Блудный Сын Божий

   * * *
Ты думал, люди,
Вступился за них…
А они стояли, улыбались –
смотрели, как били
связанного, Тебя. 
Топтали, оплёвывали…

Как же долго Ты
мучительно воскресал.
Сквозь стон себя, убеждая,
Снова и снова:
То не их вина!
То всё – Невежество
В малых сих...
Сами же они все – это Ты,
Такие же – чистые, любящие,
добрые…
Только Людям надо
доходчиво объяснять.
Чтобы они, наконец,
поняли это…

На сей раз уже сами –
избили Тебя. Связали
туго, как будто
было на то нужды...
И отвели-сдали.
Теперь, правда, за мзду.
Так надо, – сказали,–
Деньги сейчас нам очень
нужны, на то, на сё –
хозяйство, чада, налоги 
в казну…

А Ты, когда задышал опять...
Силы последние, на Слово
расходуя – в лицах их
сызнова убеждал себя:
Крепко! Крепко-то как,
замурованы наши головы.

Одного понять не можешь
никак. Скотство – это,
отнюдь, не ругательство.
Это такая среда – СТРАХ,
последнее потерять
пастбище, лежбище,
водопой, головы...
Всепобеждающая Скорбь –
о скарбе.
В грозах – не о Духе моление!
Драка за быт! Торжище
за живот...

Агнца потребно вам?
Не жаль, берите, вот, Он!
Жертвуем! Вам, как –
Живого? Или забить?
И забыть – больше одним,
меньше ли!
Капище на юру – осклизлый
от крови чёрной жертвенник,
поддон, клоака, не интеллект –
сплошь одни рефлексы условные.

Бежим, скорее, туда – там
даром дают! Не бьют, так и
вовсе не работаем!
Лишнего к рабам мягок? Так,
это потому – в душе, сам слабак.
Рви! Ату, ату его!
И пусть, спасибо, скажет
Что не порешили совсем,
А, так, только, – понадкусали
маленько... И бросили.

Что? Пошёл снова?
К ним?!
Да ты, просто,
дурак.