Глава 13

О своём обещании киллеру Оля не забыла. Когда она пришла к Андрею, позвонила Свете.
 
- Светик, привет, это ты? Приходи к шести часам, я его позову.
 
Андрей в это время в своей комнате держал великий совет. Как убить директора школы? Теперь он был главный. Его мама живёт с киллером.
 
- Совсем убить? - спросил Дюша. - Чтоб не двигался? Может, пожалеем? Он нам всё-таки физику объяснял! - Андрей был непреклонен.
 
- Совсем!
 
- Ты дурень, - сказал Дюше Антон. Дюше дали такую кличку потому, что он любил есть груши. Особенно их сорт «дюшес». - Разве можно убить не совсем? Кто ушёл, тот ушёл и больше не появится! - В привидения он не верил.
 
- Убить, но как? - спросил Дюша. - Ты же сам говорил, киллер говорил, это трудно.
 
Киллер говорил это и просто, и трудно, - сказал Андрей. - С разных сторон. «У вас опыта нет».
 
- Опыт даётся дорогой ценой, - сказал Дюша. Это он прочёл. В силу скудности своих мыслей он любил ссылаться на цитаты. У него была пятёрка по русскому и литературе.
 
  - Да, - Андрей задумался, - можно облажаться. Слушай, - он повернулся к Дюше, его осенила как ему казалось, блестящая мысль будущего полководца. - А давай мы сначала тебя убьём? - Зрачки Дюши стали квадратными.
 
- Зачеммм?
 
- Потренироваться! - Андрей воодушевился. - Посмотреть! Как уходит жизнь? - Киллер говорил, отпускать туда тяжело для обычных людей.
 
- Люди… - сказал Антон. - Какие люди? Люди в тюрьме! – Наслушался.
 
- Смотри, - Андрей повернулся к Дюше, - ты просто прогрузиться в сон. - Он ходил на дзюдо. - Мы положим тебя на пол, наденем на тебя кимоно, я стану сзади на колени и - раз! - тебя задушу. Только ты не сопротивляйся. Руки положи вдоль тела, и всё? Антон покурить тебе даст, у него всегда с собой. Ритуальное убийство? Мы посмотрим! А потом мы тебя похороним. Куда мы на регби ходим, там есть стадион, я знаю место. С почестями!
 
- Можно, - согласился Антон. Надо когда-то начинать. Директор он взрослый. Сначала Дюша махнём, посмотрим, потом кого-то из старшеклассников. Может, рыжего этого, у него папа дипломат? Как его, Маев? Ножом? А потом надо по идее кого-то после армии…Чтоб твёрже была рука. Потом директора, ему за сорок. Тут нужна машинка. Он здоровый и толстый, ему дали погоняло Череп. Конечно, лучше сразу директора! Во избежание не нужных жертв. Но так бывает только в кино. В жизни все, к сожалению, медленно. Мама, если что случается, всегда говорит, это жизнь! Потом Дюша православный, вся семья у них православная. Точно в рай попадёт. Что, там плохо? А тут… Встанешь, ещё темно, идёшь в школу. Приходишь домой, уже темно. Каждый учитель считает, что его предмет самый главный! Разве это жизнь? Хорошо хоть они отнимают у подшефных деньги на завтраки на питание, можно хоть купить сигареты. А то совсем была бы труба. Надо перекрасить всю школу в чёрный цвет, как на Дальнем востоке. Собирать деньги на общак принудительно со своей школы и со всех. Тогда мы поднимемся!
 
Что же вы, ребята, не спросили киллера? Или Ляпу? Он бы пояснил, заставлять кого-то отдавать что-то на общак есть грубейшее нарушение простых воровских законов, кто это делает, тех называют «черти». Они не пройдут не то, что владимирскую, а уссурийский пересылку. Общак это святое. Матчасть надо учить! Можно не знать тонкостей проведения, скажем, воровских сходок, но это? Кто вам внушил такую мысль? Ляпа с ними бы этот вопрос решил.
 
- Идите в жопппу! - Дюша обиделся на друзей до слёз. С первого класса дружим! - Вы гады. Со своих начать решили! Расскажу все пацанам. Пусть устроят вам правилку. Давай с тебя начнём, а, Андрей?!
 
- С него нельзя, - серьёзно сказал Антон, - потеряем связь. Ты что-ли пойдёшь к киллеру? Общаться? – Скажите, у вас продаётся славянский шкаф.
 
- А если надо, пойду! Я не такое сцыкло как вы! И буду!
 
