никто не собирался.
 
Когда мастер меча, которого играл Тосиро Мифунэ в «Семи самураях» карабкался по крыше, чтобы повесить свой родовой стяг над охраняемой им деревней, даже самому тупому зрителю становилось ясно, отныне он, а не кто иной, будет задавать тон. Снято было смело, в былые времена на такую манифестацию категорического императива отваживались лишь военные правители «сёгуны», а не кинематографисты, ничто не должно быть выше крыши, особенно казанской. Японские монастыри, в которых воины-монахи «ямабуси», «совершающие деяния» в облака не заносились в облака как в Китае, а, в лучшем случае, скромно терялись в них, укрытые среди таинственных скал. Так же и ребята Француза, Линара или Хайдера… Они были теми, кем хотели.

С одной стороны они, конечно, есть, а с другой их нет, где? На стрелки москвичи за них ездили. Они сидели в съёмных квартирах за железными дверями, вбитыми в бетон, и играли в компьютерные игры. Когда надо, как чёрная жижа из каракатицы, выпускали своих солдат, бессмысленных и беспощадных, часто никакого образования, даже начального у них не было! Они знали только два действия, отнять и разделить.

Детали и частности дают возможность не только отобразить наиболее полную картину того или иного события, но и понять и оценить его во всей протяжённости и глубине. Не знала братва на самом деле одного, самураев остановили в стране восходящего солнца ниндзя, наёмные убийцы. Да так, что самурайство как традиция вообще закончилось, Япония начала проводить буржуазные реформы. Справиться с ниндзя, особенно горными, не могли и мастера каратэ, это была культура. Свет всегда побеждает тьму, зайдите в тёмную комнату, щёлкните выключателем, зажгите лампочку. Электричество устраняет мрак мгновенно. Обычно маятник качают с трёх, ну пяти метров, Шах делал это в Белграде с десяти, он вышел вслед за Сергеем подышать воздухом. Встреча со старым уркой его утомила, правильный арестант в тюрьме и порядочный человек на свободе вещи разные совершенно. Ну, сидите… Он жил так, как умел. Не сговариваясь, он тоже пошёл в «Мак Дональдс», отпиться кокочкой, горло пересохло. Как говорят китайцы, плохо себя чувствуете, пейте больше горячей воды.
 
- Кому-то Россия — это страна, где Ленин и Сталин, Толстой и Пушкин, где белые мишки поют частушки, где "Спутник", водка и мавзолей, кому-то в России лихие войны из грязи в князи, не Вор не пойман, столица построена на золе! - Сергей вошёл в «Мак Дональдс».
 
Чародейка одним движением скинула с себя халат, как будто желая засверкать ещё ярче, и осталась совершенно обнажённой... (Правде одежде не нужна.) Отец Боцмана оторопел, она его не стеснялась. Бёдра её плавно переходили в колени, твёрдые и круглые, не такие капроновые колени как у разбитных тёлок, а чистый мрамор. Старый воин еле-еле перевёл дух. Без халата она была прекраснее в десять тысяч раз! В сто…

Ноги у него стали непослушными, он обмяк. Как будто вынули центральный шест из монгольского шатра. Потеряв внутреннюю опору, он тяжело опустился на корточки, так было легче. Длинные, до пояса блестящие волосы, высокая фигура и огромные глаза смотрели на него пристально, не мигая. У него начало останавливаться сердце, его почти не было слышно. Он застывал… Высокая, словно нарисованная грудь, и почти черные крепкие тугие соски, поднимающиеся сквозь сизый дым благовоний, вертикально смотрели вверх и вперёд, заставляя воина содрогнуться. Не умеющий управлять своими инстинктами мужчина не мужчина, а животное. Да что там, хуже!

Чародейка улыбнулась и так же внезапно села на пол, разведя ноги. Если бы можно было, она бы заложила их себе за плечи. По венам вождя разлился огонь, и сердце опять заработало, забилось. Он почти застонал: теперь он не видел её лица, она легла на спину, он видел только её волосы, густые, вьющиеся, разметавшиеся по полу. Талия её была такой тонкой, что в полумраке стала совсем незаметной, намного тоньше, чем даже у него, несмотря на все многолетние тренировки косых мышц, осиная, казалось, её можно обхватить двумя ладонями и останется ещё. Говорят, такая была у Людмилы Гурченко.

