Мир

I. Мерцающий тысячей ликов-темниц,
мой спящий, усеянный сотнями птиц,
навеки потерян, среди дней недели,
страдающий мором из скучных реприз.

Карающий взгляд из под черных ресниц.
Мой страх и отвага, что падали вниз.
Декабрьский ломтик холодного солнца
и летний прыжок в бассейны из спиц.

Построен, на чьих-то, не наших костях.
Юродивый, горький, землёй на плодах.
Сияющий, звонкий, курил невзатяг
оплот лицемеров и жалких бумаг.

Марает перо и пишет знамения,
мир - привидения, грехопадения,
сотни ошибок - одно поколение,
сколько из них падёт на колени?

II. Криками чаек встречает нас море,
тёплыми днями, шумом прибоя.
Вот настоящее, дымом пропахшее,
только мы тут почему-то изгои.

Кто-то кричал, мол прорвёмся мы с боем,
я же смолчал, ведь пуля - не воин.
Лишь созерцающий эгоцентрично,
все что до жути немного вторично.

Боли от ран и простые слова,
храмы, деревья, небес пелена.
Пустые надежды и слабость невежды,
наслушаться сказок, добраться до дна.

Смотри ещё выше, ведь мир же горит,
брандспойт еле дышит, по швам уж трещит.
Тут время не лечит, красивые речи,
свечи потухли и чайник свистит.

III. Из клуба я вышел мнимой пустышкой,
тут слишком вульгарно и нет на то сил.
Мир меня бросил будто мормышку,
повыше подбросил, опять заудил.

Знаками свыше кто кормится? Нищий?
От пустоты не спасал Нимесил.
Мир интересен, до боли знаком,
только закончим мы все, как один.

Гроздями грозы прорежут покров,
мнительный грома бог - гроб для врагов.
Слов околесица, шепот оков.
Кто-то повесился, винит любовь?

Видел у мира как бьётся тот пульс,
что осень прикроет пожухлой листвой,
К нему на секунду я прикоснусь,
он затихает, холодной корой.

IV. В окнах все к вечеру гаснут огни,
снова мой спящий, маленький мир.
Я проходил по дворам нелюдим,
Розу берег, я маленький принц.

В сумрачных чащах трущоб городских,
все мы едины потоком людским.
Снова растекся по венам дорог,
большой муравейник, уютный наш мир.