 - Не хочешь добровольцем, не надо, - сказал Андрей. - Я думал, ты хочешь внести свой вклад. Повезло старшеклассникам. - Да, согласились все, повезло. Общим голосованием решили, нужны деньги. Потом обратимся через Андрея к старшим. Оружие надо закупать, ходить в тир. Потом вместе приедем в школу с утра пораньше. Достанем стволы, директор начнёт в школу подниматься, и с трёх стволов, так оно верней.

Избавим мир он непосильного детскому уму принудительного образования. Потом поедем на дачу к Дюше в Подмосковье. Там нас никто не найдёт! Будем облагораживать себя трудом. В нём счастье А девчонки? Не замечают нас совсем. Потом заметят! Убьём директора школы, с нами буду считаться. Не захотят, а придётся.
 
Киллер, ребят, вам за такой план так бы дал по голове!  И Андрею Сергей. Спасибо родителя за то родили, учителям, что учили, врачам, что лечат. Они ещё поставят за это по курсам киллера. Введут его, так сказать, в курс дела.
 
Леча пространством конченную совесть, пока профессор не был конченный, это придёт потом, нет предела человеческому палению при этой жизни, по утрам он бегал в соседнем с писательским домом парке, иногда добегая до Ленинградского рынка. Профессор был урбанист, и жить среди маленьких хранилищ для людей ему было приятно.
 
Потом он шёл в соседнее кафе пить кофе. Именно пить, а не    пытаться надраться до посинения крепкой вонючей жижей у хозяйки на кухне. Его туда пускали, но он предпочитал жить сам. Даже затащил к себе в комнату мини холодильник. Туда он поставил бутылку водки «Смирнофф», виски «Грин лэйбл», пижон, сказал его коллега по институту, сидящий за столом на против. Всего в кабинете стояло несколько столов для учителей и один большой для проректора, который, впрочем, редко появлялся.
 
- Видимо, что-то пишет, - судачили рядовые преподаватели Лита, некоторые на полставки. К тому же проректор и жил ещё не далеко, в доме, где «Макдональдс», что добавляло красной профессуре, зависим и трепета. Мечтали встретиться с ним и некоторые студентки, представляете, выскочить в Москве замуж и просыпаться каждое утро в спальне с эркером с видом на площадь с Пушкиным? Сам проректор творил, часто жил за рубежом и в институте бывал редко. Сергея это мало волновало.
 
- Скажи потом, как приедет, - попросил его киллер. - Есть мысли. Может, прибьём потом твой институт.
 
- Как прибьём? - удивился профессор. Он был лингвист и не не любил неточностей русского языка.
 
- Прикрутим, - сказал киллер. - Заберём под себя. Помещения будем под фирмы сдавать, которые будут нам платить, стоянки всякие, кафе. Где твой Мандельштам чай с кем-то там пил перед посадкой.
 
- Если бы мой! - мечтательно сказал Сергей. - Его на зоне козлы удавили, потом утопили в туалете. Я бы не разрешил.
 
- Потому что с нами не сидел, - сказал киллер.  – Мы б тех убрали.
 
Сергей от ликвидации китайца отошёл быстро. Так, поставил пистончик одному. Заодно проверил себя в деле.
 
- Постарайся со всеми в бригаде сохранить хорошие отношения, - сказал Шах.  - Делай, что хочешь кроме воскресенья. В воскресенье мы все на «Динамо» играем в футбол, заказываем поле. Мы и наши коммерсанты. Явка строго обязательна! - Профессор мрачно и упрямо гонял со всеми по полю. Иногда хитрые коммерсанты растягивали пацанов и выигрывали матч, Синий тогда был не доволен.
 
- Иди на хер из ворот, - кричал он, когда киллер пропускал гол.
 
- Я хотел взять его на мае гири, - оправдывался киллер. Отбить прямым ударом с ноги вперёд.
 
- У него скорость тыщу километров в час, - кричал Синий, - ты что, Марадона?!

- Пеле мог мячом обезьяну вбить! - Один раз официант с Украины поставил поэту подлую подножку, талантов русского бизнеса было мало, и им усилили соперничающую команду. Сергей в ответ после перерыва тоже бодро пробежал по белым гольфам бывшего члена одной киевской ОПГ.
 
- Курва, - по-польски сказал боксёр. - Пся крев! - В Москве ему нравилось все, кроме еды, не умеют в первопрестольной печь драники. Поэт показал ему с другого края поля длинный нос как у Буратино, потом спрятался за широкую спину Синего.
 