Это была какая-то ужасающая чёрная красота, которая была до взрыва Вселенной, совершенная, к которой не нужна ни хна, ни румяна, ни мускатный орех, ни слова, ни даже поэзия. Красота безвременная и вечная, как в арабской математике, которой так долго и добро учили отца Боцмана в довоенной районной школе, корень из минус единицы над векторами и категорией разумности, плюсом и минусом. Красота не решаемых шарад или загадок. (Как звучит хлопок одной ладони?) Если осушить одним глотком все реки мира, и тогда не понять…

Она была настолько красивая, что всё это почти переходило в свою противоположность, холод, становящийся огненной печью, или наоборот, лёд пламенем, она пугала и отталкивала его. (И этим привлекала.) Поэтому Чародейка до сих пор живёт в горах, подумал воин, а не в деревне, земные мужчины не могут выдержать этого, эту бесконечную красоту. Единую, всеобъемлющую, полностью священную и, одновременно, скрытую, как в крошечном семени айвы в потенциале находится будущее могучее дерево. Эта красота, казалось, не возрастала и не убывала, так как, по-видимому, и не родилась совсем прежде предела времён и пространства, не уничтожится и после, всецело постоянная, чистая и блаженная. Чистая и совершенная… То есть не чистая и не грязная, если точно, в ней, конечно, нет грязи, откуда быть чистоте? Красота, словом и даже символом не выразимая, не двойственная и не дуальная. (Самое страшное в нашей жизни дуализм.)

Такую красоту можно попробовать, но нельзя передать (не получится). Как река, подобная освежающей прохладе, которая течёт только вспять, неизменная и абсолютно свободная от всех других течений. И река эта наделена таким количеством благих качеств, которое превосходит даже число песчинок в индийской реке Ганг, где купался сам Будда, и качеств этих, не отличных от неё же самой естественным образом и как бы отдельно от неё не существующих, но с ней не разъединённых, тьма огромная. И река эта непрерывно порождает сама себя и, когда надо, разит наповал, без совершенно ненужного теперь уже оружия и колдовства, а когда надо, поит.

Вот эти её волосы цвета вороного крыла с серебристым отливом и крепкие смуглые, почти чёрные щиколотки... Как это описать? А зубы, как перламутр?.. А из промежутка между подбородком и началом ключиц словно бьёт ток?.. Прямо в сердце! Видя её смуглое тело, старик отец постепенно стал находиться в забытьи.

Красота взбухшей пульсовой вены, когда трёшь ей со страстью по основанию золотого круга основания нашей мировой системы, чтобы поднести её буддам в монастыре, предварительно обрызгав его заваренным в кипящей ключевой воде тибетским красным цветком, чтобы потом насыпать туда пять горок риса, и стираешь кожу до мяса, а мясо до костей, и кость видна, жёлтая. Подуешь на неё, посопишь, болит, и снова трёшь.

Врут всё, кости у живых людей совсем не белые, когда разваливаешь кого-то от плеча до пояса одним махом, они жёлтые как одуванчики в бескрайней степи, сразу видишь этот цвет. (Это потом шок от запаха свежей крови, и рубишь дальше, и это любишь.) А потом меняешь угол нажима, и трёшь боком, запястьем, тыльной стороной так же до кости, стираешь... (Всегда воюешь и любишь, пока не умрёшь или не убьют, и верно, что любой женщины можно добиться, просто надо иногда цена этого жизнь. Не её, а твоя.)

Теперь старик хорошо видел её всю, покатые, почти мужские, косые плечи, признак силы, плавные округлые, как спелая золотистая айва, гладкие широкие и не менее сильные бёдра, часто заставляющие её при ходьбе немного отставлять их в стороны длинные  ноги. Он читал, в минуту наслаждения, дарующие его бог и богиня действительно обитают в телах мужчины и женщины, помогая возгореться пламени силы, молодости и великолепия. Даже просветление можно найти в тисках царственных бёдер... (Раз, и она тебя ими перевернёт.)

