Orchestra - Simphony of wings Симфония крыльев

Разбираясь в кухонной колонке, я поочерёдно вытаскивал с полок плотно закрытые банки с крупами, сыпучими и приправами. У самой дальней стенки я обнаружил туесок, наполовину заполненный макаронными ракушками. Достав туесок, я поставил его на стол и стал с удовольствием любоваться своей давней работой. Он был сделан около тридцати лет назад, но за это время не потерял своей привлекательности и должен был сохранить все особые свойства бересты.  Разглядывая туесок, я вспоминал всё, что было с ним связано.
В конце девяностых я работал в московской авторской школе, одной из самых известных на то время. Кроме преподавания черчения я вёл мастерскую деревянной игрушки для пятых-девятых классов. Вообще, в нашей школе было много различных мастерских: от столярной и шитья до батика и керамики. При этом в любой из них могли работать и мальчики и девочки. Было бы желание. Неожиданно в школу пришло приглашение на знакомство с основами работы с берестой под руководством народного умельца, специалиста по традиционным народным промыслам Севера. Приглашался педагог и два-три учащихся . Генеральный директор предложил поехать мне с двумя учениками из моей группы. Принимали нас в Сыктывкаре с теплотой и непривычной для меня торжественностью. Сказывалось то, что мы прибыли из столицы и представляли одну из самых известных авторских школ страны. Наш визит даже начался с короткого интервью на местном телевидении. Знакомство с мастером и первые уроки работы с берестой проходили у него в большой домашней мастерской. Свободное время принимающая сторона постаралась разнообразить с учётом местных условий. Мне предложили сходить на охоту за зайцами, которые в свете  белых ночей не очень то стремились быть отстреленными и скакали вне пределов досягаемости выстрела. Да я и не хотел в них целиться, сделал пару выстрелов в ”молоко” и пострелял потом по банкам. Угощали нас потрясающи свеже-солёным гольцом, выловленным в холодных быстрых ручьях, нежный вкус которого я запомнил на всю жизнь. Приобщили нас к местному фольклору, к песням. Но самое интересное было на выезде на заготовку бересты. Красота северного берёзового леса была просто поразительна. Такой чистейшей белизны деревьев и такой ароматной свежести пьянящего воздуха больше нигде не увидишь и не почувствуешь. Северная  берёза сильно отличается от сородичей средней полосы. Это стройные, высокие белоснежные деревья, с шапками зелёных кудрей где-то на значительном расстоянии от земли, с гладкой корой, почти не имеющей дефектов.  Такое строение позволяло снимать длинные пласты бересты по два-четыре метра. Иногда особенно ровные деревья сразу спиливали, что позволяло буквально скручивать по несколку коротких целиковых берестяных трубок-сколотней, которые шли на внутреннюю часть туесков.
Нас привезли на место будущей вырубки. По совету местных товарищей мы максимально закрыли себя плотными куртками и штанами, специально привезёнными с собой. Лица и кисти рук обильно мазали репелентами, так как на опушках леса летала масса оводов и слепней. Укусы их не заметны, но потом вызывали ужасный зуд, а кожа раздувалась пузырями. После первых проб мы стали работать самостоятельно. Первоначальный азарт - снять как можно более длинный пласты бересты - через какое-то время сменился жалостью к изуродованным прекрасным деревьям. И это несмотря на то, что участок предназначался под лесозаготовку. Свёрнутую в рулоны бересту и сколотни погрузили в автобус, сложили инструмент. Я с двумя учениками гордо отложил заготовленную самостоятельно бересту, чтобы увезти её в Москву. Перед отъездом мастер отдал нам наши учебные работы, добавил некоторый запас свежей бересты и пригласил снова приезжать. К сожалению, много бересты мы увезти не могли, поэтому мастер-класс в школе долго не продержался. Но работы моих учеников пополнили музей мастерских. Несколько своих работ я сохранил дома, но вскоре всё раздарил, оставив только самый лучший туесок со сколотнем внутри. И вот сейчас я вспоминал свою неожиданную поездку, решая выставить свой туесок на видное место.

Фото из личного архива