порa хрустального звона

Можно долго сидеть у окна,
ранним утром снежинки считая,
или попросту пялиться на
ветхий стол, где стоит начатАя
чашка чаю, глоток - и потом
позабыл, для чего наливалась.
Толку много ли в чае спитом?
Оставляешь, пеняя на вялость,
невозможность себя изменить
в эту пору хрустального звона,
где меж стёкол закончилась нить
жёлтой осени - время бессонно.
Всё прядёт и прядёт, хоть умри,
пряжа белая шероховата.
Что снаружи? Зима, фонари,
между рамами чистая вата
и пчела в уголке - старый друг,
полосатый, мохнатый, осенний.
Так и ты упускаешь из рук
в зимний день череду воскресений.
Нить оборвана, можешь смотреть
сквозь погоду в глаза снегопада...
Стол и чашка. В ней чаю на треть,
хлеб, картошка и в банке - опята.
Мёд на блюдце не тронут пока,
воск пчелиный, не этой ли пчёлки?
Мысли спутаны - дни, облака,
плечи девичьи, русые чёлки,
губы тёплые и вечера,
чаепития, зА слово слово.
Словно всё это было вчера,
но уже не начнётся аб ово.
Просто нитку времён теребя,
не желая ни мёда, ни чая,
это смотрит зима сквозь тебя,
снег на улице мерно качая.