Отец Боцмана никогда раньше не видел у женщин такой фигуры. Это было тому, как увидеть женщину и мужчину одновременно, в одном теле. (Цикада.) Странно, но Лилит почему-то была похожа на тех летних монастырских цикад, голоса которых днями и ночами не давали спать жившим поблизости прихожанам. (Фасеточные глаза?) Говорили, что они управляются прямо с неба, и мозга у них нет. (Возможно.) Но если так, то она была высокой, стройной, красивой, смелой и сильной цикадой. И почти не отбрасывала тени.

Видимо чёрный цвет аккумулирует в себе все другие и является их королём, подумал отец Боцмана. Вернее, королевой? Матерью, то есть, как буква «а», от которой произошли все остальные буквы! Вообще, ночь лучше, чем день, ночью меньше спишь. Опять никто не знает, в основном все умирают днём. Враги ведь, хотя стараются нас убить, ночью спят.

Она села, встала на четвереньки, подползла к отцу Боцмана, наклонилась, и её грудь почти коснулась его руки, словно приглашая в постель. В последний раз, скривил губы старик? Чёрт с ним! Рефлекторно он тут же покрылся потом. Это было почти как если подуть на открытую рану несильно, но энергично. Эта её дьявольская, вороная сверкающая красота теперь на всю жизнь унесла у него и сердце, и сознание. Что одно и то же. Дьяволица! Теперь даже если он и победит Шаха, спокойно спать без колдуньи рядом всё равно не сможет. Он будет любить её всю жизнь. И кроме неё больше не взглянет ни на кого. Ни за что и никогда.

Лилит вдруг открыла большой рот и, показав отцу боцмана язык, быстро облизала свой длинный указательный палец. Потом одновременно осторожно и решительно, как и всё, что она делала, провела им отцу Боцмана по губам, нарисовала ему слюной между бровей небольшой круг. Талия её была узкой-узкой, и такая же нежная. Такая талия у тигриц, тигра надо бить в поясницу, это его единственное слабое место. Кожа колдуньи блестела от бисеринок пота, они были у неё везде, и над больно манящей верхней губой, и в ложбинке между острых треугольных грудей, и на плоском рельефном смуглом животе. И ниже, в той тёмной лощине между бёдер, ведущей в щель феникса, которая манит, зовёт и пугает своей пустотой каждого мужчину. Ибо лоно женщины безгранично как смерть, выгнуто, как черепаший панцирь с ротобразной дверью, сокрытой плотью, заходи, не бойся. Лотосовый вход, опьяняющий и пылающий.

А больше десяти раз любой воин не сможет, всё равно проиграешь, это так, женщина-то может лежать всё время. Женщины, они знают, как, и нас не бояться. Поэтому сколько бы мужчина не говорил, что он выбрал, выбрали-то его... Сейчас старику почему-то стало страшно. Не потому, что не встанет, нет. По мере приближения к природе вещей в словах учёных находишь всё меньше смысла. Чем больше мы что-то учим, тем меньше понимаем. Самоуверенность новичка предмет зависти профессионала.

Колдунья снова пристально, словно пытаясь выпить всю его сущность, посмотрела на него, гордо улыбаясь, как иероглиф «я». Красивая неприлично. Даже малейший отпечаток у нас в уме может повлечь за собой жизнь, полную иллюзий. Лилит облизнула палец и смочила слюной сосок, от этого он засверкал. Голова у отца Боцмана заболела. Давление поднялось, подумал он, понятно. Мир, воспринимаемый нами сейчас, основан на впечатлениях от предшествующих действий, ум продолжает создавать иллюзии. Ум хранит бесконечное количество впечатлений и отпечатков, каждое из которых способствует созданию дальнейших. Таким образом, обусловленное существование, мир, воспринимаемый нами сейчас, не имеет ни начала, ни конца. И всё, что мы воспринимаем, соответственно является лишь продуктом нашего собственного ума. Чародейка взяла старика за руку.

- Не смотри на меня так, герой, - она засмеялась. - Я не для тебя! Ты словно хочешь из наших ртов составить иероглиф «люй», воин, а это, между прочим, тебе только повредит! Быстрее умрёшь (точно), - она встала, повернулась к огню и поставила одну ногу на носок, выгнув ступню. Старый воин чуть не потерял дар речи. Ступня её была в самом деле совершенна. Нагота любимой вызывала у него только одну эмоцию оседлать её. Об остальном он уже забыл. Любой ценой!