Иногда после матча на поле, размявшись, бандиты занимались тренировками.  Киллер, который садился на все шпагаты почти без разогрева, наворачивал Сергею вертушки. Поэт отходил назад от одной, Шах накрывал его с разворота следующей, и так до потери пульса. В конце концов Сергей выбегал с края поля, что считалось поражением. Делал ноги!
 
- Че ты отступаешь, - веселился Синий, - начал вертеть, проходи к нему, переводи в партер! Коленом не убьют! – Это смотря каким коленом, пыхтел Сергей, уклоняясь в стороны. – Заломай ему ногу!
 
- Дерись с ним, - кричал боксёр. - Видишь, любит с дистанции? Иди в ближний, не ведись, пропускаешь! С ним надо подраться! - Как иди? Профессор иногда мужественно бросался вперёд, но тут же получал с финтом сильный удар ногой по корпус, иногда киллер в висок переводил. Он был из тех, кто пощады не давал, но и не просил. Один раз вроде схватил! Киллер сделал ножницы. Сергей упал на спину, хорошо, что не асфальт. Братва хохотала.
 
- Нож дать? Ты его с земли ножом! Лицо сделай страшное. Или кидай! Дать финку? – С финкой, профессор в измождении закрыл глаза, он бы вообще меня убил.
 
- Занимаешься карате? - с уважением спрашивали его ученики в Лите глядя на его походку. То та нога хромает, то эта.
 
- Какой «занимаюсь», - охал поэт. - Получишь, потом сидишь, отдыхаешь…
 
- Надо три года учиться стоять, три года ходить и три года сжимать кулак, - улыбался профессору его друг киллер. - А потом за год сенсей мог тебе передать все искусство «пустой руки». Каратэ — это образ жизни! Круг. Освоишь, потом айкидо… - Сергей сразу становился на нервяк.
 
- Не переживай! - как-то сказал киллер. — Это на зоне катит, где оружия нет. На работе будем стрелять.

Он объяснил поэту спортивное расписание наёмного убийцы. Каждый день кросс километра три, пять, потом в тир, иногда приходить в особняк, спускаться вниз, там был оружейник Гриша, тоже бывший десантник. Настреливать сколько надо и сразу домой, в само здание не подниматься. Тихие дорожки особняка, усыпанные гравием, нравились и профессору, и киллеру.

Они внушали им покой души. Роскошь покоя…Рай нет, а покой он, наверное, уже заслужил, думал профессор, своей книгой «Право на молчание». Получил молчание критики в ответ, правда никому не нужна!

Синий его утешил:
 
- Если крокодила научить в пять лет делать сальто, он будет делать это сальто всю жизнь, - показал он на киллера. Тот наметил боковой удар маваши на голову выше своего роста, довёл до этой точки и, как в балете, не касаясь, остановил. Потом посмотрел на них и, не опуская ногу, сделал несколько ей ударов от колена. Потом провернулся на опорной, кудесник! Корпус он отклонил, головой почти коснулся земли.

В рукопашном бою с духами всегда старался скидывать сапоги, бил босой ногой именно против шашки! С коня на спор в прыжке сбивал на ипподроме кавалеристов боковым ударом «тобигири». Прыгал с места, поравняется с ним лошадь, хоп! Рубиться с душманами ему часто приходилось одному, больше так никто не рисковал.

- Он с пяти лет занимается, а ты? - Прежде, чем попасть в Афган, киллер выиграл чемпионат СССР среди юниоров по гимнастике, хотели даже взять в спортроту при ЦСКА на том же «Динамо», не разрешили особисты. Прокуратура города Реутова, будь она неладна, написала в военкомат, в котором призывался киллер, так называемое «отношение». А по попросту донос.
 
- Я учился писать стихи, - сказал Сергей. - У Татьяны Бек.

— Это хорошо, - сказал Синий.
 
- Что в пять лет, - поддержал как спортсмен спортсмена его боксёр. - И меня сейчас уронит какой-нибудь действующий мастер если не во втором раунде, так в первом! Маюсь в основном сейчас не с грушами, а с тарелками! Чтобы не сидеть.

С обычным противником Сергея надо было только разозлить, дальше он в целом побеждал - в крайнем случае головой… - с киллером это не проходило. Один раз сам попробовал атаковать его с дистанции ногой, тут же сел на пятую точку, киллер сделал ему подкатом «хвост дракона»! Подсёк снизу, провернувшись, обманув другой ногой. Так учась только в Азии.
 
- Сколько вас? - скалил зубы, увидев их троих Шах. - Трое? Скучно! - Не ходил на футбол один Ляпа. Но не потому, что ему потом пришлось бы спрашивать за это с коммерсантов.
 
