Монолог над краем Бездны

Я наклоняюсь над краем бездны, всматриваюсь в тёмную воду.
Наверняка ледяная… И так близко.

Из зеркальной глади на меня с немым вопросом смотрит лицо без возраста.
Не понять — молода она или стара, как мир.
Седина ничего не значит.
Но не может у молодой женщины быть такой хрупкой кожи, таких усталых глаз.

Она грустно улыбается сквозь упавшую на лицо прядь.
Медленно протягивает руку, касается кончиков моих пальцев.

Ох, чёрт! Верно, вода — чистый лёд.
Нет. Я не могу. Не готова. Не так…

Снова отговорки. Который год уже? Слишком долго.
А ведь обещала, клялась прийти много раньше.
Сколько времени потеряно в мыслях, что завтра не будет лучше?
С надеждой, что всё-таки будет.
Сколько можно убеждать себя в способности любить, в необходимости терпеть?

Лицо в отражении каменеет, превращается в маску древнего истукана экзотических островов.
Крупные капли рвут зеркало воды мелкой рябью.
Дождь? Нет — слёзы… Неужели мои?

Хочу посмотреть на неё ещё раз.
Заглянуть в глубокие провалы глаз.
Поверить, что там, внизу, ей хорошо.
Что не мучает пустота отвержения, ненужность себе и миру.
Что ей тепло.
Вот только продраться сквозь мерзлый саван воды, и…

Иначе не смогу.

Успокаиваюсь волевым усилием, вытираю мокрое лицо.
Жаль, усталость не стереть. Хотя, почему нет...

Не произношу ни слова — мешает ком в горле.
Но старая-молодая женщина в ровной воде понимающе кивает в такт моим мыслям.
Тронутые серебром кудри липнут к щекам.
Она снова тянется ко мне — бескровными руками, плечами, всем телом.
Боги, какие тонкие ключицы…

Плеск воды рвёт барабанные перепонки.
Холодом парализует лёгкие.

«Мы встретимся за тенью.
Там, где тепло.
Где нет пустоты отвержения.
Теперь я верю.»

Сквозь мерзлый саван…
Ещё глубже...