Он деланно улыбнулся. Иероглиф. Опять иероглифы... Иероглиф «люй» — это два рта, один над другим, такие квадратики, тот, что наверху – поменьше, а тот, что внизу – побольше. Почему они четырёхугольные? Может, в древности у людей были квадратные рты?
 
Ступня Чародейки была с необычайно высоким подъёмом, божественное изящество которого теперь всё время бросало мужчину в дрожь. Не ступня, а цветок, лотос. Каждый ноготок как перламутровая ракушка. Он снова обмяк и сделался похожим на сгусток вынутого из котла рисового отстоя. Отстой, он проиграл. Руки-то какие красивые у неё, снова подумал отец Боцмана, особенно пальцы. Загибающиеся вверх, тонкие, длинные и абсолютно расслабленные. Загибаются, как перья крыльев у орла. И взгляд… Как будто знает всё. (Конечно.) Отец аккуратно поставил чашку на стол. Его отпускало.

- У меня звериная натура, - так же медленно, как она сказал он. – Я уже отрезанный ломоть! - Лилит улыбнулась.

- В тебе много и светлого. Не бывает только чёрных людей, - она показала на окно. - Смотри!

Воин посмотрел в окно, закат был оранжевым. Дьявольская красота эта та, которая убивает, он только что чуть не умер. Но триграмму он добыл, она ему нарисовала слюной на ладони. Она гласила:

_________ 1. Нырнувший дракон. - Не действуй.
_________ 2. Появившийся дракон находится на поле. Благоприятно свидание с великим   Человеком. (ВорОм.)
_________ 3. Благородный человек до конца дня деятелен.
_________ Вечером он осмотрителен, точно в опасности.
_________ 4. Точно прыжок в бездне. Хулы не будет.
_________ 5. Летящий дракон находится в небе. Благоприятно свидание с великим Человеком. (То же.)
_________ 6. Возгордившийся дракон. Будет раскаяние.

Применение. При действии смотри, чтобы драконы не главенствовали, тогда будет счастье. (Путь Воина нельзя выразить словами или иероглифами, ухвати его суть и иди вперёд по яшмовым ступеням, силой постоянного упражнения просветляй душу и тело. Если телом не владеешь, как можно обрести Путь и схватить его?)

Старик знал, что в философском аспекте, конечно, каждая черта может быть иньской и янской, отрицательной и положительной, а в гадательном ещё старой или молодой. Обладая этими свойствами, черты всегда занимали определённые позиции в каждой гексаграмме, которые могли им соответствовать или нет. Чертам «ян» соответствовали нечётные позиции, чертам «инь» чётные.

Первая, нижняя позиция как бы знаменует начало, зарождение процесса, вторая апогей его внутреннего развития, третья кризисный переход от внутреннего состояния к внешнему, четвертая материализацию скрытого, обнаружение, пятая её максимальное проявление, шестая завершение или перерождение в иной процесс. Иногда, как в его случае, возможно, навсегда обратно в свой мир. (И хорошо. Тут всё надоело, каждый день борьба. Может, там будет лучше. Ну и что, что не стареть.) Ожерелье облаков надежд и сомнений старика, кажется, порвалось. Он понял, что этот раз будет трудным. Затащить сюда убийц его сына.

- Эта триграмма, которая тебе выпала, означает также творчество, крепость, небо, отца, что-то чёрно-жёлтое, ярко-алый цвет, золото, нефрит, яшму, драгоценности, жемчуг, зеркала, все круглые предметы, дерево, - Чародейка засмеялась, и то место, где её налитые нечеловеческой силой и покрытые капельками остро пахнущего мускусом пота ягодицы переходили в бёдра, качнулись, маня его в то место, откуда у женщин растут ноги. Старик сжал зубы и напряг всё тело. Теперь сердце снова бешено колотилось, и он только чудом запоминал всё, что она говорит. Любой воин до какой-то степени может контролировать свой ум, но только до какой-то.

Он так же сидел на корточках, она теперь стояла. Вверху были её волосы, вороные-вороные, длинные и волнистые, красивые и блестящие как чёрный жемчуг.

- ... фрукты-плоды, дорогие предметы, головной лев, убор, слон, лошадь, лебедь и всё твёрдое.

