Памяти сестры

1.
Смерть по – разному входит в разум:
Чёрной птицей с грузным крылом,
Да болезнью тяжкой заразной,
Да под сердце каменным льдом.

Или взлётом души в запределье,
Где в бессмертье сияет свет.
... Ты была ещё в понедельник,
А во вторник тебя уже нет...

2.
« Хочешь, возьми Коран: в каждом слове – Аллагь
Нет? Может, утешит Библия?
Как мне тебе помочь, чтобы исчез твой страх?
Как мне помочь тебе, милая? –

Так говорила я, смутно тая безнадёжность.
«Взгляд оторви из-под ног, смело смотри на звезду.
Всё у тебя ведь есть, а остальное – возможно».
А ты так боялась упасть на оголтелом льду.

«Какая она красивая, пышная, ранняя, давняя
Эта зима в столице тёплой Страны гор.
Такое богатство морозное, такое богатство славное
Было в тот год счастливый и не было здесь с тех пор.

Мы были с тобой на стыке двух непонятных формаций.
Неужто прошла декада насыщенных жгучих лет?
Февраль пролетит незаметно, а март – это лишь формальность:
Растает снег на дорогах и снег превратится в смех.

Не бойся же гололёда. Ты, право, смешная, Патя.
Ведь всё у тебя прекрасно, ну что тебе этот лёд?
Зачем тебе, Патя, зарплата, когда у тебя – журналиста –
Перо, как виола поёт? Ну что тебе  этот лёд?»

3.
 И вдруг лихач-недоумок, севший за «Жигули»,
Сбил тебя – срезал в мгновенье все мысли твои и мечты.
Не сразу цветы увяли – ещё немного цвели:
Пятьдесят суток мы ждали чудо из темноты.

Пятьдесят суток звала ты Бога, маму, меня.
В бреду признавалась в любви нам, дочку и внука звала.
Твой крик от боли и страха был гимном безумия
Миру, где чья-то невинность гибнет от разного праздного зла.

Куда же ушло дыханье, покинувшее тебя?
Как может не быть вовеки твой самый весёлый смех?
Зачем же, родная, разрыв нам сулила твоя судьба
И навсегда вонзилась жалом в сердце мне смерть?

И ночь последнюю в саване ты также прекрасна была,
Как в платьях своих нарядных, словно не поняла,
Куда же тебя  с полудни процессия увезет.
... Я гладила твои волосы и сомкнутый нежный рот.

Все были в соседней комнате, а я в эту ночь не ушла:
Казалось, пока ты рядом, ты будешь рядом всегда.
Потом был рассвет надрывный, во взглядах немых – беда.
Патя, родная, милая, как нам сказать «прощай»?

А как мне смотреть на маму?
Лицо разодрала в кровь.
Бьет кулаком в живот.
И никого не слышит,
А только тебя зовет.
Истошным криком зовет.
Утробным криком зовет.
... И целый год уже плачет
И тихо тебя зовет.

На кладбище махачкалинском
Вместе с тобой в тот день
Похоронили близкие
Свет. А оставили – тень.
Я же в твоей могиле вижу рядом себя.
Как же, моя родная, ты бы могла без меня?

А в этом миру трагическом
Осталась другая я,
Чтобы оптимистически
Выпить свой путь до дна.
И в этом поможет голос твой,
Звучащий во мне всегда.
И имя твое светящее
Над Лакией, как звезда.

4.
...Звонок зазвенел телефонный.
...За дверью шаги стучат.
...Ветер ворвался залетный
И занавески шуршат.

Я вздрагиваю от каждого
Шелеста, звука, звонка...
Как мне поверить, милая,
Что так ты уже далека?

Ночью сон отлетает,
Виски ошалело стучат.
Слезы душат и тают.
Патя моя, Патимат.

Сестра и по духу, и плоти...
Что и кому объяснять?
Правда ведь, Патя, не стоит?
Патя моя, Патимат.

Кто-то протопчет землю,
Кто-то её прокоптит.
Ты ж обняла Вселенную:
Свет твой навек искрит.

Слово твоё сохранится,
Будет покуда жива
В «Илчи» хоть одна страница,
Хоть птица одна в Шахува.