Фантастически мощный прокат юниорки Валиевой

Фантастически мощный прокат юниорки Валиевой
Как попала во взрослые? Кто разрешил выступать?
Она крутится так, словно нет фигуристок красивее!
Словно не надоело ей эти победы клепать!

Кто замкнёт ТэШэТэ? Кто уймёт наконец Глейхенгауза?
Кто Сергея с катка удалит на коньке Золотом?
Кто Этери поставит в прокатах на вечную паузу?
Что вы всё о прыжках… Не о том говорим! Не о том!

Вот забрали у Самбо Хрустальный: конкретнее некуда!
Научились её учениц в компонентах душить!
Покумекаю малость и вскоре такую вам мерку дам
Как тушить Тутберидзе, и как её Школу тушить!

Я не оригинален! Давно без меня люди делают
И системно, системно по плану к «победе» идут
И такие они хитромудрые, подлые, смелые
А вторую такую уже никогда не найдут

Никогда не найдут ни Липницкой оне, ни Медведевой
Им Алины Загитовой новой вовек не найти
Щербакова как Сказка, к фантастике Трусова сведена
И Хромых с Усачёвой уже потерялись в пути

Не дожаты Садкова пока, Базылюк, Двоеглазова
Чемпионка Акатьева скрылась надолго из глаз
Встала в пару Алёна вовсю наигравшись отказами
Одарённые мальчики изредка радуют нас

Тайно сети плетут увлечённые «делом» охотники
Как Высоцкий писал: бьют уверенно, наверняка!
Нет Зарубина Паши! И дом мой остался без Плотника
И уже не найти нам попутного товарняка

Больше нет «Хрусталлят»! И не будет второго Хрустального
Сказка на ночь закончилась. Я закрываю глаза
Пушки в небо палят и безбожно нам врут из Овального
Мне уже не дожить, и секунды звенят как фреза

Где-то там далеко есть ледовый дворец у Собянина
Где-то там гнал коней по державе князь Багратион
Что-то в этой легенде российскому близко крестьянину
Может в этом Дворце Она выстроит свой бастион

Может в этом Дворце, как в Ларце, на Крыльце и закроются
Позабыв о Стрельце в юрлице увлекутся мечтой
И не веря слезам льдом Москва как фатою накроется
И уже никогда не расстанется лёд с высотой

Об отце подлеце я потом вам девчата поведаю
А пока поздравляю: действительно мощный прокат
Поздравляю Камилу с заслуженной явно победою
И кричу ей в экстазе с трибуны столетий: «Виват!»