Она опустилась на локти и колени и медленно встала на четвереньки головой к очагу, спиной к воину. Сейчас было видно всё. Он боялся пошевелиться, нарушить гармонию. Говорят, воин может за десять секунд сделать копьём тысячу ударов. Но потом ему надо будет уходить, исчерпает импульс. Количество которого даётся нам при рождении один раз и навсегда. Кончается энергия, наступает свет.

- ... осень время на стыке девятого и десятого лунного месяцев, год, месяц, день и час со знаками «сюй» и «хай», годы, месяцы, дни и часы в цикле с пятью знаками металла, административные учреждения, башни и многоэтажные сооружения, высокие залы, высокие здания, почтовые станции, места обитания, обращённые на северо-запад, чёрный чай.

Устав, она прогнулась как пантера, положила голову на ладони, и задняя часть её тела поднялась высоко вверх, открыв створки нефритовой пещеры. Старик закрыл глаза. Больше он ничего не мог сделать. Поставь мои стопы на плечи и рассмотри меня сверху донизу, почему-то вспомнил он. Какой-то трактат… «Войди в отверстие в середине пещеры, двигайся сто, тысячу, сто тысяч раз, пробуждённый кончиком твоего алмазного жезла, мой трёх лепестковый лотос из набухшей плоти станет ал, как коралловый цветок , отбрось все рассудочные мысли и соединись со мной, лежащей навзничь.»

Да, подумал отец Боцмана, воин всегда должен быть свободен от похоти и сохранять ясное, не рассудочное состояние ума. Разве сделаешь?.. Он должен не заканчивать почитание, пока женщина полностью не удовлетворена. Только тогда ему позволителен отдых с мясом и вином. Но, разумеется, чтобы женщина вкусила первой. Особенно рекомендуется обратный союз, при котором мужчина лежит навзничь, а женщина берёт на себя более активную роль. Так можно дольше прослужить своей богине.

- ... это также болезни в области головы и лица, лёгких, костей и сухожилий. Из вкусов это острый и горький, а из чисел один, четыре и девять.

Предо мною висящее сладкое яблоко, подумал старик, взять необходимо. Он попытался встать, чтобы обнять колдунью, но не смог. Депрессия, тоска захлестнули его. Жить он уже не хотел! Не видеть лучше, он закрыл глаза, чтобы не влюбляться... Не сходиться лучше, не к чему тосковать затем... Когда она уйдёт.

Но любовь к Лилит уже пребывала в его сердце, неотделимо и устойчиво, как непостижимая волшебная сеть происходящих вокруг превращений. В небесах индийского бога Индры есть сеть из жемчужин, расположенных так, что если он посмотреть в одну из них, то увидишь все остальные, в ней отражённые, так говорил Заратустра. Подобным образом каждая вещь в мире не существует просто сама по себе, но неким образом включает в себя любую другую, и, фактически, является ей самой. Куда стремится реальности, лишённой проекции, уму, лишённому цели?

Говорят, что, если при расставании мужчина и женщина изо всех сил ногтями ущипнут друг друга за грудь и макушку, это поможет избежать забвения. Пока раны не заживут и не исчезнут, наслаждение, полученное в страстных ласках, оно не будет забыто. Ему никого щипать было не надо, Лилит он и так не забудет никогда. Наслаждение объектами желания есть страсть, но наслаждение объектами желания есть и сама вера. Он бы отдал всё, чтобы пронзить её пруд желания своим сорвавшимся с привязи весенним быком.

- Убей меня, отруби мне голову, сожги моё тело, намажь себя моим трупным пеплом, потом постриги свои ногти и волосы, обрей голову, брось это все в проточную воду или сожги иди, ищи птиц. Так мы победим, - она ярко заулыбалась. - Если я должна пожертвовать собой, почему нет? -Колдунья мгновенно оделась, обычный человек так быстро одеться не сможет, селя на пятки в позе для харакири. Казалось, в келье зажглась радуга из пяти цветов. Место, где только что она стояла на четвереньках медленно, но верно превращалось в свет.

Она достала из-за пояса маленький кривой меч и одним движением вскрыла себе живот. Прежде чем она повалилась, отец Боцмана зашёл к ней сзади и отрубил ей голову, которая откатилась. Так быстро двигаться раньше он не мог, к нему перешла её сила, теперь он был равен Шаху. Он вышел из хижины, начал рубить в лесу деревья. Сооружать погребальный костёр.

Конец шестнадцатой главы