- Занимаются ерундой, - бурчал он, - одиннадцать крепких парней, - когда смотрел любой матч по телевизору. - Их обуть, одеть, один бригадир, вот тебе готовая бригада! Пусть ходят по Москве, ставят всех на бабки! Детский сад…Какая разница кто кому закатает эту дуру? - Несостоявшийся к счастью для всех Вор упускал в виду один момент. Столько, сколько за год заработали на матчах и рекламе Дэвид Бекхэм или, например, Рональдо, никогда ни в одной стране не заработал бы никакой крестный отец, а не то, что бригадир. И после налогов, то есть честно. Хотя ФИФА — это мафия. Несговорчивый судья мог просто исчезнуть.
 
- Значит, понял? - несмотря на то, что Шах, взяв дистанцию, гонял его ногами по футбольному полю как бобика и жил с Олей, его бывшей женой, они были лучшими кентами. - Пять кэмэ в день, тир и книги по военному искусству. И по кабакам не ходить, не бухать. Потом я поставлю тебе удары руками, ногами уже поздно. Кулаком, локтем, ладонью, ладонью ты бить будешь редко. На голове родничковое место есть, удар не подготовленной рукой сверху, превышающий пять килограммов, туда смертелен. И ещё пресс накачивай, скалку возьми, рёбра себе накатывай, отжимай живот.
 
- Чего не понять, понял, - отвечал Сергей.
 
Когда было время, боксёр учил его на кухне особняка держать удар. Надевал на поэта свой шлем, себе перчатки. Потом ставил Сергея в угол в глухую защиту и поддавал! В корпус, справа и слева, сверху. Бедная моя голова, думал Сергей, я ведь живу стихами. Ничего, держись, говорил себе он, Джек Лондон был боксёр.
 
- От ударов не уходи, наоборот, лоб подставляй под удар, - окучивал его украинец, - пусть я себе сломаю руку! И глаза не закрывай, на меня смотри! - Потом был в плечо. Рука сразу отсыхала и опускалась. - Нокаут, - подшучивал над ним тренер.
 
- Думаешь, он с тобой работает в полную силу, - улыбнулся Синий. - Придерживает себя мастер спорта.
 
- Понятно, - сказал поэт. Он уже не понимал, где на стадионе вход, а где выход!  И по какому к ним идти направлению. Какой спарринг, не стать бы на всю жизнь дураком. Ему хотелось мгновенно выстрелить в упор! Огромным небом в крупных звёздах.

Полковник играл в футбол, редко, но метко, играл он хорошо, а ещё лучше за всех думал, не промахивался. Полковника берегли ещё и потому, что только через него можно было достать денег. А всем этого хотелось. Деньги грязь, но без них никуда. За деньги даже дьявол будет лить деньги на твою мельницу. Дьявол был совсем рядом, Сергей, когда вы с Натали сидели в гостиной.

Ведь никто иной как Сатана подарил женщине зеркало! «Со мной воюет Сатана, а сатана это она», дорогой! Все мы видим лишь то, что перед собой и считаем это реальным. Что в других плоскостях, мы не замечаем. Человек слаб, а иногда внезапно. Такова функция ума — заставлять вещи случаться. Дьявол не становится ближе, он всегда был рядом, только ты об этом не знал. Потом все, и братва, и коммерсанты, дружно шли париться в баню. Сергея они жалели, почти каждую неделю этому новенькому всекают! Думали, что он тоже коммерсант плюс поэт.
 
- Ты это, оставь этот издательский бизнес свой, - сказал ему в парной один толстый бородатый человек, по говору северянин, - вижу, у тебя нет лавэ! В этом бизнесе вообще нет денег…Ты им плати, они не отстанут. Если хочешь, в офис ко мне приходи, поговорим? Чем могу, помогу! Может, будут общие темы…
 
- Не, - проскрипел зубами Арутюнов, - я лучше потерплю. Спасибо, конечно!
 
- Тёлку ему надо, - сказал Синий. - Жена ушла, надо ему телку найти, парень с головой.
 
- Надо, - согласился киллер. Новую женщину, однако, судьба приготовила ему.
 
- Света, - представила Шаху, когда они зашли проведать Андрея и его друзей, Оля. В шесть часов кто-то позвонил в входную дверь, не спрашивая, кто, она открыла. Света была хороша! Чёлка, каре, классический размер груди, помещающейся в руку у мужчины, модный чёрный плащ, сапоги и бездонные синие глаза. Бабочка, почему-то подумал киллер. Конечно! Махаон смерти.
 
Конец тринадцатой главы