Глава 9

Полковник с Леной вдоволь нахлестались гуранского чая, чай-сливан. Сварили в кастрюле, причём не на воде, а на молоке, плитку спутница полковника принесла из дома. Официальный чифирь, только бурятский. Слава Буддам!

- Он старше её на 25 лет, - горевала мама, зная, что дочь не переубедишь. Голоушая на мороз пойдёт, если напрячь её, назло мамке уши отморожу, вся в меня. Она проводила взглядом из окна удаляющуюся фигу, пусть всё идёт как идёт. Всё равно она всё время хотела в Москву. Да и он человек ответственный, в армии служил, вышел в отставку, имеет своё охранное агентство, наверное, депутат. Как он сказал, ОПС? Охранно-пожарное сообщество.

Наверное, президента даже охраняет. Охраняет, представительный мужчина привёз с собой в Читу «узи», Лена видела его чемодан. В конце варки для сытости она заправила варево сливочным маслом и когда уже снимала с огня, аккуратно помешивая, чтобы не свернулись, разбила в него два сырых яйца.

- Для поднятия потенции! – Полковник усмехнулся. С женщинами его потенцию надо было понижать, а не повышать, каждый серьёзный бандит в Москве знал это. Потом она его тусанула чай, процедила от заварки, сливан.

- А дальше по желанию, - Лена улыбнулась Саше всеми зубами, - кто хочет, подсолить, кому надо, сахар. Исть чай! – Полковник взял её на руки, отнёс в спальню. После пятиминутки любви – пистончик поставить! – из гостиничных кружек, обжигаясь, тянули чёрные жидкости.

- Неплохой, - сказал полковник, он выглядел как американский дипломат, тугое, лощёное лицо, - афганцы вместо масла положили бы сюда бараний жир. – Шах начинал каждый день с того, что ел больше ломти курдюка, запихивал в рот двумя руками. .

- Брррррр, - поморщилась Леночка. Сиськи маленькие, муж потом оттянет. – Зверушек режут! – Она обняла любовника, заглянула ему в лицо. – Людей надо убивать, а не животных! – Наша, подумал полковник, настоящая куница. Он посмотрел на неё:

- Ты права! Самый опасный зверь человек. - Эх, полковник, полковник! Зачем тебе дикие степи Забайкалья? Ты и так взошёл на перевал, где разбиваются сердца. Ты же хороший визионёр, как ты не догадался? Дух брака на небе уже связал вас двоих красной нитью, он на прежние отношения не смотрит. Скоро увидим.

- Почему только Серж и Ксения, - полковник был счастлив, десять тонн самого презренного металла, за который гибнут, были уже на станции Москва-сортировочная. - Я тоже женюсь! Лен, - он обнял девушку за плечи, - выходи за меня замуж!  - Решили всё-таки обратиться за золотом к китайцам, вдруг повезёт? А то зря приехал. Машину в приграничный Забайкальск вела Лена.

- Ты чё, озундулел? – материала она водителей встречных грузовиков. – Кукурузники! Прочь с дороги! - Полковник смеялся.

Кто не помнит, до недавнего времени этот рынок называли «вагончиками». Представлял он собой зрелище поистине ужасное! Иллюстрации к книгам Лавкрафта, хребты страха. (Умер от голода, потому что карма.) Вообразите картину, на отшибе невзрачного посёлка в глухой степи стоят чередой на километры полуразрушенные контейнеры и вагоны, загруженные второсортным гниющим китайским барахлом. Рядом с этими вагончиками – бесконечные торговые ряды… - горы мусора. Картонные коробки, втоптанные в мерзкое месиво из гнилых китайских фруктов под ногами, все эти фейхоа. По проходам между рядами, которые здесь гордо имеют наименование улиц, первая улица, вторая улица, одетые как лахундры, красное на жёлтом, с бодуна медленно бродят «плечевые», китайские проститутки, нет никакой советской власти. В этом бардаке, однако, бойко шла международная торговля, сюда съезжалась вся страна.

Уолл-стрит в Нью-Йорке отдыхал! На «Китайке» заключались сделки на миллионы, оружие, наркотики, живой товар, алмазы из Африки, первую скрипку в которой играли китайские продавцы. На родине многих из них ждали, появись, намазали бы «лоб зелёнкой», расстреляли за ранее совершённые преступления. Россия была для них подготовительный плацдарм, они все хотели в Америку. Америка-мама! О, американцы! Безработные бросались в Гудзон вниз головой.

Сейчас там ничего этого уже нет. Стройные ряды бутиков, заасфальтированные улочки, у каждой своё название, правильное, у каждой постройки нумерация для налоговой инспекции. Цивильные общежитие для китайцев, которые торгуют только разрешённым, и гостиница для всех остальных с фейс-контролем на входе. Всюду порядок, мусорные контейнеры, охрана и видеонаблюдение, никаких диких. А тогда…Анархия! Но анархия, как известно, мать порядка. К полковнику подошёл какой-то китайский старший.

- Из Москвы? – По-русски он говорил хорошо.

- Из Москвы.

- Пошли! - Посредника нашли быстро. Им оказался еврей, похожий на Борю Березовского из Биробиджана, автономная еврейская область Дальнего востока. Полковник показал ему пенсионное удостоверение и «ветеранку», книжечку участника боевых действий.

- Ого! – Он присвистнул. – Афган, ДШБ! – Полковник вынул ещё одну. Национальный пенсионный банк. – Губами обозначил: - МММ. – Еврей кивнул, понял. Евреи, они разные! Есть сефарды, есть ашкенази, самый лучший криминальный еврей! Самая сильная в мире мафия еврейская. И албанская, Косово — это Сербия.

— Значит, золото для банка? Лицензия? – Полковник показал. – Сколько?

- Сколько дадите!

- Столько дадут, нам мало не покажется, - к Сидоренко подошёл высокий худой «синий». – Пойдём! Бигсу оставь Мойше. – Он имел в виду Лену.

- Эй! – она сверкнула на человека в наколках. - Ты кого паря, моя, прогоняшь-то? Бадлон надел, рамсы попутал? – Худой мужик был в олимпийке. – Шибко бравый?

- Не подгоняйся, - сказал «синий», - я сам из Москвы.

- Откуда? – спросил полковник.

- С Бутово, с Куликовской. – На этой улице в начале 90х произошло первое масштабное сражение между бандитами и Ворами, по сто с каждой. Убили друга Сильвестра, тренера спортшколы. Потом тех убили.

- С какой стороны? - спросил полковник.

- С нашей! Два года в погранцах. Специалист по стрелковому. Ваш Шах был в определённых кругах легендой.

Договорились быстро. Десять тонн золота из Гонконга транзитном до Москвы через Маньчжурию, оттуда от гостиницы «Интурист» по Сибири до столицы охраняет братва, оплата слитками, бартер. Потом в будке сторожа на автостоянке все долго пили чай отметить. Чай в Забайкалье — это еда как в Монголии, проставлялся Мойша. Селёдочка с лучком, красные ломти омуля по-сибирски, копчёные сиги с огурцами, крупная как брусника, кетовая икра в трёх стеклянных вазах, лопается во рту, хлоп, на больших блюдах окорока буженины, холодные сыры и творог.

Перед каждым из гостей были разложены тарелки, перед женщинами рюмки, перед мужчинами чайные стаканы. По самой середине столов выстроились бутылки с водкой, пей кому сколько угодно, но до краёв налей! А то не по-пацански. Главное не кто, напротив, а тот, кто рядом.

Партия по забайкальским меркам не большая, что такое десять тонн, зато гость дорогой, в Москве держит, и его кокетка. Лена и правда играла бровями, заигрывала со всеми, говорила всем «за Москву», пацан из Бутово улыбался, не была ведь! Потом загрустил, когда туда самому? Пока нельзя.
Борода и гитара.

- Может, на словах передать кому что? – на прощание спросил полковник. Киллер махнул рукой, да ладно! Убийца убийце всегда поможет, дело сделано. Гостям до Читы вызвали такси, никаких авто, мы уже выпили, вашу потом перегонят. Поездка домой была за счёт фирмы.

- К кафе «Меценат» по улице Бутина подгоните, пожалуйста? И знаете, у нас очень вкусно кормят! Только здоровой пищей. Сотрудники всех близлежащих офисов едят только там. У нас нет никакой охраны, зато полнейший порядок. За все время работы к нам ни разу не приезжала милиция. Безопасное и комфортно! – Бригада Святого, какая милиция?

- Хабаровчане не понимают забайкальские словечки от слова «совсем», - жаловалась Саше в дороге Лена, прижимаясь к нему щекой, на полковника у неё были грандиозные планы. Она действительно влюбилась. - Знают только «вехотку», мочалку. «Кукурки», щепки, «ургульки», конфетки, не знают!

- Не здорОво, - сказал полковник, - что не знают. – Лена согласилась, конечно, не здорОво, дети даже это знают. Приехав, полковник позвонил Тане в бухгалтерию, попросил от его имени отправить платёжку.

- На всю сумму? – обалдела бухгалтер. – Как мне подпишут? – Она имела в виду руководство НПБ.

— Это только половина, - заверил её Сидоренко.

- Ну не знаю… - протянула Таня. – Я и сама могу. Саша! Потом заметят!

- Переводи, - сказал полковник, - потом будет поздно. Она понизила голос. – Один слиток мне. Мне ещё дочку замуж. – Таня могла нажатием кнопки за несколько секунд перевести любую сумму в любую точку мира, «Хопёр Инвест» отличная компания! От других.

- Вопросов никаких, - бравым голосом сказал полковник, - их просто нет! – Он позвонил Иконе-младшему.

- Добро в хату! Благодарю за гостеприимство. – Эдуард с теплом ответил:

- От души! – Уголовную хребтину брата сломал стыд. Пацаны в Чите не наивные, они порядочные. Полковник попросил обязательно прислать им ящик CD-дисков с его песнями. Он стал настоящим поэтом. В Москву улетели поздно ночью.

Конец девятой главы